– Обоих.
– Вы уже придумали имена?
– Да. Если дочь, то будет точно Алиса. А если мальчик, то, наверное, Данил или Никита. Но до этого нужно дожить.
– Желтизна захлестнула телевидение, прессу и Интернет, – вспомнила я о наболевшем. – Если бы Вы поделились своей болью, может быть, им бы стало стыдно за то, что они делают?
– Наоборот, – усмехнулся Димочка, – это бы подтолкнуло желтую прессу писать еще больше. Ведь в прессе помимо несостоявшихся артистов есть еще несостоявшиеся журналисты, – снова широко улыбнулся мой собеседник. – Когда я работал с несбывшимися артистами, они мне не помогали, а мешали, навязывали свои мысли и идеи. Журналистика – непростая профессия, которую я пытаюсь понять. Многие вещи журналисты мотивируют тем, что если артист заявил о себе, стал известным, то, пожалуйста, будь известным до самого конца. В этом есть своя философия, но я не согласен, что нужно лезть в больницу, когда человек лежит там при смерти или тяжело болен. Журналисты считают, что люди должны об этом знать и сострадать своему любимому артисту. Но, по-моему, это не совсем правильно. Были и со мной неприятные вещи, на которые я стараюсь не обижаться, я пытаюсь их оправдать. Но как меня шокировало то, что творит пресса с Бритни Спирс в Америке!!! Она же не может водить нормально машину, потому что в ее окна лезут папарацци. И ее штрафуют за то, что она поворачивает в ненадлежащем месте. Папарацци становятся неотъемлемой часть твоего каждодневного обихода, атрибутом твоей популярности. И здесь нужно разобраться, что для тебя важнее. В нашей же прессе не хватает профессионализма, который выражается в...
– ...в проверке фактов, например, – подхватила я, – или когда журналист даже не выходит из дома, чтобы взять интервью, а придумывает все и делает вид, что интервью взял. У Вас есть возможность обратиться к читателям, которые держат эту книгу сейчас в руках, не только в подтверждение того, что интервью я честно брала специально для этой книги, но и для того, чтобы пожелать им чего-нибудь.
– Я бы хотел сказать, – Димочка широко улыбнулся, – что Лена Ленина – приятная собеседница, которой не все равно. И еще я хотел бы пожелать читателям прежде всего выбора. Дорогие читатели и слушатели, я вас люблю, как это ни странно звучит, и многими событиями в моей жизни я благодарен именно вам. Вы – это тот смысл жизни, который помогает себя реализовать, который дает желание жить и силы для новых свершений.
После того как Димочка рассказал мне все, я снова и снова задавала ему вопросы, требуя новых деталей, и когда, наконец, он уже не мог продолжать, так как ясно представил себе, что я просто пыталась увидеть, сколько времени ему потребуется, чтобы он рухнул передо мной на пол, он сдался и зевнул. Пришлось поцеловаться на прощание. Чтобы не злоупотреблять терпением звезды, поцеловала его всего один раз. Но долго-долго...
Глава тринадцатая
С кумиром армянской и всесоюзной молодежи мы познакомились за кулисами на съемках «Комеди клаб». Это как раз та самая программа, на которую ты в качестве VIP-гостя едешь два часа по пробкам и столько же обратно, а потом сидишь в эфире всего тридцать секунд, из которых двадцать девять над тобой издеваются в изощренной форме.
Ни один нормальный брюнет не откажет блондинке в просьбе встретиться, поэтому Гарик приехал вовремя.
– Здравствуйте, Гарик!
– Здравствуйте, Леночка!
– Скажите, Гарик, а что такое настоящая звезда?
– Звезда? – Гарик как будто бы услышал слово на вьетнамском языке, а языка он не знал, поэтому посмотрел на часы. – Ой. Простите, Леночка, мне нужно по делу срочно к президенту.
И выскочил из ресторана. Сердце мое упало и покатилось по полу.
И хоть мое упорство не уступало моей красоте, мне так и не удалось выяснить даже, где и когда он появился на свет, да и появился ли вообще.
Глава четырнадцатая
Ощущение дежавю. Тот же ресторан, тот же Гарик. Только на моих новых модных часах «Ulysse Nardin» другой год. Следующий. На этот раз Гарик опоздал на двадцать две минуты. А я к пунктуальности отношусь так же трепетно, как к моему римскому носу и большим умным серым глазам. Интересно, моя привлекательность как блондинки упала или упала активность самого Гарика в отношении блондинок?
– Меня остановило ГИБДД, – смущенно извинился юморист. – А я свой техпаспорт оставил в кармане плаща. Слава богу, наш офис совсем рядом, я пошел туда пешком.
– Они же Вас в лицо знают, должны бы отпускать.
Любого сотрудника ГИБДД я могла бы даже полюбить, если бы мы с ним оказались на необитаемом острове и у нас не было бы никакой еды, а он бы поймал рыбу или какого-нибудь моржа.
– Они сказали, что узнали меня и очень бы хотели посмотреть техпаспорт такого знаменитого человека.
– А часто ли бывают такие случаи, когда Ваша звездность вас выручает?
– Такого никогда не бывает, потому что я решил не злоупотреблять этим в жизни. Обычно звезды рассказывают о том, как их пропускают в очередях, бесплатно решают какие-то проблемы или проблемы решаются сами собой. Я этого никогда не делаю.
– Потому что Вам нравится стоять в очередях? – Всякие бывают причуды у звезд, я уже ничему не удивляюсь.
– Я просто стараюсь не ходить в те места, где могут быть очереди.
– Как же Вы получаете новый паспорт или визу?
– Касательно этого вопроса я бы хотел обратиться через вашу книгу к властям: пожалуйста, дайте мне паспорт без очереди, потому что я не буду стоять в очереди!.
– С удовольствием предоставлю любому чиновнику место в моей книге для обращения к гражданину Мартиросяну: «Дайте нам тысячу долларов, и мы Вам дадим паспорт без очереди».
– Значит, в книге Лены Лениной на 196-й странице любой представитель власти может найти тысячу долларов, посмотрите внимательней.
Вспомнила место, с которого мы начали год назад:
– Что такое «звезда» в Вашем понимании?
– Очень сложно сформулировать определение, потому что сейчас звездами называют абсолютно всех, кого показывают по телевизору или о ком пишут в газетах и журналах. Для меня это не совсем так. Для меня звезда – это, например, Виктор Цой.
– Только потому, что он умер? – вырвалось у меня от обиды за современников.
– Нет, для нас, для поклонников Виктора Цоя, он вообще не умер.
Ага, я наступила на больную мозоль...
– Виктор Цой, – продолжал тем временем Гарик, – это прежде всего его песни, творчество, а оно не умрет никогда. Поэтому для меня звезда – это Виктор Цой, это Джек Николсон, Адриано Челентано. Я бью в разные цели, чтобы правильно сформулировать мое определение. Я считаю нелепым, когда звездой называют первую попавшуюся певицу или коллектив, который выступил по телевизору два раза. Есть выражение еще более смешное – восходящая звезда. Кто-то, видимо, нашел машину времени и узнал, что в 2067 году кто-то будет звездой, и уже сейчас со всей серьезностью и ответственностью объявил, что это
