– Молодец, за груз отвечаешь головой.
– Далась вам моя голова! Она одна, а вы хотите ею все дырки заткнуть.
– Говори, не торопясь. Понял?
– Я еще в первом классе был отличник.
Тур сидел в офисе, говорил по сотовому телефону.
– Птенцы между собой переговариваются, – докладывал ему не очень уверенный мужской голос. – Моя бы воля, швырнул бы горсть гороха, и забот никаких. Убей меня Бог, если я понимаю, куда мент едет.
– А зачем тебе понимать? – усмехнулся Тур. – Ты мне лучше скажи, где мой братец обитает?
– В Москве живем, вот переберемся в Рязань, там я мигом разберусь.
– В сортире найти еще легче. Ну, этот психопат никуда не денется, ты сегодня не обделайся.
– А мне не нравится, опытный мент, а пустой крючок заглатывает.
– Самолюбие человека куда угодно привести может. Ты мне скажи, лампочку Ильича включили?
– Копаются. Они, видно, трудовой день закончили сильно поддатые.
– Они случайно не обнаружат ничего лишнего? – спросил Туров.
– Исключено. Для того требуются профессионалы, аппаратура, а не наши совковые электрики. Найдут разрыв, соединят два конца, выпьют по стакану и по домам.
– Ну-ну, будем надеяться. – Тур отложил трубку.
– Вещи забрали, можно ехать, – сообщил Гурову безразличный голос и отсоединился.
Сыщик позвонил в машину Елены, затем Нестеренко, который должен был приехать в кафе первым.
Бывший полковник оставил «мерс» Станислава в параллельном переулке позади заведения, прошел дворами, ничего подозрительного не заметил. Он рассудил так: или они настолько уверены, что работают без страховки, либо машина, скорее две, находятся во дворе неподалеку и подлетят в случае надобности.
Сыщик вошел, тщательно вытер ноги, посетителей было всего две парочки, один из парней был изрядно пьян или здорово прикидывался. Нестеренко подошел к буфету.
– Садитесь за стол, вас обслужат, – голос у буфетчицы был злой и усталый.
– Чего людей гонять? – Нестеренко достал деньги. – Я возьму стакан и сяду.
Буфетчица пожала полными плечами, наполнила стакан из бутылки, на которой была прилеплена этикетка «Коньяк», но жидкость не соответствовала этикетке ни цветом, ни запахом. Нестеренко невозмутимо заплатил, пошел в зал, минуя урну, вылил содержимое, на ходу достал из кармана бутылку, наполнил стакан и занял столик сбоку от входной двери.
Без пяти девять зажегся свет. «Электрики» ушли почему-то черным ходом. На кухне и в кладовке не было ни души, затем раздались шаркающие шаги, и из глубины кафе появилась фигура Станислава, который, плохо ориентируясь в пространстве и времени, плюхнулся за ближайший стол.
В кафе вошли Елена и Гуров, она громко фыркнула и сказала:
– Это общественный туалет?
– Нормальное кафе, просто большевики ушли и забыли за собой убрать, – он взглянул на часы, секундная стрелка бежала свой последний круг, до девяти оставались считанные секунды.
Гуров носовым платком протер сиденье стула, подал его Елене, насмешливо сказал:
– Елена Ильинична, вы говорили, что здесь нас встретит человек, который сообщит мне нечто крайне важное.
Подошла официантка в белом фартучке, Гуров почему-то подумал, что девушка вынула фартучек из шкафчика, увидев неожиданно богатых гостей. Гуров смотрел завороженно на стенные часы, они отставали на две минуты и показывали без одной минуты девять. Руки дрожали, и он ничего не мог с ними сделать, только сунуть в карманы.
– Что у вас можно выпить и не отравиться? – спросил он. – Вы лично что-то употребляете?
– Имеется «Абсолют».
На улице взвизгнули тормоза, у кафе остановились две машины. Гуров, ничего не объясняя, схватил Елену и официантку за руки, бросился к столику Станислава, следом метнулся и Нестеренко. Они встали за обшарпанной четырехугольной колонной, отделявшей гостевой зал от буфета, кухни и других подсобок.
Как обычно, открывалась только одна створка входной двери, вторая была закрыта году в восемнадцатом. Два здоровенных амбала с «Калашниковыми» в руках задержались в двери. Станислав и Нестеренко выстрелили одновременно, нападавшие обрушились на пол и своими телами закупорили узкий проход.
Григорий Котов сидел за рулем, распахнул дверцы «Мерседеса» Крячко. Гуров буквально – швырнул Елену Турову в салон, сел рядом, Станислав садился в машину уже на ходу.
Проскочив дворами, они вылетели в переулок, где стоял «Пежо» Гурова. Он пересел в свою машину, сзади за домами бессмысленно стреляли. У Елены началась истерика.
Где-то неподалеку включила сирену милицейская машина, тут же откликнулась вторая.
«Мерседес» и «Пежо» выкатились на Профсоюзную и на средней скорости направились к центру.
Станислав позвонил Гурову, сказал:
