— И как ты оттуда добрался сюда?
— Ну, Гленн меня привез.
— Ах, Ричард, Ричард…— повторила она с той же усталой интонацией.
— Гленн— хороший парень, что я скажу, то и сделает. Нечего из-за него себе кровь портить. — Он раскрыл мусорный пакет. — Ну-ка, взгляни! Хочется посмотреть, как ты обалдеешь.
— Ты считал?
— Ты еще спрашиваешь? — Он заулыбался во весь рот. — Я начал считать с той минуты, как приволок сюда пакет. Считать деньги— это одно удовольствие, а ты не знала? — Нахмурившись, он снова полез в пакет. — Одного только не пойму, какого черта ты сюда сунула эту штуку? — Его рука вынырнула из пакета с маленьким «Вальтером РРК», вороненым автоматическим пистолетом.
Джин лениво приподняла ладонь, оторвав ее от подлокотника кресла, и Ноблес, пожав плечами, почти нехотя дотянулся до нее и вложил ей в руку рукоять пистолета.
— Стоит на предохранителе. Славная игрушечка, только будь с ней поосторожнее.
Джин подняла пистолет на уровень глаз, словно изучая.
— Не хотелось оставлять его дома, вдруг кто-нибудь наткнется на него. Копы так и крутятся вокруг, я не могла вынести его сама, они могли взять у меня из рук мешок, удивиться, почему он такой тяжелый.
Ноблес склонился к пакету, зажатому между его ног.
— Раз уж леди разгуливает с мешком денег, ей и пистолет не помешает. Чтобы никто не привязался.
— Вот именно, — подтвердила Джин. Ричард сидел вплотную к ней; наклонившись, опустив на колени закованную в гипс руку, он оказался еще ближе. — Ты не предложишь мне выпить?
— Конечно, конечно. — Он поднялся на ноги. — Тебе какое пиво, холодное или теплое?
— Лучше холодное.
Ноблес прошел в кухню, на какой-то момент пропав из виду. Джин слышала, как хлопнула дверь холодильника, слышала щелчок— это он открывает банки. Генри Сильва разлил по стаканам скотч безо льда, обернулся со стаканом в каждой руке… Правой рукой Джин подняла «вальтер», шесть патронов в обойме и один в стволе, вытянула его, направив на дверной проем в ожидании, когда Ричард вернется из кухни.
Обе банки пива он нес правой рукой, левая, в гипсе, висела, прикрывая живот. Она прицелилась чуть повыше руки. Ричард поднял глаза, успев сделать один шаг в комнату, остановился, улыбнулся — по крайней мере, попытался улыбнуться — и сказал:
— Осторожней, киска!
Она попала в точности туда, куда целилась, выстрелила во второй раз, потом в третий, поспешно, грохот пистолета ее оглушил, она перестала воспринимать детали. Он уже умирал, его отбросило к двери, глаза остекленели, по загипсованной руке растекалась кровь. Сколько крови! А где эти банки с пивом? У нее было всего одно мгновение, чтобы запечатлеть эту сцену. Генри Сильва дотронулся пальцем до аккуратной дырочки в груди, посмотрел на свою руку, точно не веря своим глазам, поднял на нее глаза, и она вновь выстрелила в Генри Сильву, он умирал долго, по-киношному, в глазах его застыла боль от ее предательства. Она еще раз выстрелила в Ноблеса, тот уже сполз по косяку на пол и, скорее всего, был мертв.
Сидя в парке Луммус под сенью пальм, Ла Брава отпил холодного пива и спросил Фрэнни:
— Так что же было дальше?
— Дальше все пошло не так, как предполагалось, — ответила Фрэнни.
Глава 26
Он различал только ее глаза, их спокойный и нежный взгляд, и гадал, кто же она сейчас и собирается ли что-нибудь сказать. Прошло еще мгновение, и Ла Брава засомневался, произнесет ли она хоть слово. Она молча отошла от двери, отняла руки, прикрывавшие спереди халат, халат распахнулся как раз в тот момент, когда она зашла в ванную.
Ла Брава отправился на кухню, где дожидалась открытая бутылка скотча, а на раковине — ванночка с подтаявшими кубиками льда. Налив себе изрядную порцию, он решил предоставить главную роль Джин— он быстро к ней подстроится. Взял ванночку, собираясь поставить ее в морозилку, призадумался, стоит ли это делать, принял окончательное решение, засунул ванночку в морозилку и вернулся в спальню со стаканом в руках.
Джин вольготно расположилась перед туалетным столиком, подкрашивая глаза, классический носик высоко приподнят, глаза смотрят равнодушно, обнаженная грудь столь же бесстрастна, как и взгляд, бледные плечики приподняты, словно она хотела небрежно пожать ими, да поленилась. Среди флакончиков с косметикой Ла Брава заметил стакан с выпивкой. Актриса сделала передышку, потянулась за своим стаканом, груди приподнялись, и глаза тоже, уставившись на фотографа из зеркала. Он был уверен, что сумеет пересидеть ее. Только нужно устроиться поудобнее. Позвонить Морису, предупредить, что они опоздают на ужин, прихватить в спальню бутылку и усесться. Раньше он не играл в такие игры. Кинозвезда аккуратно обводила веки. Ее реплика застала Ла Браву врасплох:
— Ты уже поговорил со своим другом Маккормиком?
— О чем?
— Вероятно, он забыл тебе доложить, потому что докладывать было не о чем. Но ты мог и сам позвонить ему.
Она говорила в точности как его бывшая жена: якобы безучастным, невинным голосом, исподволь готовя нокаут.
— Я так понимаю, Маккормик провел у тебя обыск.
— По твоему совету.
Ла Брава едва удержался от улыбки:
— Это он так сказал?
— Джим воспроизвел твои слова так: «Почему бы тебе не попросить у нее разрешения оглядеться в ее жилище?» Разве это не совет?
— Странно, — протянул Ла Брава.
— Что странно?
— Оказывается, Маккормику не наплевать на то, что о нем подумают люди. Он хочет им нравиться. — Киноактриса принялась за второй глаз. — Но он ничего не нашел, верно?
— А ты надеялся, что он что-то найдет?
Наконец они дошли до сути. Ему не хотелось больше оттягивать разговор. Пора выложить все начистоту. Давно пора.
— Я особо не надеялся, но вероятность все же была.
Джин замерла, держа тушь в вытянутой руке и глядя на него в зеркало:
— Ты имеешь в виду, Ричард мог оставить следы? Отпечатки пальцев?
— Не знаю, — ответил Ла Брава. — Что-нибудь. Что-нибудь, что вы с ним проглядели.
Молчание. Он знал, что так оно и будет, и спокойно ждал, прислонившись к дверному косяку. Она не позволит себе сорваться, запустить в него баночкой с кольдкремом. Она уже оценила ситуацию и сейчас, глядя на него в зеркало, принимает какие-то решения, но глаза ее ничего не выражают. Вот она снова опустила глаза, потянулась рукой к туалетному столику, выбрала серьги с жемчугом, слегка склонила голову набок, и взгляд ее снова скользнул к лицу фотографа — совершенно новая Джин Шоу, в глазах ее мерцает какая-то искорка, предчувствие интересной игры.
— Как ты это ухитряешься? — удивился он.
— Как я ухитряюсь что, Джо? — уже другой тон, небрежный, чуть-чуть забавляющийся. — Как я ухитряюсь выжить, устроиться? Это непросто, малыш. Надо научиться приспосабливаться, использовать все, что попадается под руку. Мне толькотолько тут начало нравиться, как снова приходится возвращаться домой. Может быть, я поеду за границу… если кого-то волнует, куда я поеду.
— Если у тебя будут на это деньги.
Джин улыбнулась или почти улыбнулась. Она неторопливо повернула голову, продевая в мочку уха вторую серьгу и не сводя от него глаз.
— Что тебя гложет, Джо?
