полковнику и тоже уставился на восковое лицо Бадди. – Мы ему годков десять убавили по крайней мере, не говоря уж о том, что нам пришлось приводить его в божеский вид.
Не поворачивая головы, полковник спросил:
– Значит, это вы мне нужны?
– Похороны состоятся завтра утром. Место последнего упокоения – кладбище Метари.
– Я задал вам вопрос.
Джек обернулся, увидел перед собой покрытые лаком волосы, похожие на шапочку, и поспешил перевести взгляд чуть ниже, на очки с розоватыми стеклами.
– Я слышал вопрос. Да, можете все обсудить со мной. Насколько я понимаю, речь идет об усопшем члене семьи?
– Об усопшей подруге, – внес поправку полковник. – Вы забрали ее вчера из больницы для прокаженных в Карвиле.
– Я? Может, кто-то другой?
– Вы или кто-то другой – какая разница? Мне нужно ее видеть. Я хочу видеть Амелиту Соза.
– У нас тут таких нет. Только этот джентльмен и больше никого. Или нет, виноват – еще у нас есть мистер Луис Морриссо. Но Амелита Соза – нет, таких нет. Весьма сожалею.
Полковник выпрямился, бросил на него высокомерный взгляд и процедил:
– Нет, вы пока еще недостаточно сожалеете. – С этими словами он направился к двери гостиной. Встав на пороге, он выкрикнул какое-то имя. «Фрэнк» и еще как-то дальше. Фрэнк Линн, что ли? Джек толком не разобрал.
Подойдя вслед за полковником к двери, Джек наткнулся на креола, знакомого ему по станции заправки, – тот как раз выходил из комнаты для посетителей. Черт, это тот самый парень – парень с прилизанными волосами, который стоял перед самым катафалком и все время молчал.
Полковник снова позвал этого парня – Фрэнклин, вот как его зовут – и быстро заговорил по-испански. Слов Джек не разобрал, но судя по интонации, полковник задал какой-то вопрос.
Креол только хмурился, лицо его оставалось непроницаемым.
– Сото? – переспросил он. – Что? Полковник снова заговорил по-испански, махнул рукой и повторил по-английски:
– Этот человек вез Амелиту из Карвиля? Он или не он? Амелиту, ту девушку, вчера.
Джек почувствовал, как креол уперся в него взглядом – таким же пустым и невыразительным, что и вчера, когда он вышел из катафалка и попытался его обойти. Что таит в себе этот взгляд?
– Да, это тот самый, он вел катафалк, – подтвердил Фрэнклин. – Не знаю, была ли там девушка.
Что-то тут не так, подумал Джек. Парень говорил с явным акцентом, должно быть, он и в самом деле родом из Никарагуа. Но почему же он ничего не понял, когда полковник заговорил с ним по-испански? Ведь они земляки.
– Он не дал нам заглянуть внутрь и посмотреть, там ли она.
– Достаточно, – буркнул полковник, оборачиваясь к Джеку. – Ты ездил в Карвиль. Ты взял там девушку. Где она?
– Кто сказал, что я ездил в Карвиль?
– Фрэнклин сказал. Ты что, не слышал?
– Фрэнклин ошибается. Откуда он сам?
– Из Никарагуа. Откуда же еще, по-твоему?
– Не знаю, потому и спрашиваю, – откликнулся Джек. – Давно он в наших краях?
Фрэнклин молча переводил взгляд с одного на другого.
– О чем ты? Какая тебе разница?
– Может, мы для него все на одно лицо. Может, он просто видел человека, очень похожего на меня.
На миг Джеку показалось, что полковник хочет его ударить.
– Ты хочешь сказать: другой парень, в точности похожий на тебя, ездил вчера в Карвиль в другой карете?
– Знаете, эти «кареты», как вы их называете, все похожи друг на друга. Верно ведь? Так почему это не мог быть другой парень, похожий на меня?
– Потому что этого не может быть.
– Вы уже не так уверенно говорите.
– Это «Муллен и сыновья»?!
– Ну да.
– Значит, это был ты, и никто другой.
– Вот что, шеф, если б я ездил в Карвиль, я бы это помнил. Вчера, говорите? Нет, вчера я весь день сидел здесь.
