одутловатая женщина чай. На ее появление я быстро «прощупал» причину одутловатости. Обвоженность. Утолщенность ног. Влага сохраняется в теле, как застарелый инь, как средство размягчения. «Слоновость» ног мешала ей двигаться. Тело было грузным в ян из-за сохраненного инь.
Несколько раньше, как только заметил это, я, тонизировал ян в ее тазобедренной части и она теперь, как утка, ныряла в стоящий невдалеке деревянный туалет. Всякий раз вид ее был удивленный. Теперь она села на крыльцо и разглядывала худеющие ноги. Она поглаживала их руками, и заглядывала на них сбоку, не веря своим глазам. Ей хотелось обратить на это диво внимание Оцуки и Андо, но она не смела вмешиваться в беседу. Оцуки заметил волнение женщины. Лицо ее становилось сияющим. Она встала и легкой, но твердой походкой прошла по двору.
Оцуки тут же посмотрел на меня и сказал:
— Тебе незачем заниматься словами. Ты большой властелин Ки.
— Нет, Оцуки Сио, «клетки» моего внешнего тела не должны питаться дармовыми подачками. Это постыдно.
— Поэтому ты не помогаешь точно также Андо?
— Да. С Андо больший спрос и большее к нему уважение. Я не могу оскорбить его подачкой.
— Но Андо страдает.
— Я вижу и стараюсь ему помочь более существенным образом.
Оцуки и Андо удивленно посмотрели на меня.
— Для Андо я, как и Оцуки, это всего лишь часть его внешнего тела. Солнце, небо, общение с нами — все это как иглы втыкаются в его тело. За счет этого идет движение в его внутреннем Космосе. Пока эти «иглы» ведут к зауживанию жизненного пространства, то есть к болезни. Изо дня в день он «втыкает» их в себя одинаково. Так отстроено его восприятие. Результат в виде болезни должен был бы заставить размягчить, размыть, стереть убийственный путь. Но Сознание Андо не имеет той способности, которая на первое место ставит не служение ранее построенному, а результат контакта двух Космосов. Размягчение и поиск должны царствовать внутри по отношению к внешнему. Что касается внешнего, то чуткое, затаенное восприятие его должно заменить все мировоззренческие догмы.
— Война разрушила все жизненные устои Андо… — начал Оцуки, но я его прервал.
— Нет. Она их укрепила в худшем смысле. Посмотри на те тополя, — я показал на солнечные фигуры, потряхивающие веселой листвой. — Андо видит в них не тополя Талгара с их содержанием. Он вытягивает из них ту часть, которая отливает Японией. Он засушил Японию и ищет ее здесь. Он галлюцинирует, так как поит и насыщает его теперь уже иное содержание. Но он не способен его переварить. Морковь и чеснок здесь знают Талгар. Вода и воздух здесь содержат Талгар. Бери их! Но брать не чем.
Я замолчал, посмотрел на счастливое лицо женщины и сказал:
— Подачка не изменит ее Сущность. Андо знает Дзен в его культуре отлично понимает меня. Следвовательно он способен изменить мировосприятие так, что те же самые морковь, чеснок, воздух, вода и мы с тобой будем давать ему здоровье при каждом соприкосновении с ними.
Андо и Оцуки понимали меня так, что я мог бы и не говорить так сложно. Значительно важнее изменить все части Сущности человека в сторону жизни, чем поставить ему подпорку в виде подачки.
— Подпорка, подставленная садовником под перегруженную яблоками ветку в урожайный год, спасает и дерево, и яблоки, — ответил словами Оцуки, так как между нами установился тот контакт, когда слова вливаются в общее русло информационной связи и теряют свою главенствующую роль. — Впрочем, я тебя отлично понимаю.
Андо подкинул несколько веток в печку и чайник весело зашумел. Оцуки выплеснул прежнюю заварку из чайничка и поставил его разогреваться на плиту.
— Чтобы скорее находить общее, мы тебе тут тоже кое-что приготовили, — сказал он и достал из кармана несколько листков бумаги.
— Ты принадлежишь году Змеи. Характер у тебя мудрый и сильный. Многие будут ошибаться, глядя на твою мягкость, молчаливость, доброту. Они будут считать тебя слабовольным и послушным.
Я улыбнулся. Всего в километре отсюда были цыгане. У них свои слова. Они не знают Дзен, но характеры людей для них — поле, на котором они находят свое пропитание. Дина сейчас, наверное, беседует со старухой: одна видит все с позиций утра, а другая — заката жизни.
— В 1953 г. год Змеи повториться. Затем: в 1965, 1977, 1989, 2001, - продолжал Оцуки. — Перед твоим рождением был год Дракона. После твоего рождения идет год Лошади. Цикл повторяется через 12 лет. Вот посмотри: 1942 год Лошади, 1943 — Овцы, 1944 — Обезьяны, 1945 — Петуха, 1946 — Собаки, 1947 — Кабана, 1948 — Крысы, 1949 — Вола, 1950 — Тигра, 1951 — Кролика, 1952 — Дракона. По нашему гороскопу у тебя к 1965 г. будет идти сильный подъем Ян.
— Содержит ли такой гороскоп точность? Скажу сразу, меня не интересует «точность» предсказательская или описательская, — живо заинтересовавшись, но тут же поставив рамки, спросил я.
Предсказания меня мало интересовали из-за своей безысходности. Эта безысходность делала ясновидение, астрологию, прорицания, гадания никчемными. Меня удивляла не критичность западных изысканий в этих направлениях, так как после предсказания последует то, что если предсказания точные, то жизнь уже прожита. Наиболее сообразительные астрологи Запада, поняв это, вставляют слова: «избегайте» и «учтите», «обратите внимание» и т. п. Это говорится так, словно люди враги самим себе. Кто действует во вред себе?!
Другое дело выслушать тех, кто знает энергетические процессы!
— У каждого человека есть периоды ян и периоды инь, — сказал Оцуки. — Я был в Китае и мне нравится их подход к переменам. Их понятия о Человеке во многом сходятся с нашими.
— Самый короткий период у человека это вдох и выдох. Вдох связан с раскрытием, следовательно это ян. Выдох наблюдается при угасании. Это инь, — стал «привязывать» я тему перемен. — Утро, день, вечер, ночь — это больший период. Двенадцать месяцев соответствуют двенадцати знакам Зодиака. Здесь Весна, Лето, Осень, Зима совпадают с энергетическими Радостным яном, Яном Трех Богатырей, Освежающим инем и Солнечным инем.
На своем теле я одновременно со словами, показывал соответственно: обратную сторону рук; направление с головы вниз по телу; со ступни ног вверх, как ноги стоят друг к другу; из груди по внутренней стороне рук на ладони. Оцуки и Андо смотрели и кивали головами.
— Однако, вы говорите о периоде в двенадцать лет, — продолжал я… Имеете ли вы в этом понятие энергетических циклов Челвека в такой же связи?
Оцуки и Андо переглянулись.
— Ты слишком много от нас хочешь.
— Как же пойму я вас, если мы не найдем общий язык. А мой язык биоэнергетический. В нейронной среде мозга можно насочинять что угодно. Но…
— Обижаешь. Это многовековые наблюдения, — сказал Андо.
— Вот и разберемся вместе. Какой из двенадцати летнего периода относится к раскрытию — ян и закрытию — инь? Какие фазы отнесли к Утру, Дню, Вечеру, Ночи.
Я расчертил на земле большой круг, разделил его на двенадцать частей и записал в последовательности года.
— Зачем это ты так нарисовал? — спросил Андо. Видимо он был большим специалистом в этом вопросе.
— Хочу сразу себя проверить. А вы мои экзаменаторы. Я это слышу от вас впервые, но сразу скажу: Змее подходят Вол и Петух, но будет плохо Кабану, будет борьба с Тигром; Дракону хорошо с Крысой и Обезьяной, но у него война с Собакой; Тигр не уживется с Обезьяной и со Змеей…
Андо смотрел на меня с удивлением.
— Это так, — сказал он.
— Значит часть дела мы уже сделали, — весело похлопал я его по плечу. — Так сочетаются энергетические меридианы. Я давно чувствовал, что люди создают тело общества так, что являют собой
