не завернули руки.
– Мудак, ты слышал? Надень браслеты. Ты тут палить собрался? Завтра здесь от московских сыскарей не протолкнешься. Где нашли? Что? Как? Все облазят, всех расспросят.
Сыщик лежал неподвижно, почувствовал, как кисти сжал металл, как быстрые руки шарят по карманам, вытаскивают из-под мышки пистолет.
– Вот это пушка!
– Надо отсюда подаваться, очухается, заорет!
– Добавим, – усмехнулся старший. – Кто и увидит, подумает, с пьяным возимся. Дай подумать, куда его отвезти и прикончить. Мы должны место подходящее определить, где нашли, следы оставить, мы это место знаешь сколько раз будем показывать? Сколько раз придется объяснять, как сами туда топали.
– Товарищ капитан, – лейтенант поперхнулся. – Я не понял, вы что же, собираетесь его убить?
– Не «вы», а «мы»! Ты совсем сопливый, лейтенант.
– Генерал приказал задержать и доставить. – Голос у лейтенанта сел. – Я убивать не согласен. Я никогда, тем более своего!
– Заткнись, ты уже по уши в этом дерьме. Тебя дважды видели в гостинице.
– Капитан, капитан! Они найдут десяток свидетелей, которые видели, что мы разыскиваем полковника! Витька сидел на телеграфе. Они выяснят, что мы прослушивали его разговоры. И мы привозим его мертвым! Нам петля! Я лично не хочу!
– А я к бабе в постель хочу! Хватайте его, волоките в «газон»!
– Не буду, под вышку не пойду! – настаивал лейтенант.
Сыщик чуть приоткрыл глаза, увидел, как старший схватил лейтенанта за грудки.
– Стой, сука! Какая вышка? Ты что, малый, умнее всех?
– Так свидетели есть…
– Свидетели чего? – зашептал старший. – Люди видели, как мы мечемся по городу, разыскиваем дорогого гостя, уберечь желаем! На телефоне человека держим, может, дорогой полковник в Москву захочет позвонить, мы его засечем, перехватим и защитим. Генерал его к себе приглашает, а он, упрямый, в чужом городе, где сегодня бандит на бандите, героя изображает! Ну, не успели. Ну, виноваты! Ты понял, щенок? Гостиница, телеграф, все, кто нас видел, – это наши свидетели! Наши!
Гуров застонал, перекатился на живот, встал на колени, тяжело выдохнул и сказал:
– Вы что, ребята? Я сам пойду, вот поднимусь и пойду.
– Конечно, пойдешь! – Старший схватил Гурова под мышки, поставил на ноги. – Ты чуешь, какая у меня рука? Не наводи на грех, волокись в машину, поедем к генералу.
– Поедем, поедем, – бормотал Гуров, скованные руки сунул за пояс, нащупал теплую рукоятку «беретты», которую ему привез Юдин.
– Хилый ты мужик, – сказал миролюбиво старший, он решил вывезти жертву на место предполагаемого убийства без эксцессов. – Я и ударил-то вполруки, а ты уже чуть живой. Ты уж на меня генералу не жалуйся…
– Свои люди, сочтемся! – Гуров пружинисто выпрямился, выхватил пистолет, выстрелил старшему в лицо, мгновенно выстрелил в голову второго штатского, направил пистолет на опешившего лейтенанта. – Спокойно, лейтенант. Я слышал, что вы были против убийства, и обязательно подтвержу это руководству.
Сыщик говорил быстро, четко выговаривая слова, требовалось успокоить лейтенанта, который ошарашенно смотрел на скорчившиеся тела оперативников.
– Возьми из кармана этого ключ, – Гуров ударил штатского, который надевал наручники, ногой в живот, – сними железки! Быстро!
Лейтенант смотрел на пистолет, шарил в карманах своего содельника вслепую.
– Спокойно, лейтенант, спокойно, я без нужды не выстрелю, соберись, смотри на свои руки, а не в дырку пистолета, – говорил сыщик, внимательно наблюдая за старшим, так как понятия не имел о силе парализующего газа, которым были заряжены патроны «беретты».
Но лейтенант действовать спокойно и обстоятельно не мог, дрожащими руками шарил по карманам.
– В заднем брючном проверь, – приказал Гуров, увидев, что старший пытается подняться.
Сыщик хотел выстрелить вторично, передумал, шагнул и ударил ногой в голову.
– Я ничего не скажу генералу.
– Нашел! Я нашел ключи, товарищ полковник! – радостно воскликнул лейтенант.
– Стоп! Опусти руки! Подойди! – командовал сыщик, понимая, что лейтенант на сопротивление не способен, но рисковать не хотел.
Лейтенант встал по стойке «смирно». Гуров уперся пистолетом ему в грудь.
– Сними наручники!
Сыщик забрал у лейтенанта его пистолет Макарова, дослал патрон, газовую пукалку убрал в карман. Заморская игрушка сработала отлично, но все равно увереннее себя чувствуешь, когда в руке боевое оружие.
– Теперь соедини руки этих людей, защелкни наручники и отойди на два шага.
Шок прошел, лейтенант действовал ловко, все выполнил и отошел в сторону. Гуров нагнулся, начал обыскивать лежавших, когда один зашевелился, добавил ему пистолетом по затылку. Гуров отобрал у старшего свой пистолет и удостоверение, забрал личное оружие и документы, обнаружил вторую пару наручников.
– Что теперь будет? – пробормотал лейтенант.
– Обычно после гулянки наступает похмелье, – ответил Гуров, жестом подозвал лейтенанта, пристегнул его запястье к руке одного из лежавших.
Молодой парень был полностью деморализован и не сопротивлялся. Сыщик вынул из-за пояса собственные наручники и пристегнул вторую руку лейтенанта к ручке милицейского «газика», отошел на несколько шагов и оглядел общую картину, словно художник, который закончил работу и оценивает результат, не требуется ли где добавить штришок.
– Старею, – сыщик осуждающе покачал головой, залез в карман лейтенанта, будто тот и не был живым человеком, забрал документы, вынул из замка зажигания ключи от «газика», документы рассовал по карманам, а пистолеты, как дрова, бросил на пол «Жигулей».
– Пора прощаться, лейтенант, – сказал Гуров, в последний раз оглядывая прикованных друг к другу и к машине людей, которые собирались стать убийцами. – Мерзопакостно. – Он подошел к лейтенанту вплотную, ткнул пальцем в грудь: – Я подтвержу, что ты старался их остановить.
Лейтенант хлюпал носом, кивал и пытался утереть слезу. Гуров оглядел пустынную улицу, слепые дома, подумал, что выстрелы наверняка слышали, могли позвонить, сел в машину и уехал.
Гуров прижимал к голове бутылку со льдом, который вытащил из своего холодильника Юдин, в другой руке держал телефонную трубку.
– Ты должен вылететь первым рейсом, возьми с собой прокурорского и служаку из инспекции чином повыше. Я прихватил местного командующего.
– Ты все просчитал? – сиплым голосом, явно со сна, спросил Орлов. – Сейчас ночь, мне надо всех поднять, осечки не будет?
– Обижаешь, Петр.
– Смотри, ты умный, боюсь, ты слишком умный, – сердито проворчал Орлов. – Вырастил на свою голову.
– Ну, что выросло, то выросло.
– Тебя не убьют до нашего прибытия?
– Это вряд ли, – усмехнулся Гуров, взглянул на валявшиеся в кресле пистолеты. – Если только вызовут ОМОН.
– Зря шутишь, если так серьезно, никто не помешает и ОМОН пригласить. Лева, прошу как друга, не играй в героя, уйди на дно, всплывешь, когда увидишь, что мы прибыли.
– Слушаюсь, товарищ генерал. – Гуров не удержался и ехидно добавил: – Удачи тебе, сыщик.
Юдин полулежал в кресле, изображая спокойствие и безразличие, получалось неплохо, но пальцы руки, выбивавшие на подлокотнике дробь, свидетельствовали, что хозяин человек нормальный.
