Наконец приехала карета «скорой». Врач сразу потребовал документы пострадавшей, приговаривая, что дела ее никуда, может не доехать до больницы, намекая, что неплохо было бы заплатить за его услуги.
Николай и Андрей, переглянувшись, вытряхнули из карманов имеющуюся греческую валюту и без лифта, наперегонки, помчались на четвертый этаж, моля Бога, чтобы на месте оказалась Зойка с паспортом и страховкой.
— Если она даст дуба, то мы вляпаемся по самые уши, — запыхавшись, бормотал Андрей.
Зойки в номере не оказалось, но в шкафу на полочке, с помадой, пудрой и колготками вперемешку, валялись паспорт и страховое свидетельство. Не раздумывая, они прихватили все это и слетели вниз.
Записав данные паспорта и взяв с собой страховой полис, врач назвал адрес больницы, куда поместят пострадавшую — той же общаги, которую обругала Наташка.
— Уф, — вытирая со лба пот, выдохнул Андрей. — Идем в кафе. Нам причитается.
— Кажется, выкрутились! — соглашаясь с решением друга, не стал возражать против непредвиденных трат Николай. Можно, конечно, было слетать в соседний магазинчик и выпить в номере. Но после стольких стрессов и беготни!..
Рюмка греческого коньяка проскользнула незамеченной.
— Мы что, уже выпили? — заглянув в пустую рюмку, а затем в понимающее лицо вновь возникшего остроглазого официанта, пробормотал Николай.
— Кажется, — с сожалением отозвался Андрей. — Даже не почувствовал.
— Давай еще, — махнул Николай рукой.
Официант не заставил себя долго ждать, и друзья выпили еще по одной.
— У меня в номере есть НЗ, — приобретая розовый окрас лица, сообщил Андрюша.
— Пусть себе лежит, еще доберемся, — обнадежил друга Николай.
— Да, это конечно. Тогда еще по чуть-чуть добавим? А?
Время было предобеденное, официант куда-то исчез, видимо, не рассчитывал, что русские продолжат. Полуденное солнце жарило нещадно, даже здесь, в прохладе тентов, гранатовых деревьев, многочисленных фонтанчиков, стояла духота.
— Ну, этот их мент хитер, — шаря глазами в поисках официанта, развеселился Андрей. — Как только ты сказал, что это жена… да хоть убей, хоть зарежь — твое дело. А то «это вы ее…» — передразнил он полицейского, проведя по горлу рукой. — Своего спасателя прикрывал, который должен был бдеть, чтобы к рифам никто не подплывал. Видел, как они переглядывались?
— Хоть бы в больнице ее откачали! — посочувствовал незнакомке Николай.
— Откачают, — твердо заявил Андрей, — они, гречанки, крепкие, вон видишь, какая пошла. — Он подмигнул упитанной кареглазке в шортах и коротенькой маечке, не достающей до пупка.
— С чего ты решил, что девчонка, которую мы вытащили, гречанка?
— А кто же еще?
Услышав слово «еще», откуда ни возьмись появился официант, знавший по-русски, вероятно, одно это единственное слово, и сделал стойку «чего изволите?»
— Знаешь, Андрюша, у меня до сих пор перед глазами ее живое лицо. Мне показалось, что она веселится, смеется, кричит. Только теперь я понял, что это гримаса страха, понимаешь? Ведь она довольно далеко от нас была, и звала… на помощь.
— Зачем ее туда черт понес? Ведь на этом пляже при входе щит и там четко написано, что у рифов плавать воспрещено. Даже неграмотный поймет, карта и знаки запрета ребенку понятны.
— Мне кажется, она иностранка, то есть не гречанка. Они такие черненькие, крупные. А она как мышка серенькая.
— Она беленькая, — со знанием дела возразил Андрей, — и мелкая, как твоя Зойка.
— Ну да, поэтому, когда лица не видно, ее за Зою принять можно. Вон и Наталья обозналась.
— Наташка с бодуна сегодня была — вчера с какими-то парнями в баре вечером сидела — и Зойку, можно сказать, со спины только в автобусе видела! Слушай, Николай, я вот что подумал, а может, она нарочно на рифы пошла? А?
— Ты хочешь сказать самоубийство? Г-мм. Может быть, может быть. Она плюх, а тут мы подвернулись, она нас увидела и…
— Не мы, а ты, спасатель чертов!
— Точно-точно, теперь я понял, она сначала хотела… — Николай не мог даже произнести, что девушка собиралась наложить на себя руки. — А потом испугалась и, когда нас увидела, звать на помощь стала.
— Ну, теперь долго жить будет, — словно успокаивая себя, выдохнул Андрей.
— Хорошо бы. А то ведь, если что, мы все Зоины данные ей приписали. Если что…
— Выживет! Еще на свадьбу позовет! Откачают ее, она и расскажет, что никакая она не Зойка, а кстати, где твою жену второй день носит?
— Мне самому удивительно, вчера, как ушла, так только к ночи заявилась. И сегодня… — Николай в задумчивости нахмурил брови. — Она вообще, я тебе скажу… — Взглянув на официанта, он решительно произнес: — Давай еще по маленькой и уходим!
— Давай!
— Так вот, после того как она приехала из этой трехдневной романтической поездки, из Турции, ее как подменили. — Николай крепко сжал рюмку с янтарным напитком в тяжелом кулачище.
— Ну да, она веселая всегда такая была, заводная, «мальчики пошли туда, сюда», — подтвердил его мысль друг.
— А теперь словно чужая, молчит, что-то скрывает, мне кажется. Сюда приехали, она исчезает на целый день.
— Не переживай! — успокоил друга Андрей. — У женщин это бывает. От перемены климата! Помнишь, у меня Наташа была?.. — Андрей собирался рассказать историю еще об одной пассии, но, увидев озабоченное лицо друга, замолк.
— Главное, так рвалась? Меня заставила — все турбюро обходил. Говорит, так понравилось, так понравилось, только маловато на три дня! — продолжая думать о своем, сказал Николай.
— А почему ты именно Грецию выбрал?
— Она настаивала, Турцию, говорит, повидала.
Мимо кафе с пляжа к обеду потихоньку подтягивались прожаренные на солнце отдыхающие. Это были немцы, поляки, скандинавы. Проходя рядом с плетеными столиками и креслами, они приветливо улыбались друзьям.
— Чего лыбятся незнакомым? — простодушно удивился Андрей.
— Хорошо, приятно, у нас даже знакомым не улыбаются.
— Ясный пень, встретишь какого-нибудь… так и хочется ему…
— Ну ладно, чего ты разбушевался?
— Ребята, вот вы где? Ты знаешь, — обращаясь к Николаю, Наташка жадно зыркнула на недопитую рюмку, — кажется, у меня крыша поехала, я твою жену в полном здравии сейчас встретила. Спрашиваю: чего, оклемалась? А она такие на меня глаза. Ну, я решила, что обозналась. Она ведь у тебя беленькая, с короткой стрижкой? И дочка лопочет, это не та тетя, что в пупсика играла, потому что у той замочек на шее висел.
— Обозналась. Ты вчера круто потусовалась, поэтому сегодня у тебя глюки. — Андрей решительно допил рюмку. — Пошли, — толкнул он друга в плечо, направляясь к стойке бара, — я расплачусь.
— Да и парень с ней какой-то был, красивый такой, на цыгана похож или на артиста, — продолжала доставать Николая Наталья.
— Ага, из театра «Ромен», — услышав конец фразы, пошутил вернувшийся Андрей.
Пожав плечами, женщина направилась к лифту, а подозреваемые в обмане друзья — на обед в ресторан.
Ресторан выглядел празднично. Покрытые зелеными скатертями прилавки с блюдами возбуждали аппетит. Обходя ряды со всевозможными салатами, маслинами и прочими заморскими деликатесами, Николай вновь наткнулся на Наташку. С огромной тарелищей в руках, она, уже переодевшись во что-то
