– Так нужно, – последовал спокойный ответ.
– Но ведь не можете же вы арестовать женщину просто так… – начал Рэнсом, однако Морена перебил его:
– А кто ты, собственно, такой, чтобы указывать, что я могу, а что нет?
Рэнсом решил поменять тактику:
– Конечно, капитан, вы абсолютно правы. Я так беспокоюсь за эту женщину, что иногда забываю элементарные правила хорошего тона. Видите ли, ее отец поручил мне заботиться о ней, и…
– Почему у тебя с собой оружие? – Морена указал на кобуру, прикрепленную к поясу Рэнсома.
Еще один солдат наставил оружие на Рэнсома.
– Ох, пожалуйста, не делайте ему ничего плохого! – взмолилась Мадлен, которую все еще держали за руки двое здоровенных солдат. – Пожалуйста, прошу вас…
– Кто дал вам разрешение на ношение оружия в нашей стране? – повторил Морена ледяным голосом, не замечая жалобного голоса Мадлен.
– Его светлость президент Веракрус, – спокойно ответил Рэнсом. – Вот здесь, у меня в кармане, все необходимые бумаги, подписанные самим президентом. Хотите взглянуть?
Капитан сделал знак одному из солдат – тот подошел и выхватил у Рэнсома из рук документы, а заодно и револьвер. Бумаги он отдал Морене, револьвер разрядил и передал другому солдату. Пока Морена внимательно вчитывался в документы, двое солдат обыскали Рэнсома, сопровождая свои действия грубой руганью, которая напугала Мадлен еще больше. Рэнсом оставался абсолютно спокойным, более того, он никак не отреагировал на то, что у него забрали паспорт и деньги. Револьвер «смит-вессон», пристегнутый к ноге, привлек особое внимание военных. Это было необычайно красивое оружие, что признавала даже Мадлен, обычно равнодушная к подобным вещам. Между двумя солдатами разгорелась ссора – они никак не могли договориться, кто из них заберет у Рэнсома револьвер. Их остановил грозный окрик Морены. Он отнял у своих подчиненных «смит-вессон», осмотрел его с видимым удовольствием и безо всяких слов сунул к себе в карман. После этого победоносно взглянул на Рэнсома. Но даже теперь телохранитель Мадлен не выказывал волнения!
Взгляд Рэнсома упал на документы, которые все еще держал в руках Морена. Он спокойно заметил:
– Итак, капитан, как вы убедились, я друг президента Монтедоры сеньора Веракруса и разрешение на ношение оружия дал мне лично он. Оружие мне необходимо, чтобы охранять мисс Баррингтон, – я имею честь быть ее телохранителем. Разумеется, если мы должны заплатить вам штраф, мы сделаем это немедленно.
Деньги! Теперь Мадлен все поняла. Ну конечно! Этим солдатам нужны ее деньги! Они ведь потребовали их у нее на рыночной площади, но она им отказала, не подумав, к чему это может привести. Молодчина, Рэнсом! Сразу понял! Все будет хорошо, успокаивала Мадлен себя. Рэнсом точно знает, что надо делать.
– Ты друг Веракруса, – машинально повторил Морена.
– Верно, – ответил Рэнсом.
– И ты хорошо его знаешь?
– Ну конечно! К примеру, только вчера мы с ним вместе обедали.
Морена усмехнулся еще хитрее:
– Только вчера? Обедали?
Рэнсом промолчал и пристально взглянул на Морену.
– Так вы с ним, оказывается, обедали! – Морена громко расхохотался.
Что-то не так. Мадлен почувствовала, как у нее от страха екнуло в груди. Что-то здесь не так.
Морена отдал по-испански приказ своим солдатам. Двое из них схватили Рэнсома. Еще один так и не выпустил Мадлен.
– Друг Веракруса… – снова усмехнулся Морена и, по-прежнему глядя прямо в глаза Рэнсому, вдруг шагнул вперед и ударил его коленом в пах.
Мадлен громко вскрикнула. Рэнсом согнулся пополам. Морена раз двадцать ударил его по лицу и груди. Четверка солдат дружно ухмылялась. Маленькие внуки сеньора Гутиерре заплакали, его жена в ужасе отвернулась, а сам старик Гутиерре дрожал от страха и отвращения.
Наконец, видимо, устав издеваться над Рэнсомом, Морена остановился. Подойдя к нему вплотную, он поднял кончиком пальца его подбородок. Лицо Рэнсома искажала гримаса боли, но он все еще находился в сознании и с яростью посмотрел на Морену.
– Все еще чувствуешь себя важной персоной или спеси слегка поубавилось?
Из носа Рэнсома потекла струйка крови.
– Вы совершаете большую ошибку, – сказал он капитану.
– Если кто и совершает ошибку, так это ты.
– Знаете, что Веракрус… – начал Рэнсом, но Морена грубо прервал его:
– Веракрус? Да кто он теперь такой? Завтра будет объявлено открыто…
– О чем? – прохрипел Рэнсом.
Морена снисходительно потрепал его по щеке:
– Ради блага и счастья нации, ради процветания великой Монтедоры президент Веракрус сегодня сложил с себя полномочия президента страны, уступая власть более компетентному и способному человеку.
– Более… компетентному и способному… – залепетала Мадлен – и все поняла. – О Господи!…
Морена снова ухмыльнулся:
– Сегодня, ровно в десять утра, генерал Эскалант возглавил правительство Монтедоры. А Веракрус и его друзья теперь являются врагами нашей страны!
– Ч-черт! – выругался Рэнсом, сплевывая кровь.
Морена снова ударил его.
Рэнсом попытался дать сдачи, но не смог: сзади его крепко держали двое солдат. Они выволокли его на улицу, бросили в грязь и начали избивать.
Мадлен все еще кричала, когда он потерял сознание!
Глава 12
Все болело. Голова, лицо, ребра, живот, руки, пах… Рэнсом вспомнил, как его бросили на землю, как зверски били. К счастью, он потерял сознание и ничего уже не помнил. Ничего, кроме душераздирающих криков Мадлен.
Мэдди! От страха за нее он в одно мгновение пришел в себя. И попытался подняться. Но внезапная резкая боль пронзила его, и Рэнсом застонал. Господи, как больно!
– Лежи смирно, не шевелись.
Ее голос. Ее прекрасный голос. Прикосновение ее рук к лицу, плечам… Она бережно укладывает его, а он беспокойно мечется…
– Мэдди! – хриплым шепотом позвал он. Рэнсом хотел открыть глаза, но это оказалось слишком больно.
– Я здесь. Не бойся. Я здесь, – тихо сказала Мадлен.
Хотя кругом отвратительно пахло, Рэнсом легко различил свежий запах ее кожи, аромат волос, почувствовал, как щекочут лоб ее шелковистые локоны. Собрав все свои силы, Рэнсом поднял руку и привлек ее к себе. Она сопротивлялась лишь миг, больше от удивления, чем от недоверия к нему, и внезапно расслабилась, уступая его силе и зову. Он прижался лицом к ее шее, а потом к нежной впадинке между ее грудями – когда она наклонилась к нему, блузка чуть распахнулась… Кружевной лифчик щекотал его щеку.
Рэнсом глубоко вздохнул и еще сильнее прижался к ней, желая умереть в ее объятиях. Теплая, милая, сильная… Мадлен.
Она осторожно коснулась ссадины на его затылке и опустила его голову на подушку. И опять все стало
