— Вуки. Нет, ничего необычного, просто вдвое больше еды, чем любому из нас.
— Понятно, — она снова включила глушитель. — Пытаясь захватить вас, люди Нереуса, конечно, будут действовать не так, как если бы вы были обычным человеком. Губернатор понимает разницу. Будьте крайне осторожны. Следите за охранниками. Проверяйте все, что едите, пьете и даже чем дышите.
— Зачем я понадобился сси-руук? — спросил Люк, но Гаэри лишь пожала плечами. — Да, я буду осторожен. Нереус, вероятно, приложит максимум изобретательности, желая убедить сси-руук в своей готовности сотрудничать с ними. Наверняка.
— Вы уже поели? — спросила Гаэриель. — Я могу распорядиться, чтобы вам сюда доставили легкий обед.
Растроганный, Люк попытался стряхнуть грязь с комбинезона и, не добившись успеха, прикрыл пятно рукой. Ой, как хорошо, а то с этими кнопками можно с голоду помереть без всяких сси-руук…
— Можете?
Гаэри подошла к комму и послала сообщение, после чего в комнате повисло неловкое молчание. Девушка походила то туда, то обратно, остановилась у длинного окна, выглянула в садик, подняла взгляд на потолок. И искоса посмотрела на Люка.
— Вы можете читать мои мысли? — наконец с вызовом спросила она.
Сумку с глушителем Гаэри положила на диван.
— Нет, не могу, — тщательно подбирая слова, ответил Люк. — Некоторые эмоции ощущаются через Силу, но это все.
На самом деле, не совсем все.
— Все равно это нечестно. Я же не могу сказать, что вы чувствуете.
Люк подвинул к себе сумку с глушителем и включил его.
— Вам было бы интересно узнать, что я в отношении вас чувствую?
— Да.
Он сделал глубокий вдох. Ему хотелось быть честным, но не хотелось выглядеть глупым. Жаль, что он не обладает умением Лейи говорить общими фразами.
— Я знаю вас на более глубинном уровне, чем кто-либо другой. Конечно, это не слишком хорошо. Ведь вы знаете обо мне только то, что видите и слышите, — удалось ли ему выразить свою мысль? Он ринулся дальше — как в омут головой. — Ваши чувства очень сильно воздействуют на меня. И противоречиво.
Она подошла к дивану.
— Меня не это пугает в связи с вами, коммандер…
— Люк.
— Все мое религиозное воспитание просто вопиет против того, что вы собой представляете. Вернее, кем вы стали. Ведь вы же не родились джедаем. И вам лучше выключить эту штуку на некоторое время, иначе у нас обоих возникнут неприятности.
И тут он через Силу ощутил вихрь мощного влечения — и оно исходило ре от него. Пять лет назад он схватил бы ее за руку и поклялся бы всем, чем угодно, — флотом, Альянсом, Силой…
Но эти пять лет сформировали его характер и, значит, судьбу. Нет, нужно попытаться изменить ее отношение к себе. Может, и получится.
Он тут же одернул себя. Кто дал ему право влиять на ее убеждения? Она сама была Силой — в такой же степени, как и всякий другой человек, — хотя и не желала принимать ее.
Быстрым движением он выключил глушитель.
— Давно вы стали сенатором?
Вполне подходящий вопрос для легкой беседы.
— Меня выбрали в сенат пять лет назад, но до сих пор я лишь училась, здесь и в имперском центре. Я не в восторге от этого занятия, — она похлопала кончиками пальцев друг о друга. — Главное, чем сенаторы занимаются, это ищут способы извлекать налоги из бакуриан. Сейчас, правда, Империя хоть в какой-то степени стала помогать нам в вопросах культуры. В виде информации, по крайней мере. Нам присылают много интересного, но, к сожалению, много и такого, что отвечает вкусам лишь губернатора Нереуса и его сторонников, — она чуть поморщилась и сделала, очевидно, не очень легкое признание: — В культурной среде любого порабощенного народа всегда есть люди, которые в восторге от всего имперского, потому что Империя отвечает самому строю их души.
— Не думаю, что вы одна из них. Она бросила взгляд на сумку. Наверно, беседа у них получилась чуть- чуть слишком личная.
— Здесь всегда идут такие дожди? — спросил Люк. — Я вырос в пустынном мире.
Они еще некоторое время поговорили о погоде, а потом Люк снова включил глушитель.
— Я понимаю ваши опасения, — сказал он, — и уважаю ваши убеждения.
Послышался звон дверного колокольчика.
Гаэри поднялась и открыла дверь, радуясь тому, что их прервали. Она не привыкла заигрывать с судьбой и не надеялась, что сможет объяснить Люку Скайуокеру свое восприятие вселенной так, чтобы он понял.
Один из ее личных служащих вкатил в комнату тележку. Гаэри жестом указала ему поставить ее между их креслами. Когда он ушел, она сняла крышку с единственной тарелки.
— Надеюсь, вы любите рыбные блюда.
— Вы не пообедаете со мной?
— Простите мне мою трусость, Люк, но…
Без единого слова он отцепил от пояса цилиндрический предмет, очень похожий на оружие, и положил его на тележку.
— Это то, что я думаю? — спросила она.
— Вы здесь в большей безопасности, чем дома, — он темно покраснел, и лицом и шеей. — Простите. Я говорю, точно какой-нибудь чванливый штурмовик.
Хорошо хоть, что он, кажется, способен смеяться над собой. Гаэри заколебалась. Ладно. Наверно, ей и впрямь ничто не угрожает. Можно задержаться на несколько минут.
— Кстати, они так и торчат в коридоре, — напомнила она Люку, — и на вашем месте я бы им теперь не доверяла… Пахнет вкусно. Ладно, я останусь.
Наверно, Люк очень любил блюда из рыбы, потому что просто набросился на еду. Гаэри хватило всего нескольких кусочков, чтобы утолить голод. Спустя, некоторое время он снова потянулся к глушителю.
— И что, много бакуриан разделяют ваши убеждения?
Испытывая облегчение от того, что он затронул эту безобидную тему, Гаэри ответила:
— Есть и такие, кто даже более последователен. Моя сестра, например, принадлежит к аскетам. Она не имеет почти ничего — чтобы случайно не задеть интересы кого-то другого. Я менее… преданна. Нас не так уж много, но равновесие вселенной может зависеть от одного атома, оказавшегося в нужное время в нужном месте.
— Я ощущаю, что вы — женщина, способная глубоко чувствовать.
— А я-то надеялась, что мне удалось убедить всех, будто я всего лишь политик, делающий карьеру.
— Может, остальных вам и удалось убедить.
— И то хорошо, — сказала она легкомысленным тоном.
Не смотри ему в глаза… Хотя они такие нежно-голубые.
— Я чувствую, что сси-руук уже рядом, — он взмахнул вилкой. — В моем распоряжении самое большее день, чтобы подготовиться к встрече с ними.
— Меньше.
— Как только с этим будет покончено, я хотел бы снова поговорить с вами, Гаэриель, — если существует хоть какая-то надежда, что вы можете пересмотреть свое отношение ко мне. К джедаю. Говоря, что я не родился джедаем, вы правы лишь отчасти. В нашей семье многие владеют Силой.
Она нервно отпила глоток воды. Какая-то часть ее сознания предполагала, что он может сказать что- нибудь подобное, а какая-то часть сердца страстно желала услышать эти слова. Почему бы не признаться в этом, спросила она себя? И посмотреть, как он среагирует.
— Спасибо за то, что вы… честны со мной. У нас нет времени на соблюдение светских приличий, и я
