необходимо. Наконец, сам Йуужань’Тар из отравленного и изуродованного мира должен стать копией нашего прекрасного древнего рая.
Джакан вежливо поклонился Йугу Скеллу.
– Этот рай едва ли будет прекрасным, если его осквернят еретики, верховный префект.
– Я согласен с точкой зрения верховного жреца, – сказал Йуг Скелл, – Но расследование, проводимое с помощью таких мер, может иметь разрушительные последствия. Полностью отделить наших рабочих от пленных-рабов в данный момент невозможно – они все заняты работой на жизненно важных для нас проектах. Если поощрять их доносы друг на друга – представьте, что из этого выйдет! Представьте ситуацию, когда рабочие начнут доносить на своих надсмотрщиков в целях личной мести! Представьте, сколько лживых обвинений нам придется отсеивать, чтобы найти истину!
– Этим займутся жрецы, – сказал Джакан – Вашим подчиненным не придется беспокоиться.
– Но если рабочие начнут доносить на воинов? На формовщиков? И даже на жрецов?
Ном Анор понял, что Йуг Скелл обратил особое внимание на воинов и формовщиков, потому что план Джакана был для них такой же угрозой, как и для рабочих, о которых вообще никто не заботился.
Йуг Скелл продолжал:
– Кроме того, кому интересно, что там думают Опозоренные? Боги все равно презирают их. И кто должен нести ответственность за то, что рабочие впали в ересь? Разве это не является упущением жрецов?
Джакан, раздувшись от злости, хотел яростно возразить, но Шимрра поднял руку, приказывая молчать. Глаза всех присутствующих повернулись к нему – всех, кроме Ном Анора, который уже не мог обращать внимание на что-либо кроме своего мучительного зуда, который продолжал распространяться. Сейчас уже начала чесаться спина, которую он не смог бы почесать, даже если бы попытался!
– Боги поместили меня на этот трон, как проводника их воли, – сказал Шимрра, – И я согласен с верховным жрецом, что мы не можем терпеть ересь.
На лице Джакана отразилось удовлетворение, которое, однако, исчезло со следующими словами Верховного Правителя:
– Но и слова верховного префекта также справедливы. Мы ведем войну, и было бы глупо ослаблять свои силы. Я не хочу, чтобы доносы внесли раскол в наши ряды. Кроме того, рабочие невежественны, и могли уверовать в эту ересь, не зная ее опасной природы. Поэтому… – он повернулся к Джакану, – Верховный жрец, я приказываю, чтобы жрецы сообщили народу об опасности ереси. Скажите им от имени Верховного Правителя, что джиидаи не являются благословением богов. Скажите, что такие верования ничем не обоснованы и богохульны. Рабочие, которые исполняют свой долг и верны своим начальникам, должны знать, как избежать такого осквернения в будущем.
– А что делать с теми, – спросил Джакан, – которые продолжат упорствовать в ереси?
– Таких еретиков можно подвергать публичной казни, – сказал Шимрра, – Но я приказываю не проводить сейчас крупномасштабного следствия. И никаких наград за доносы! Когда мы выиграем войну, – он кивнул Джакану, – тогда можно будет провести более тщательное расследование. Но сейчас я хочу, чтобы йуужань-вонги сосредоточились на разгроме врага, а не на доносах друг на друга.
Джакан помрачнел, но покорно поклонился.
– Как пожелаете, Ваше Величество.
– Можешь вернуться на свое место, верховный жрец Джакан.
С достоинством жрец вернулся к своему столу. Оними позади него усмехнулся и снова почесался.
Ярость наполнила Ном Анора, когда он увидел, как это безобразное существо чешется. С какой радостью он раздавил бы пальцы Оними каблуком!
Зловеще довольное выражение появилось на лице Шимрры.
– Опозоренный напомнил мне, – сказал он, – что я хотел спросить формовщиков, как продвигается их работа? Как идет формирование Йуужань’Тара?
– Ваше Величество, – сказал Х’Ганг Хул, – Работа продвигается хорошо.
– Приятно это слышать, – сказал Шимрра, – Можем мы спросить мастера, возникают ли при этом какие-нибудь проблемы?
На лице мастера-формовщика мелькнуло подозрение. Он быстро заговорил:
– Некоторые сложности неизбежны, Ваше Величество. Мы сейчас работаем с враждебной средой, и некоторые формы жизни – в основном микроскопические – являются очень живучими и устойчивыми. Возможно, – признал он, – Некоторые из вас испытывают сейчас… небольшой дискомфорт… Это результат грибковой инфекции. Мы пытаемся…
– И в чем выражается этот небольшой дискомфорт? – ласково спросил Шимрра.
Х’Ганг Хул ответил не сразу:
– Это… зуд, Ваше Величество. Постоянный зуд.
У Ном Анора словно загорелись все нервы при упоминании о зуде. Гнев немедленно вскипел в нем.
Х’Ганг Хул издал нечто вроде самоуверенного рычания.
– Всего лишь зуд, Ваше Величество. Ничего такого, чего не смог бы преодолеть дисциплинированный член высшей касты.
– А ты, конечно, являешься дисциплинированным членом высшей касты? – спросил Шимрра.
Х’Ганг Хул встал на ноги в своих роскошных церемониальных одеждах.
– Я заслужил это звание, Ваше Величество.
Шимрра вскочил на ноги, стукнул обоими кулаками по подлокотникам трона и взревел во всю силу легких:
– Тогда почему ты все время чешешься?!
Х’Ганг Хул в ужасе застыл. В наступившей зловещей тишине Оними подпрыгнул и начал нагло чесаться, лохмотья снова закружились вокруг него. Начесавшись в свое удовольствие, он сел, широко улыбаясь.
Верховный Правитель указал когтистым имплантированным пальцем на мастера-формовщика.
– Формирование нашего нового родного мира проводится небрежно! Ты думаешь, я не знаю, что эта зараза распространяется среди нашего населения? Даже я был заражен, хотя пробыл на Йуужань’Таре лишь несколько часов!
Злость взорвалась в мозгу Ном Анора. И не только из-за того, что он вынужден терпеть этот проклятый зуд. Ради чего велась вся эта война, как не ради воссоздания давно утерянного совершенства родного мира? Неправильно проведенное формирование Йуужань’Тара может означать страшную катастрофу!
– Ваше Величество, – сказал Х’Ганг Хул, – Полная реконструкция целой экосистемы – очень сложное дело, и хотя успех вполне достижим, он может быть достигнут позже, чем по нашим ранним расчетам…
Шимрра презрительно засмеялся.
– Это не просто грибковая инфекция, не так ли, мастер? Думаешь, я не слышал о грашалах, которые выращивались как жилье для рабочих и превращались в массу гниющего белка? Или о виллипах, которые могут передавать лишь брачные крики местных животных? О желе блораш, которое пыталось сожрать формовщиков, выращивавших его?
