своему человечеству не зайти в тупик — но что в итоге? Вековая, тысячелетняя мечта их же человечества — словно вываляна в грязи, изгажена этой баней-туалетом, унижена оскорбительной примитивностью и прагматичностью самой иорарианской культуры — в которой не нашлось ничего интересного для их цивилизации, как-то обогащающего её?..
Волна странного тягостного чувства нахлынула на Джантара. Не просто страх, не просто вина — что- то большее. И казалось — совсем уже не оставлявшее выхода, надежды, оправдания… Но почему? Ведь, с другой стороны — что было бы теперь, не раскрой они тайну? И всё же в сознании словно разрасталось убеждение — что они фактически извратили путь своей цивилизации. Они, девять самоуверенных подростков, вообразивших, что подобное им дозволено. И… вот зачем кто-то повёл их по стрелке — чтобы спросить за содеянное! Кто-то, возможно — поистине воплощающий высшую справедливость как этого, так и других миров…
Нет, но — по какому праву? И где был сам тот кто-то — когда власти этого мира говорили всем, что надвигается кризис, заканчивается ресурсы, стремительно глупеют сами люди — и даже познание мира выходит на принципиальные пределы? Чем и кому помогли те, высшие, что сами были готовы спасти? А тут вдруг — явились с каким-то судом, спросом за то, что уже свершилось?..
Или… опять — просто атака низшего астрала? Джантар, подумав об этом, даже встряхнул головой, будто отгоняя наваждение — и едва не задел лицом ветку, которую сразу не заметил…
Да, надо идти осторожнее… Хотя… они же действительно сделали это! Открыли своему человечеству тайну, не имея морального права…
Нет — а если бы не открыли? На что пошли бы власти всех стран их мира, кроме одной — во имя сохранения тайны? И к каким последствиям это могло привести?..
Или… суть главных, коренных проблем их цивилизации — вовсе не в этом? Зря они придали записи об Иораре такое значение?..
Да и — не сами же пошли в то подземелье. Их явно повела туда какая-то мистическая сила… И теперь у них — чувство страшной вины перед всем своим человечеством, а та мистическая сила — как бы и ни при чём?
И — по какому праву кто-то ведёт их на суд или допрос? После всего, что случилось, после трупов на улицах — и ужаса тех, кто остался, решивших, что действительно гибнет мир? И тоже — где были сами завлёкшие их сюда ложным знамением?
Нет, но… что теперь? Когда они — уже здесь, в горах, так далеко от цивилизации? По-прежнему идти, куда их ведут — и надеяться на мудрость и снисхождение? Что те — всё же сумеют отличить добросовестную слабость или ошибки от сознательного злодеяния? Как будто они, великие и мудрые — не могли отличить и так, не заставляя проделать такой путь…
А если и идти — то, как и говорили, не просителями или подсудимыми. Достойно — и со всеми заготовленными прежде вопросами. И eщё — с новым, только что пришедшим на ум Джантару… Зачем те — зная, как сейчас нужны в Тисаюме их знания, способности, убеждённость в борьбе со злом — вместо этого воспользовались их доверчивостью и мистической путаницей в умах, заставив пройти такой путь куда-то в самое сердце гор, и ничего даже толком не объясняя по дороге, давая лишь смутные отрывочные знаки? И это — когда сами они не могли не испытывать тревоги за судьбу своего мира, человечества — но и не могли понять, что происходит, нужна была надежда, совет, поддержка? Когда — просто подло и чудовищно играть в какие-то суды, посвящения, испытания, когда не до этой околомистической мишуры?..
Нет… Снова — что-то не то. Будто кто-то сознательно внушал нелепые, несправедливые ожидания — толкая к ответу злом на добро…
…Джантар, словно очнувшись от этого шквала мыслей, увидел идущих рядом Минакри и Лартаяу — и вновь ощутил под ногами неожиданно горячий асфальт. Ах да — последние остатки тени ушли с дороги, теперь вся она была освещена жаркими лучами Эяна, успев стремительно нагреться даже в бывшей течи… Но и — едва обернувшись посмотреть, не отстали ли остальные, Джантар вдруг понял, что снова борется с чем-то ужасным в своей душе. Что-то рвалось извне в его сознание, подавляло волю, угрожая сломить её — хотя мгновениями само казалось лишь чудовищным порождением бреда… А главное — что могли сейчас они сами? Что зависело от них, чем могли помочь хотя бы друг другу? Девять подростков, пусть с необычными способностями — здесь, в горах, в отрыве от цивилизации — когда что-то непередаваемо огромное, грозное и страшное, возможно, уже захватило мир? A кто-то — кому по непонятной причине доверились с самого начала — вёл их через горы с какой-то целью, завлекая труднопонятными знаками?
Совсем уж страшная догадка мелькнула в сознании Джантара…
А… если они сами же — и впустили в свой мир зло, которое угрожало ему? Сами, своими действиями — ещё тогда, в прошлом году? Или — самоуверенными надеждами узнать некую тайну своего мира? Возможно… даже совершив для этого какой-то иллюзорный подвиг? И именно это — уже с самого начала влекло их ко злу, к разрушению?..
Нет — а те? Где были сами высшие существа, которые знают всё наперёд? Почему не остановили их, не предупредили заранее? И даже сейчас их собственной мудрости хватает лишь на то, чтобы обвинять и судить кого-то уже по итогам свершившегося?..
Или… тут — уже что-то такое, перед чем бессильны и они? Но тем более: какой спрос с тех, кто сами — только люди, пусть не совсем обычные? В чём их вина, за что расплачиваться? За то, чего не предусмотрели те, высшие? И в чём какая-то роль самих высших существ? Сперва оставаясь в глубоком тылу битвы — затем, уже по её итогам, сорвать гнев на слабых, на тех, кто не были подготовлены, просто чего-то не знали?
Ho — можно ли сейчас так рассуждать? Ведь сама битва — реальна! И в ней нельзя позволить себе слабость… Но — и нельзя корчить из себя сильного, бесстрастно наблюдая за метаниями слабых! Тем более — с нескрываемой готовностью покарать кого-то потом, когда всё закончится? Будто самим — уже заранее известен исход битвы! Битвы за судьбу их мира…
Или… так и есть? Всё — как в канонах, по которым ещё от начала мира определена сторона, грядущая победить в этой битве? И значит, весь их путь, усилия — как и усилия всего их человечества в попытках решить что-то своим умом и волей — напрасны и бессмысленны? И сейчас в их мир действительно пришел кто-то такой, кому никто ничем не в силах противостоять? И даже… бывшие покровителя, которые привели их сюда этими знаками — теперь фактически враги у него на службе?
И… как же — они сами? Не будут бороться, сопротивляться? Просто сдадутся на милость того, кто захватил их мир? Но разве не долг разумного существа — отстаивать свою правду до последнего?
Хотя… вот именно — до какого 'последнего'? И — до каких пределов простирается мощь зла, вторгшегося в их мир? И… что оно способно сделать с человеческой душой, не покорившейся ему? А тут — и образы ада из всех канонов… Но… и то — хоть какое-то существование, какая-то надежда! А если… действительно не будет даже и такого? То есть — вообще ничего?
Охваченный совсем уже невыразимым, не испытанным прежде ужасом, Джантар обернулся посмотреть, где остальные, идут ли по-прежнему за ним — и тут же налетевший откуда-то порыв ветра едва не сбил его с ног, и он увидел, что вокруг мечется какая-то серая мгла…
Но — как же это? Ведь только что был — жаркий и безветренный летний день…
Однако новый порыв ледяного ветра едва не бросил его на Герма, шедшего следом — остальных же он вовсе едва увидел. Летнего дня как не бывало — повсюду вокруг, скрывая их силуэты, кружилась пурга…
— Герм, давай возьмёмся за руки, — едва узнав свой голос, с трудом произнёс Джантар. — Все вместе, цепочкой. Чтобы не потеряться… И пусть они видят, что мы не разобщены, мы — едины…
— Джантар, о чём ты? — голос Герма тоже показался Джантару как чужим. — То есть… что это? Где мы?
— Мальчики, правильно, — прошептала Фиар где-то сзади. — Надо держаться вместе… Не поддавайтесь им…
А в воздухе — уже заметно похолодало. И асфальт, как вдруг понял Джантар, был не жарким — холодным… И листья на деревьях над обочиной дороги — словно исчезли, унесённые снежной круговертью.
