Спирали какого-то нового сооружения торчали на фоне заходящей луны.
Мара сладко зевнула, прислонилась к стене и стала разглядывать луну. Как та медленно спускается все ниже и ниже, как становится все больше и все мутнее, погружаясь в городской смог. В эти дни даже лунные закаты кажутся зловещими. Интересно, какого цвета будет этот закат, если йуужань-вонги захватят Корускант и переделают его по своему разумению, как они сделали это с Белкаданом?
Теплые ладони опустились сзади ей на плечи.
— В постель? — шепнул Люк ей на ушко. Она накрыла его ладони своими.
— Погоди минутку.
— Что-то не так?
— Ничего, все в порядке, — это был рефлекс, и Люк знал об этом, но почему-то все равно спрашивал. — Я чувствую себя почти до не приличия хорошо, — повторила она второй раз за сегодняшний длинный день.
— Тебе… все-таки нелегко… — сказал он. — Нет, мне не нужно прибегать к Силе, чтобы понять это. Я просто вижу. Я просто хорошо тебя знаю, милая.
— Прекрасно, — тихо сказала она, испытывая страстное желание хорошенько дать ему в зуб. — Но я тут ни при чем. Посмотри туда. Видишь, сколько домов? Тысячи и тысячи. А насколько они в безопасности на самом-то деле?
Он положил подбородок к ней на плечо и не спешил отвечать. И только его руки обняли ее за талию.
— По всем территориям люди остались без крова. Целые миры. Теперь они могут думать только о том, чтобы выжить. Представляешь, что это за жизнь?
Это был риторический вопрос, и он не ответил. Делаешь успехи, Скайуокер! — удивленно подумала она. Он продолжал молчать, не вступая в спор. Ей пришлось поднажать.
— Мы — джедаи. Мы защищаем жизнь. Это правильно, но ты никогда не задумывался, какую жизнь мы защищаем? Такую, какой живут сейчас тысячи беженцев?
— Мы не можем предложить им ничего другого. Сколько времени ты уже говоришь мне это?
— Годы. И я по-прежнему права. Тем, чья жизнь состоит из страха и горя, — не было бы им легче порасти кораллами йуужань-вонгов?
Он только крепче обнял ее, и ей снова пришлось отвечать себе самой.
— Конечно, им было бы легче. Они бы не мучились. Тебя никогда не удивляло… или, может, ты скажешь мне наконец… как сказывается на Силе вся эта жестокость и отчаяние? Угроза эпидемии сеет страх и злобу. Темная сторона становится сильнее. Что может противостоять этому?
— Маленькие надежды, — ответил Люк. — Маленькие радости.
Мара провожала глазами исчезающую луну.
— Это похоже на нашу с тобой жизнь. Но так повсюду…
Он ободряюще погладил ее по плечу.
Она опустила голову.
— Просто защищать тех, кто еще жив, — это не выход. Нас загнали в тупик, Скайуокер. У нас нет выбора.
— Только продолжать исполнять свой долг, каждый день, покуда мы живы, — голос Люка был мягок, как свет умирающей луны. Или даже еще мягче. — Защищать тех, кто не может защитить себя сам. Умереть за них, если понадобится. Как умер Чубакка.
Мара откинулась назад, прижимаясь к его груди.
— Я пережила Империю, — тихо сказала она. — Я потеряла человека, которого любила и на которого работала, потеряла средства к существованию. Я смогу пережить и Новую Республику. Я люблю, когда все надежно и спокойно. Кстати, и ты — тоже, не отпирайся.
Его руки начали жить собственной жизнью, дискуссию можно было считать оконченной. Но, уже растворяясь в его руках, Мара упрямо закончила мысль: — Но просто… оставаться в живых… это еще не все. Разве ты не видишь?.. Мы всего лишь пытаемся… приостановить убывание жизни… Жизни в Галактике становится все меньше… Это отлив… Наверное, это неизбежно, как отлив…
— Ты — мой прилив, Мара… Иди сюда…
Глава 7
Йакен, Хэн и Пиани столпились вокруг экрана системы слежения и следили за постепенно увеличивающимся в размерах пятнышком на мониторе. Ранда обиженно сопел в углу, а Дрома пялился в стереопузырь. Наконец, Йакен почувствовал, как знакомое ощущение кольнуло его в затылок — нечто вроде внутренней щекотки.
— Это Йайна, — подтвердил он.
Хэн скрестил руки на груди и нахмурился: — Как она?
Йакен прислушался к своим ощущениям.
— В бешенстве, — понял он.
К медицинскому курьеру протянули один из змееподобных стыковочных рукавов. Когда люк открылся, Хэн и Йакен уже стояли у основания трапа. Первой вышла пилот мои каламари в форме медслужбы Новой Республики. У нее были тонкие, женственные руки с перепонками между пальцами.
— Капитан Соло? Хэн выступил вперед.
— Надеюсь, вы привезли мою дочь? От его голоса по стыковочному рукаву пошло гулять странное эхо.
— Ее дроид-сиделка сейчас ее приведет. Подпишите здесь, пожалуйста, — пилот протянула деку.
— Не-а. Сначала я хочу ее увидеть, — ответил Хэн.
Глядя из-за плеча отца, Йакен сначала заметил длинный серый, балахон и темные волосы, обрезанные неожиданно коротко, и только потом — лицо сестры, наполовину закрытое чем-то вроде маски.
Йайна с силой оттолкнула манипулятор, протянутый ей дроидомсиделкой.
— Я сама могу спуститься! Привет, пап. Привет, Йакен. Спасибо, что пришли подобрать останки.
Она спустилась, слегка прихрамывая. Хэн неловко обнял ее, переминаясь с ноги на ногу. Йакен осторожно положил руки ей на плечи — он недостаточно знал о ее ранах и боялся причинить ей боль неловким движением.
— Я пока еще не ходячий скелет, — проворчала она, протягивая руку для ответного жеста. Ее пальцы вонзились в его плечо.
— Вот предписания врачей, — меддроид вручил Хэну еще одну деку. Тонированные выпуклые линзы, что закрывали ее глаза, крепились на мягком головном обруче, несколько проводков соединяли их по бокам. Йакен понадеялся, что медикам не пришлось ничего имплантировать ей под скальп, чтобы заставить эту штуку работать.
— Ты нас видишь, — сказал он. — Это неплохо.
— Я различаю вас только благодаря Силе. Все что я вижу — это тени и размытые пятна. Дело идет на поправку, — она поджала губы, но ненадолго. — Но я уже немного различаю контуры на панели оповещения. Зря они тратили горючее на то, чтобы отправить меня сюда. Если, конечно, вам не сказали чего-то такого, о чем я не в курсе, — она скрестила руки на груди и пристально посмотрела на Йакена. — Может, со мной уже все кончено, а они просто мне ничего не сказали?
— Нет, что ты! — поспешил ее разуверить Йакен. Но он не мог сопротивляться Силе, которая шла сквозь него. Присутствие сестры он ощущал как пульсацию ярко-алого и горячего — но это было не пламя, а что-то вроде раскаленных углей. — Нет, ты быстро идешь на поправку. Они просто не хотят зря рисковать тобой. Или боятся, что в неокрепшем состоянии ты подведешь кого-то из своих. Только поэтому тебя пока не допускают к боям, — добавил он, пытаясь успокоить ее. Стоять рядом с ней было тяжело. Он был весь как на иголках, даже зубы сводило от раздражения.
— Ты тоже боишься, — Йайна сняла маску и приблизила лицо к его лицу. Ее глаза были подернуты дымкой, зрачки отливали серым.
Тут как раз вовремя подошел Хэн, который уже успел по-быстрому утрясти формальности с бригадой медиков.
— Ну ладно, солнышко, — сказал он, хлопнув дочь по плечу молодецкой лапищей, — пошли внутрь.
