Двадцать пять, двадцать шесть? Четверо детей. Он скользнул взглядом по ее талии и подумал, что этого просто не может быть.
Она перехватила его взгляд.
— На что это ты уставился?
— На твою фигуру, — признался он с печальной улыбкой. — Для многодетной матери ты неплохо сохранилась.
Ее глаза расширились от удивления, а через секунду она разразилась заливистым смехом.
У нее была не только замечательная улыбка, но и потрясающий смех.
— Так ты подумал, что я мать-одиночка с четырьмя детьми?
— Ну, в общем да...
— Это мои братья, — немного успокоившись, объяснила она, — Дэниел, Кристофер, Уильям и Гарри. Им двадцать, восемнадцать, пятнадцать и двенадцать лет соответственно. Они все студенты, и учатся они благодаря ферме. Конечно, я поддерживаю их всех, но и они помогают мне. Замечательные ребята. Деньги с продажи фермы пойдут на оплату их обучения, но бог знает, где мы будем жить. Каникулы в университете длятся четыре месяца, именно в это время мы все вместе. И Гарри так любит ферму! Я разобью ему сердце, если нам придется уехать оттуда.
Между ними воцарилось молчание Маркус смотрел на нее, не веря своим глазам.
Четверо братьев? И она помогаем им всем?
Боже всемогущий! Это слишком тяжелая ноша для таких хрупких плеч. Он вздрогнул.
— Ты можешь выйти замуж.
— До следующей среды? Я так не думаю. Это было просто глупое дополнительное распоряжение к завещанию, сделанное старой запутавшейся женщиной, которая совсем отчаялась, пытаясь все сделать хорошо для всех. Но это просто невозможно. — Она взяла его за руку и пожала ее. Это было теплое, твердое рукопожатие, означающее прощание. — Огромное спасибо тебе за помощь. Я тебе очень благодарна. Прощай.
Вот и все. Она повернулась и двинулась по тротуару, переполненному людьми.
Он не мог позволить ей уйти.
— Пета, остановись! — крикнул он.
Она остановилась и повернулась к нему вполоборота.
— Да? — Пета выглядела хрупкой, почти эфемерной. Казалось, что она может исчезнуть в любой момент. И действительно исчезнет, если он этого не предотвратит. Больше он не увидит ее. Но ведь он этого хотел, не так ли? Он никогда не позволял себе увлекаться. Много лет назад дал себе клятву и не собирался ее нарушать.
Пета вопросительно смотрела на него.
— Есть один способ выйти замуж до следующей среды! — крикнул Маркус так, что прохожие остановились, в изумлении глядя на него.
Пета тоже была изумлена.
— Как? — крикнула она, но, возможно, и не кричала, а прошептала эти слова. Между ними было двадцать ярдов. Он просто видел, как шевелились ее губы.
Маркус уже знал, что должен сказать ей, и когда произнес эти слова, понял, что это было самое правильное решение:
— Ты можешь выйти замуж за меня.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Пета не поверила своим ушам. Всего минуту назад она выглядела побежденной, отчаявшейся. Завтра ей придется похоронить тетю Хетти, отдав ей последний долг. Потом она сядет в самолет и вернется домой, чтобы встретиться с мальчиками и сказать им о том, что она не имеет ни малейшего понятия об их будущем.
Но человек, стоящий в двадцати ярдах от нее, сейчас сказал ей что-то очень важное. И абсолютно неприемлемое.
— Что ты сказал? — спросила Пета.
Среди прохожих раздался смех. Несколько человек остались стоять на тротуаре, чтобы услышать продолжение разговора.
— Он просит тебя выйти за него замуж, дорогуша, — пояснила ей пожилая женщина, — по-моему, он неплохая партия. Если бы я была на твоем месте, я бы подумала.
— Девушка еще молода, — рассудил кто-то, — к тому же хорошенькая. У нее еще достаточно времени, чтобы выбрать достойного жениха.
— Да нет, — возразила пожилая женщина, — этот парень выглядит достойно. Выходи за него, дорогуша, но мой тебе совет — не подписывай никаких добрачных контрактов, тебе стоит получить все.
— Довольно странное предложение руки и сердца, скажу я вам, — заметил еще кто-то, — можно подумать, что она прокаженная, поэтому он так далеко от нее стоит.
Маркус улыбнулся, Пета тоже. Это шутка, подумала она, имея в виду слова Маркуса. Конечно, дурная, но все-таки шутка.
— Спасибо, — ответила она, стараясь, чтобы в голосе осталась хоть капля гордости, — это очень лестное предложение, но мне нужно на похороны, а потом в Австралию, я тебе не подойду.
— Я серьезно, Пета.
Она вздрогнула. С меня хватит, сказала она себе. Хватит злых шуток, проблем, несчастий. Все, что она сейчас хотела, — доползти до какого-нибудь темного угла и оплакивать свою тетю, как она того заслуживала.
Но Маркус решительно приближался к ней через толпу прохожих.
— Я не шучу, — он наконец подошел и взял ее за руки.
Она опиралась на костыли, но, когда он сжал ей ладони, костыли отлетели в сторону — и она стала еще более беспомощной.
— Пета, мы можем пожениться! Тогда завещание твоей тети вступит в силу. Тебе нужно выйти замуж до следующей среды, и ты можешь это сделать — выходи замуж за меня.
— Но ты же не хочешь жениться на мне?
— Конечно, не хочу, я вообще ни на ком не хочу жениться, но это не важно. И так как я не хочу жениться ни на ком, я женюсь на тебе.
— Это глупо.
— Напротив, это благоразумно.
— Что в этом благоразумного? Почему? — Она не знала, смеяться, или плакать, или просто сбежать отсюда.
Но пятнадцать минут спустя, выслушав его доводы, она поняла, что это вполне возможно.
— Сегодня я заставлю своих юристов тщательно просмотреть завещание, — сказал ей Маркус, — и если тебе просто нужно выйти замуж для того, чтобы получить наследство, я к твоим услугам.
Пета сидела напротив него. Они зашли в первое попавшееся кафе и заняли столик. Пета чувствовала себя так, будто ее ударили молотком по голове.
— Мы заключим добрачный договор о том, что после развода ни один из супругов не будет претендовать на собственность другого, и разведемся после того, как ты вступишь во владение своей фермой. Кроме простой церемонии бракосочетания, нас больше ничего не будет связывать.
Пета рассматривала его. Хорошее лицо, думала она, стараясь быть беспристрастной. Лицо честного человека.
Но ведь это просто безумие!
