– Я еще многого не знаю и не понимаю, так ведь? – обиженно сказала Дженнифер, видя, что папаша Кло раздумывает, говорить с ней дальше или не говорить.
– Да, дорогая, – согласился он. – И ничего здесь нет обидного. Я вот уже почти весь седой, а тоже порой, кажется, ни черта не понимаю… Каждый когда-то делает свой выбор, а потом расплачивается, если при этом переступил через себя.
– Но сейчас за все расплачивается одна Мэгги!
– Значит, модельер расплатится позже… Тем более что это не Мэгги отказалась от него, а он от нее… Понять его можно, он уже немолод, многое ставит на карту…
– Но прежде всего Мэгги?
– Да, это подло. Но, знаешь, Дженни, любит он ее или не любит – тяжело-то будет ему.
– А почему?
– Потому что у того, кого скинули со счетов, особенно если так беспощадно, как, к примеру, Мэгги, должны появиться силы, чтобы выжить, подняться. А когда человек выжил, – папаша Кло оживился, словно припомнил что-то очень знакомое, – он должен идти дальше. И идет, и ему везет, обязательно в чем-то везет. Ведь на каждый минус должен быть свой плюс, иначе не будет равновесия в жизни.
Тут одна из кастрюль обиженно зашипела, папаша Кло встал и сердито взглянул на большие часы, висящие над плитой.
Гадкий суп, подумала Дженнифер. Теперь уже папаша Кло больше ничего не скажет. И надо же, на самом интересном месте!
– Какой суп ты будешь есть? – строго обратился к Дженнифер папаша Кло.
Отказываться было бесполезно.
– Мне все равно, если честно.
– Тогда на мое усмотрение.
– Ладно, только немного, пожалуйста, – покорно попросила Дженнифер, встала и направилась к мойке. Подставив руки под воду, она вдруг почувствовала огромное желание долго-долго мыться, чтобы очиститься от скверны всей этой истории.
– Ты правильно делаешь, что не упираешься, – довольно сказал папаша Кло, когда Дженнифер села за стол, и поставил перед ней благоухающую тарелку. – Ты перенервничала, наревелась, набегалась, теперь тебе надо поесть, захотеть спать и отправиться домой.
– Как вы думаете, – спросила Дженнифер, доедая суп, – тетя Элен меня теперь выгонит?
Папаша Кло улыбнулся и покачал головой.
– Вряд ли. Во-первых, не за что, а во-вторых, ей слишком нужны твои руки и фантазия. – Он ненадолго задумался. – 3а то, что убежала от разговора, – влетит, но это поделом.
– Спасибо, было вкусно, – поблагодарила Дженнифер, отодвинув тарелку.
– Может, еще? Или что-нибудь другое?
– Нет-нет, а то не дойду до дома от сытой усталости. Спасибо большое.
– На здоровье, детка. Теперь я за тебя более-менее спокоен, поскольку глубоко убежден, что трудно нервничать на сытый желудок. Теперь беги домой, а то скоро явится Фил и тебе придется все рассказывать и переживать с самого начала. Отдохни, а завтра постарайся наладить отношения с тетей Элен. Я думаю, она первая сделает шаг навстречу.
А ты будь умницей. Тебе ведь нравится работать с витриной?
– Да, очень.
– Тогда помни, что это для тебя самое главное, а эмоции со временем улягутся.
– Да. Спасибо, папаша Кло.
Дженнифер подошла к папаше Кло и поцеловала его в щеку. Старик просиял.
– Как славно! – донеслось от дверей.
На пороге стоял Фил и протирал очки.
– Сейчас будешь как следует протушен с луком за опоздание на полчаса, – проворчал папаша Кло. – Дженни передала мне кое-что от миссис Вейст и теперь убегает обратно на работу.
– Привет, Фил! – Дженнифер направилась к двери. – Я действительно не могу больше задерживаться.
Она хотела проскользнуть мимо него, но Фил поймал ее за локоть. Дженнифер низко опустила голову и попыталась освободиться.
– Мне показалось, что у тебя красные глаза. Ты плакала? Тебя обидели?
Дженнифер молча покачала головой.
– Сидел бы я здесь с кастрюлями, если бы кто-нибудь обидел Дженни, – пробурчал папаша Кло. – Сказали же тебе: спешит человек.
Дженнифер быстро выскочила за дверь. Она медленно шла по улице, медленно поднялась к себе. Действительно, сытость подействовала на нее умиротворяюще. Она опустилась в кресло в прихожей, двигаться было лень. Завтра надо извиниться перед тетей Элен, сказать, что я вдруг плохо себя почувствовала и немедленно вышла на воздух. Какая же я все-таки непрактичная – не удосужилась узнать ни адреса, ни телефона Виктории.
Ведь сейчас можно было бы у нее поинтересоваться, что делалось в магазине после моего бегства…
Робкий звонок в дверь оторвал ее от размышлений. Дженнифер нехотя пошла открывать. Только бы не Фил, подумала она. Говорить с ним сейчас – выше сил. Толькотолько полегчало после разговора с папой Кло – и вот все сначала.
Дженнифер вяло открыла дверь, постаравшись придать и без того усталому лицу еще более унылое выражение. За дверью стояла Люси – в каком-то немыслимом берете и, как всегда, с испуганными глазами.
– Дженнифер! – выдохнула она, снова набрала воздуха и замотала головой.
– У меня что, рога выросли? – мрачно пошутила Дженнифер, втягивая Люси в квартиру. – Что стряслось на этот раз? Я тебя внимательно слушаю.
– Нет, у меня все нормально. Что с тобой, как это все могло случиться?..
– А что со мной? – прикинулась непонимающей Дженнифер.
Она начала, дурачась, оглядывать себя, ощупывать руки и ноги, голову. Потом подошла к зеркалу. Люси, задыхаясь от негодования, следила за ней.
– Да нет же, как я вижу, со мной вроде все в порядке, – Дженнифер внимательно посмотрела на гостью.
– Как… как… как ты могла?.. – с трудом выговорила Люси.
– Можно подумать, что я родила как минимум десяток крокодилов и тебе поручили подробно исследовать сей феномен, – съязвила Дженнифер.
– Ты говоришь совсем как эта Мэри! А тебе не идет, ты ведь другая, Дженнифер! Я пришла, потому что слышала, как тетя Элен говорила с Шарлем, я не дослушала, потому что когда она увидела меня… Ну, ты же знаешь, какая она бывает…
– Догадываюсь.
– Так вот, когда она меня увидела, то захлопнула дверь. А то, что я успела услышать… – Она умолкла и нерешительно посмотрела на Дженнифер.
– Ну, – холодно поторопила та, скрестив руки на груди.
– Она сказала, – Люси перешла на трагический шепот, – что Мэгги и Лейн по вечерам занимались любовью. И… ты на это смотрела… И вчера… – Люси замолчала.
– Ну, и что же было вчера?
– А я не дослушала, – честно призналась Люси.
Дженнифер молчала, начиная злиться. А потом вдруг решила на все плюнуть и ничего никому больше не объяснять. В конце концов, почему она должна доказывать, что она не верблюд?
– Это правда? – Люси страдальчески сморщилась.
– Неужели ты заподозрила тетю Элен во лжи? – с издевкой осведомилась Дженнифер.
Люси растерялась.
– Тебе не идет быть язвительной, циничной… Ведь это очень нехорошо…
