Что ни говори, а это чистая правда В конце концов, ее отношения с Рэнсомом касаются только ее, он с самого начала показался ей умным и компетентным человеком. Да, если кто и сумеет защитить ее в Монтедоре, так это, несомненно, он.
К облегчению Мадлен, разговор перешел на другую тему. Кэролайн заговорила о своей работе, а Шарлотта не прочь была поболтать о детях. Мадлен наконец решилась поговорить с сестрой о ее диете – разумеется, с максимальной осторожностью и деликатностью.
– Мадлен, ты сама знаешь поговорку: никто никогда не бывает таким богатым – и таким худым, – как этого хочет, – улыбнулась Шарлотта.
– Фигня, – со смаком возразила Кэролайн.
Осуждающе посмотрев на младшую сестру, Мадлен снова обратилась к Шарлотте:
– Ты все еще сидишь на диете?
Та похлопала себя по животу:
– Тут еще есть жир, от которого нужно избавиться.
– Господи, Шарлотта, но ведь каждая женщина имеет жировые складки! Сама посуди: ну какому мужчине понравится скелет? – не сдавалась Мадлен.
– Послушай, я принимаю витамины, чтобы чувствовать себя нормально. Я знаю, что делаю.
– Ты уверена? У тебя очень уставший вид. По-моему, ты зашла слишком далеко в своем стремлении к совершенству, – мягко проговорила Мадлен.
И тут же пожалела об этом. Глаза Шарлотты вспыхнули – от боли и от гнева. Поджав губы, ярким пятном выделявшиеся на истощенном лице, она холодно произнесла:
– Спасибо, Мадлен, за совет. Не сестра, а само совершенство! Идеальная дочь, идеальная деловая женщина да еще и идеальная сестра… Как же это, наверное, скучно – быть такой идеальной!
Изумленная, Мадлен оторопело пробормотала:
– Но Шарлотта…
– Погоди, Мадлен! Я сую нос в твои дела? Даю тебе советы?
– Прости, я не хотела…
– Не хотела? – Шарлотта разозлилась не на шутку.
– Конечно, нет!
– Да ладно тебе, Мадлен! – вмешалась Кэролайн. – Знаешь, Шарлотта, ты и вправду выглядишь как ходячий покойник.
Мадлен взглянула на нее:
– Послушай, Кэролайн, это уж слишком…
– А ты, – снова перебила ее младшая сестра, – должна перестать быть такой совершенной и идеальной. Ясно? Я полностью согласно с Шарлоттой по этому поводу. Я бы многое отдала, чтобы хоть раз в жизни увидеть, как ты поступаешь как мы, простые смертные…
Наступила тишина. Сестры, стараясь не смотреть друг на друга, не знали, как выбраться из сложной ситуации. Перед глазами Мадлен неожиданно опять возникли видения той ночи в Монтедоре. Увы, ответить сестрам, пожалуй, нечего. Она всегда старалась быть понимающей и надежной, хотела оградить их от стрессов. А что получилось? Как выясняется, все ее замечательные качества только отдаляли ее от них!
Напряженную тишину нарушили веселые голоса детей, которые, обгоняя друг друга, вбежали в комнату. Через минуту в дверях показались Престон и Теккери Баррингтон. Атмосфера сразу разрядилась, и все присутствующие начали обсуждать детей, их игры и увлечения…
Мадлен поднялась и пошла в другой конец комнаты, чтобы налить себе еще кофе. Она не сразу заметила, как к ней подошел отец.
– Надеюсь, все уже приготовлено для завтрашнего путешествия?
– Да, папа, – ответила она.
– Никаких проблем?
Она отвела глаза в сторону, не выдерживая его вопросительно-пронзительного взгляда.
– Нет, папа.
– А мистер Рэнсом… Как он тебе понравился?
– Думаю, главное, что он понравился тебе, – ответила Мадлен.
– Да, но… – Отец, казалось, заколебался, не зная, как лучше выразиться. – Я почему-то не могу отделаться от ощущения, что вы виделись раньше.
У Мадлен екнуло сердце.
– Это он тебе сказа?
– Нет. – Теккери Баррингтон немного помолчал и добавил: – Как я понимаю, ты тоже ничего не расскажешь.
– Конечно, он довольно резок в общении, но его рекомендации в полном порядке. – Мадлен сделала вид, что не заметила вопроса отца. – Хотя характер у него, по-моему, отвратительный.
– Странно, Мадлен, я ведь никогда раньше не видел, чтобы кто-то успевал тебе не понравиться за такой короткий промежуток времени…
– Разве? – растерянно пробормотала она.
– Он неплохой человек, Мадлен.
Пораженная до глубины души, та в конце концов подняла голову и встретилась с отцом взглядом.
– Он тебе понравился?
– Да, – со спокойной уверенностью ответил отец. – Конечно, его поведение сегодня было несколько… странным, но… он мне понравился. – Теккери Баррингтон пожал плечами. – Если хочешь, назови это чутьем. Я совершенно убежден: это именно тот человек, которому можно доверять и на которого можно и нужно опираться в трудные минуты.
Мадлен понадобилось несколько мгновений, чтобы вполне оценить слова отца.
– И поэтому…
– Разумеется, Мадлен, – кивнул он, – я бы никогда не стал навязывать тебе общество человека, который тебе неприятен, однако, поверь, я очень волнуюсь за тебя.
– Больше, чем показываешь маме?
– Вот именно. – Теккери Баррингтон добавил крохотную ложечку сахару в кофе. – Рэнсом сказал, что оградит тебя от всех неприятностей, – и я ему верю!
Забота отца тронула Мадлен. Он ведь первым научил ее не бояться трудностей и принимать вызовы судьбы. И если сейчас он так беспокоился о ее безопасности, как могла она не подчиниться ему? Не послушаться, не поверить собственному отцу?
– Хорошо, папа, обещаю, что буду выполнять все инструкции и распоряжения, связанные с моей безопасностью, – сказала наконец Мадлен, спрашивая себя, находится ли она в безопасности рядом с Рэнсомом. Он сказал ей, что никогда в жизни не прикоснется к ней больше. Настроение у Мадлен испортилось.
– Думаю, мне пора, – сказала она решительно и поднялась, желая уйти, пока вечер не был испорчен окончательно. – Уже поздно, а мне завтра рано вставать.
– Да, конечно, – кивнул Теккери Баррингтон. – Я скажу Еве, чтобы она принесла твое пальто.
Испытывая некоторую неловкость, Мадлен простилась с Шарлоттой. С Кэролайн же ей, как всегда, было очень легко – та умела быстро забывать ссоры.
– Надеюсь, ты вернешься ко дню рождения отца? – спросила она у Мадлен.
– Разумеется. Думаю, буду здесь раньше.
Перехватив непонимающий взгляд Престона, помогавшего ей надеть пальто, Мадлен пояснила:
– Папе в этом году исполняется шестьдесят. По этому поводу у нас планируется большое семейное торжество.
Теккери Баррингтон кивнул и добавил:
– Приглашаю и вас, Престон.
– Благодарю вас, сэр. Непременно буду.
Когда они возвращались в город, Мадлен казалась Престону на удивление тихой и молчаливой. К счастью, машин на дороге было уже не много и ехали они довольно быстро. В голове Мадлен вихрем
