Дом представлял собой полусферу высотой метров двадцать, с двумя флигелями с обеих сторон. Белый купол центральной части резко отличался от темной черепицы, которой были покрыты оба флигеля. Флигели были трехэтажные, и от одного их крыла до другого было добрых сто метров. Хотя никаких или почти никаких декоративных деталей снаружи дома не было, он не казался суровым. Даже в полумраке он казался гостеприимным, уютным жилищем. Окруженный со вкусом подобранными кустарниками и деревьями, дом украшали вьющиеся растения, карабкавшиеся с одной стороны купола и по стенам флигелей. В таком особняке одновременно могли собраться многочисленные родственники Эбрихима, что они, кстати, и делали.
— Ну конечно же, это дом моей тетушки, — радостно воскликнул Эбрихим. — Только…
— Что только? — спросил Кьюнайн.
— Только тут что-то неладно. После наступления темноты прошел всего час. Весь дом должен быть ярко освещен и полон людей. Но во всех окнах темно.
Кьюнайн подключился к сенсорной системе «Сокола».
— Я не замечаю ничего необычного, — произнес дройд. — Не обнаруживаю сколь-нибудь существенных огневых средств или оборонительных сооружений. Не ведется никаких переговоров. Инфракрасные датчики указывают на присутствие в доме двух живых существ ростом с дролла. В отдельно стоящем здании, расположенном во дворе, четыре самодвижущихся экипажа. Аккумуляторные батареи на трех из них почти разряжены, если это имеет какое-то значение.
— Ты сообщил мне множество необычных фактов, — сказал Эбрихим. — В доме должны находиться по крайней мере четыре или пять дроллов. Даже если самой тетушки Марчи нет дома, прислуга должна быть на месте. И прислуга никогда бы не допустила такого, чтобы батареи так разрядились.
Чубакка издал низкий звук.
— Что нам сейчас делать, я даже не представляю, — отозвался дролл. — Дайте подумать. — Сам он и его спутники — по существу беглецы. Им нужна помощь. Им необходимо, чтобы кто-то спрятал их. Но кто же находится в доме? Не тетушка ли Марча — один из дроллов, которых обнаружил там Кьюнайн? Или же ее по какой-то причине нет дома? Тогда кто эти лица? А может, все-таки это тетушка Марча? Почему же она сидит с одним лишь слугой, да еще в темноте? Уж не стряслось ли что? А что, если они только прибавят ей неприятностей, если заявятся к ней? Но куда же им тогда деваться? Но с другой стороны, если с ней стряслась беда, то он, Эбрихим, и его спутники, возможно, выручат ее. Чрезвычайно маневренный грузовой корабль кореллианского производства, оснащенный турболазерами, защитными экранами и прочим оборудованием, — это ведь не фунт изюму. А лица, находящиеся на борту аппарата, умеют многое. Последнее соображение перевесило чашу.
— Сажайте корабль, — проговорил он. — Постарайтесь сделать так, чтобы он оказался под прикрытием крон деревьев — тогда его сверху заметят не сразу.
Хотя Эбрихим и не понимал языка вуки, грозный взгляд, который тот бросил в его сторону, был красноречивее всяких гудков и воплей. Дескать, не учи ученого.
«Сокол» плавно спустился и заскользил в сторону деревьев. Зависнув под зеленым шатром, Чубакка бережно посадил корабль на землю.
Эбрихим вздохнул с облегчением. Теперь они в безопасности.
— Кьюнайн, ради всего святого, отстегни меня от этого дурацкого кресла.
Кьюнайн отвинтил собственные крепления и из задней части отсека покатил вперед. С помощью манипуляторов быстро освободил Эбрихима от пут. Обрадованный дролл спрыгнул с кресла и потянулся.
Кьюнайн включил отпирающее устройство, и они подошли к каюте, где находились дети. Постучав в дверь, дролл сказал:
— Джайна, Джесин, Анакин. Мы приземлились. Все в порядке. Можете отстегнуть ремни и выйти.
Эбрихим торопливо отступил в сторону от двери, и все-таки его чуть не сбили с ног вырвавшиеся на свободу младшие Соло.
К тому времени, как ему удалось от них освободиться, Чубакка и Кьюнайн начали открывать герметичную дверь, чтобы опустить сходни.
— Погодите минуту! — воскликнул Эбрихим, бросившись к ним. — Я выйду первым и один.
Послышались голоса протеста, но Эбрихим оставался непреклонен.
— Нет, — решительно проговорил он. — Я иду один. Меня здесь знают, а вас — нет. Обитатели дома могли заметить, как мы приземлились, и, наверное, нервничают. Если они увидят, что из корабля выходит незнакомец, могут возникнуть недоразумения.
— Пожалуй, вы правы, — согласилась Джайна. — Только возвращайтесь поскорей! А то уже надоело торчать в этой коробке.
— Постараюсь вернуться как можно быстрей. Однако, друг Чубакка, вполне может случиться, что нам придется скоренько убираться отсюда. Возможно, тетушки нет дома, и нас ожидает не столь гостеприимная встреча, на какую мы рассчитываем.
Чубакка кивнул головой.
— Анакин, будь добр, открой люк и спусти сходни на землю, — сказал дролл.
— А как же иначе! — воскликнул малыш, довольный тем, что ему предоставили возможность заняться настоящим делом и с настоящими механизмами. Нажав на нужные кнопки, он с нескрываемой гордостью наблюдал за тем, как открылся внутренний люк и на землю плавно опустились сходни. Во внутренность корабля ворвалась струя ночного воздуха — прохладного, несущего запахи реки.
— Вернусь, как только смогу, — пообещал Эбрихим, стараясь не подавать виду, что нервничает. Да и то правда. Зачем ему нервничать? Это же его семейный очаг. Родной дом. Если где-то на свете есть такой уголок, где он должен чувствовать себя в безопасности и в своей тарелке, то он находится именно здесь.
Спустившись по трапу, Эбрихим очутился на родной земле, на которую не ступал уже много лет. Какой же мягкой показалась ему почва Дролла.
Удалившись от корабля, он остановился. Среди космонавтов всех планет бытует пословица, суть которой сводится к общей для всех истине: «В гостях хорошо, а дома лучше». И действительно, нигде не чувствуешь себя так вольготно, как на родной планете, где все совершенно такое, как во время твоего детства: и давление воздуха, и состав атмосферы, и сила тяжести. Да мало ли что еще можно к этому добавить. До чего же хорошо! И сила тяжести меньше, и воздух ароматнее. Даже крики и карканье ведущих ночную жизнь тварей, гул и жужжание насекомых успокаивает и радует душу, напоминая былое. Кажется, что вдыхаешь целый букет ароматов…
Бум!
Совсем рядом с ним ввысь взвился фонтан земли.
Эбрихим упал ничком, уткнувшись носом в заросли крупных голубых цветов какой-то забавной формы, от которых исходил приторно-сладкий запах. Это был сад тетушки, которым она так гордилась.
— Кто здесь? — раздался знакомый голос. — Я в кого-нибудь попала?
Голос тетки. С чего это ей вздумалось пускать в ход крупнокалиберное оружие?
— Не стреляй! — закричал Эбрихим. — Перестань стрелять! Это я, твой племянник Эбрихим!
— Эбрихим? — спросил голос. — Какого беса ты там делаешь? Ты прилетел на том разбойничьем корабле, который там прячется?
— Это не разбойничий корабль! — воскликнул дролл. — Люди, находящиеся на борту, — друзья. Нам нужна помощь!
— Тогда зачем вы приземляетесь в ночное время, по-воровски? — спросила тетка, подходя ближе. Теперь ее можно было разглядеть при свете звезд. Она немного постарела и потолстела с тех пор, как он видел ее в последний раз, но на вид была все такой же бодрой и энергичной. Правда, этому способствовало непомерно большое ружье-бластер, которое она держала в руках.
— И то правда! Это Эбрихим, — заметила она с некоторым раздражением, словно старуха рассчитывала на то, что он превратится в кого-то другого. — Поднимайся. Не выставляй себя на посмешище.
— Слушаюся, сударыня, — ответил Эбрихим, поднимаясь на ноги и стряхивая с шерсти комки
