беспокоить.
Зак чуть было не выругался.
— Слушай, Джуди, мне известно, с кем проводит встречу мистер Хаскинс, — с моей невестой. — На другом конце провода раздалось удивленное восклицание. Зак продолжал: — Ладно, сообщи ему, что я жду его звонка. И пожалуйста, не бойся. Хаскинс не уволит тебя.
— Хорошо, мистер Райес.
Через секунду в трубке раздался щелчок. Картер ответил после второго звонка.
— Что случилось, Зак? Что-то важное?
Зак выждал секундную паузу и произнес:
— Чрезвычайно важное. Я прерву твою важную встречу только на одну минуту.
— Что ты хочешь этим сказать?
Зак услышал, как дрогнул его голос. Картер явно понял по тону, что разговор не сулит ничего хорошего.
— Картер, ты уволен. Даю тебе час на сборы, иначе охрана выведет тебя из здания.
— Зак!..
— Так, и еще одно. Передай-ка трубочку Лу-Энн, пожалуйста.
— Лу-Энн? Но она ведь…
— Не одета? Ничего, это даже лучше. Позови ее к телефону сейчас же!
Он услышал какой-то свистящий шепот, потом раздался голос Лу-Энн:
— Да? Я слушаю тебя, дорогой!
Зака передернуло.
— Я буду краток, — сказал он ледяным тоном. — Изумрудные серьги у меня. Обручальное кольцо можешь оставить себе, в память о нашей помолвке. Думаю, будет нелишне напомнить, чтобы ты вычеркнула день нашей свадьбы из своего календаря. До свидания, крошка!
Вот теперь ему стало легче. Посидев минуту, Зак позвонил в отдел охраны и проинструктировал их насчет Картера. Стало совсем легко и свободно. Наконец Зак смог расслабиться, закрыть глаза и спокойно обо всем подумать. Он сделал все, что нужно, и поступил так вовсе не из чувства мести, а ради справедливости. Впрочем, для Картера это слишком легкое наказание…
Зак вздохнул полной грудью — свобода! Долгожданная свобода от тяжких пут, которые сковывали его по рукам и ногам. Он уселся поудобней и стал набирать заветный номер.
— Алло? — раздался в трубке голос Анни.
Сердце радостно забилось в груди.
— Анни, это я, Зак.
Пауза.
— Я не думала, что ты так скоро позвонишь.
— Но ты рада моему звонку?
Снова пауза.
— Да, рада.
— Как там у вас дела?
Ему хотелось узнать о них все.
— С нами все в порядке, даже лучше, чем можно было ожидать. Сегодня приехала медсестра из больницы, она ухаживала там за папой и предложила помощь. Она будет заниматься с отцом, делать ему все нужные процедуры и даже присмотрит за Коуди, пока он у нас. Правда, Коуди я не решаюсь сказать, что ему требуется уход. Сам знаешь, какой он.
— Я рад, что все так устроилось. Конечно, этой медсестре придется нелегко с такими пациентами.
Анни рассмеялась:
— Джерт просто чудо! У нее есть особый ключик к строптивым мужчинам. Благодаря ее помощи мне сегодня удалось сделать кучу дел. — Заку было приятно слышать веселый голос Анни, ведь он так беспокоился за нее. — А знаешь, — продолжала она, — мне кажется, что Джерт не на шутку интересуется папой.
Зак засмеялся:
— Ну, Трэвису это сейчас как раз то, что надо. Глядишь, эта женщина живо поставит его на ноги.
— Согласна, но он сам вряд ли так считает.
Они помолчали некоторое время. Зак хотел многое сказать Анни, но мысли его путались, и он сомневался, что сможет выразить словами те чувства, которые бушевали в нем. Имел ли он право вторгаться в ее жизнь сейчас?
— Зак?
— Да.
— Я знаю, что это не ты устроил пожар. Я вела себя ужасно, Зак. Ты был так добр ко мне, ко всем нам… Ведь это ты спас Коуди, не дал ему погибнуть в огне. А я как дура накинулась на тебя! Надеюсь, ты простишь меня.
— Я вовсе не был добр, наоборот, я так разозлился, когда увидел, что этот ненормальный лезет на тракторе в самое пекло. Он действительно мог погибнуть.
Зак замолчал, понимая, что этот разговор может вызвать в ее памяти воспоминания о том, как погиб ее муж. Не следовало причинять ей лишней боли. Анни и так много выстрадала.
— Прости, это о каком ненормальном ты говоришь? А кто бежал босиком, без рубашки за этим трактором? — Анни смеялась в трубку. — По-моему, ты такой же ненормальный, как Коуди.
Это уже прозвучало как комплимент.
— Может быть, — сказал он в ответ.
— Так ты простишь меня, Зак?
Зак закрыл глаза, не веря тому, что слышит такую грусть в ее голосе.
— Я не могу простить тебя, пока ты не сделаешь того, чего я хочу больше всего на свете, — прошептал он в трубку. — Анни, послушай, я хочу увидеть тебя. Ты нужна мне…
Вот наконец он и сказал то, что было на самом деле для него очень важно. Он давно хотел сказать ей эти слова, с самой их первой встречи. Но тогда его сдерживали те самые путы, от которых он наконец-то освободился. Да, Анни нужна ему, он так хочет увидеть ее, обнять, осыпать поцелуями ее лицо…
Но она молчала.
— Анни…
— Это не самая хорошая идея, Зак, — сказала она.
— Да, я понимаю, ты так занята сегодня. Но у меня есть одно дело в Десперадо. Я поеду туда завтра и смог бы…
— Зак, послушай, — прервала она его. — Я очень благодарна тебе за твой звонок, заботу. Мне очень приятно, что ты интересуешься нами. Я знаю, что ты не имеешь к пожару никакого отношения. Но я не могу видеться с тобой. Просто не могу. Извини.
Послышались гудки, но он еще долго держал в руке телефонную трубку, не понимая, почему она не захотела разговаривать с ним.
— Что все это значит, черт побери? — в растерянности бормотал Картер, натягивая брюки.
Лу-Энн тоже одевалась: черный бюстгальтер, черный пояс с ажурными чулками. Она чувствовала себя отвратительно: Картер не смотрел в ее сторону, ему уже не было никакого дела до женщины, которую он совсем недавно сжимал в объятиях. Сейчас надо было поскорее уносить ноги.
— Не представляю, как Зак мог нас выследить! — сказала Лу-Энн, пытаясь отдышаться. — Может, нас выдала Джуди?
— Исключено. Она слишком боится потерять работу. Ее мать лежит в больнице, в онкологическом отделении. Джуди надо оплачивать счета за ее лечение, поэтому она и рта раскрыть не посмела бы.
Картер бросил эти слова как бы между прочим, думая совсем о другом.
Лу-Энн так и застыла с одним чулком в руках.
— Ты что, угрожал ей увольнением с работы, зная о болезни ее матери? — с негодованием спросила она.
