– Ты же понимаешь, что я хотел сказать.
– Предположим, но все-таки мне не нравится, как ты об этом сказал.
– Так почему же ты не собираешься выходить за него?
– Потому что не люблю его! – закричала она.
Рэнсом довольно хмыкнул.
– Ты рад? Это для тебя уважительная причина? – Теперь рассердилась она.
– Он-то думает, что ты выйдешь за него.
– Знаешь, когда ты начинаешь разговаривать таким тоном, мне хочется в тебя чем-нибудь запустить, – призналась Мадлен. – Да, Престон еще не знает, что я отказываю ему. Я сообщу ему об этом после возвращения в Нью-Йорк… – Она помолчала немного и добавила с сожалением: – Я хотела сказать, если когда-нибудь вернусь в Нью-Йорк…
– Вернешься, не сомневайся, – уверил ее Рэнсом и поцеловал ее ладонь.
– А тебя кто-нибудь в Нью-Йорке ждет? – спросила она осторожно.
– Ты имеешь в виду женщину? Нет.
– А…
– С этим покончено, – резко ответил он.
– Покончено?
– А-га…
– Но ведь ты спал с ней всего три ночи назад, и…
– Я попрощался с ней в ту ночь.
– А-а-а, – протянула Мадлен. Нет, она не могла больше сдерживать себя. Она должна спросить у него! – А ты… любил ее?
Она почувствовала, как он покачал головой.
– Это было… О Господи, Мэдди, ну как тебе объяснить?
– Что?
– Это был секс, и ничего больше! Нет, конечно, она мне нравилась. Поэтому мы с ней и встречались иногда. Мы оба были одиноки и слишком заняты работой, чтобы рассчитывать на что-то большее в отношениях друг с другом.
– И слишком сексуальны, чтобы обойтись без противоположного пола, – добавила Мадлен.
– И это тоже, – признался Рэнсом.
– Значит, только секс, – задумчиво повторила Мадлен. – Я так не могу.
– Разумеется, это не лучший способ времяпрепровождения, но я… считал его абсолютно нормальным, до тех пор пока…
– Пока – что?
– Пока не встретил тебя. Та наша встреча. Ты все перепутала в моей жизни.
– Правда? – прошептала Мадлен.
– Представь себе, – сухо ответил Рэнсом.
– Прости, я не хотела.
– Теперь это уже не имеет значения.
– Мне будет ужасно неловко давать Престону от ворот поворот.
– Сочувствую ему.
– Что-то непохоже, – насмешливо произнесла Мадлен. Казалось, она улыбается в темноте.
– Почему ты так решила? Ты ведь меня совсем не знаешь.
– Почему не знаю? Я ведь обращаю на тебя внимание.
– На меня? Когда же?
– Все время, – неожиданно сказала она. – Я думаю о тебе все время. – Она испугалась: зачем призналась ему?
– Мэдди… Ты вспоминала о той нашей ночи? – выдохнул он и тут же пожалел: разве это важно для нее?
Она ответила ему так тихо, что он едва расслышал ее:
– Да. А ты, Рэнсом?
Она заранее знала, что он ей ответит. Но прошло несколько нестерпимо долгих мгновений, прежде чем она услышала:
– Да. Все время.
Приподнявшись, он крепко сжал Мадлен в объятиях.
Глава 13
Господи, это безумие, думала Мадлен, горячо обнимая Рэнсома обеими руками, радуясь ему, как никогда и никому в жизни не радовалась. Кто угодно в любую минуту мог зайти к ним. Разумеется, у охранников не было особых причин беспокоить их ночью, но это не значило, что они не будут так делать. Кровать была узкой и провисшей, они были грязными, а в углах камеры скопилась пыль. Мадлен предпочитала об этом не думать. Она знала, что Рэнсом чувствует себя плохо, но ей не признается. Неужели через несколько часов их не будет в живых?
Да, это было настоящим безумием, однако Мадлен не отстранилась, когда он нащупал в темноте ее лицо и поцеловал в губы.
«Сегодня мы можем умереть», – стучало в голове Мадлен.
А если так – она бы хотела умереть, чувствуя вкус его поцелуев на своих губах, запах его кожи и отголоски сладостной боли внутри тела.
Он взял ее лицо в свои сильные ладони.
– Как бы я хотел сейчас видеть тебя, – прошептал Рэнсом.
Она подалась ему навстречу, чувствуя себя наконец-то по-настоящему счастливой. Господи, как она могла жить без него столько времени? Как могла проводить без него все эти ночи?
Умирая от страсти и нежности, Мадлен пылко целовала его, до тех пор пока у нее не закружилась голова, а потом прижала лицо к его обнаженной груди, с наслаждением вдыхая острый, терпкий мужской запах.
Они ласкали друг друга исступленно; забыв обо всем на свете, отдавались желанию, упивались им. Рэнсом начал стаскивать блузку Мадлен через голову, и она выгнула спину, помогая ему, мечтая наконец остаться обнаженной рядом с ним. Рэнсом глубоко вздохнул и бросился покрывать горячими поцелуями ее грудь. Мадлен дрожала от страстного нетерпения.
– Рэнсом, Рэнсом! – словно в бреду шептала она, тая под жарким огнем его поцелуев.
– Какая ты вкусная, Мэдди…
Мадлен громко застонала, когда Рэнсом начал ласкать кончиком языка ее сосок. Рука его раздвинула ее ноги. Мадлен испугалась, что сейчас задохнется, и шумно вдохнула воздух.
– Прости, я сейчас. – Рэнсом прижал ее к себе еще крепче.
– Раньше ты был более ловким. – Мадлен потянулась к «молнии» на его брюках.
– У меня же стресс. – Рэнсом стянул с нее брюки и трусики и хотел бросить их на пол, но Мадлен остановила его:
– Только не на пол, прошу тебя! Такая грязь!
– Хорошо, хорошо! – Рэнсом торопливо засунул белье ей под голову.
Наконец он вытянулся рядом с ней, обнаженный, сильный и прекрасный. Жесткие волоски на его ногах слегка кололи ее нежную кожу. Золотистые волосы на груди щекотали ее соски. Его тело – теплое, упругое – приводило ее в восторг – она готова была ласкать его всю оставшуюся жизнь. Он обнимал, гладил ее, и с каждым прикосновением, вздохом и шепотом Мадлен чувствовала, что все больше отдаляется от самой себя и все сильнее хочет соединиться с Рэнсомом.
– Да, – задыхаясь, прошептала она. – Да, да…
И снова она была жадной и требовательной, нежной и покорной. Казалось, рафинированная
