список.
Под номером два я написала: «Враги». Словечко с весьма туманным значением. То, что у Вити имелись враги, сомнению не подлежало. Но какие именно? Я ведь не знаю всех обманутых им деловых партнеров и высокопоставленных чиновников, считающих, что Витя недодал им на взятках. Да и разве это повод для убийства?
Вот будь я на месте врагов Максюты, как бы я отправила олигарха на тот свет? При помощи наемного убийцы, разумеется. А тот застрелил бы Витю, или отравил бы, или на худой конец подложил ему в авто бомбу. Но перерезать горло! Больше похоже на выходку истеричной ревнивой дамочки. Вот и снова камень в мой огород – внешне убийство Вити выглядит как месть очень личного характера.
Ну как же я могла забыть! Под номером три я записала невесту и несостоявшуюся супругу Вити, ту самую испаноитальянку Эстефанию. У нее бурный латинский темперамент, особенно в постели: Витя успел поведать мне подробности их отношений. Но возникает вопрос – для чего модельке могло понадобиться резать Витю за месяц с небольшим до свадьбы? Было бы более логично, если бы она отправила его на тот свет сразу после свадьбы, хотя бы в первую брачную ночь. Тогда бы она стала вдовой и унаследовала бы гигантское состояние. А совершать убийство до бракосочетания для нее не имело смысла.
Но кто знает, что произошло между ней и женихом. Ведь они могли, к примеру, поссориться, и Витя мог заявить, что расторгает помолвку и берет в жены меня. Тогда у Эстефании вполне был мотив – наказать неверного возлюбленного и заодно отправить меня, соперницу, на долгие годы в тюрьму. Поэтому напротив имени Эстефании я поставила жирный-прежирный крест.
Есть другие кандидатуры? К примеру, бывшая жена, Лидия Васильевна. Она наверняка затаила обиду на экс-мужа и способна была разработать план мести. Но что бы ей принесло его убийство? Вряд ли финансовую выгоду, а исключительно моральное удовлетворение. Но кто сказал, что Витю убили из-за бизнеса?
Да, Лидия Васильевна была подходящей кандидатурой. Хотя мне не верилось, что томная и изнеженная особа проникла в ту ночь на яхту и прихыкнула своего бывшего супруга. Около ее имени я поставила вопросительный знак.
Кто еще? А, как же, дочурка Вити и Лидии Васильевны, Таечка. Но нет, я и под пытками не смогла бы представить, что именно она убила папашу. Девица хилая, пугливая, глуповатая, к тому же далеко не самая красивая. Это, конечно, не аргумент – среди убийц полно хилых, пугливых, глуповатых и не очень красивых. Только какой ей смысл резать папашу? Правильно, никакого. По моим сведениям, Таечка была с отцом в отличных отношениях, он ее обожал и души в ней не чаял, так что девчонке не имело смысла убивать его. Нужно вычеркнуть Таечку из списка подозреваемых.
Негусто получается, констатировала я с унынием. Из четырех пунктов два зачеркнуты, одна кандидатура находится под вопросом, а еще одна весьма расплывчата – «враги».
Так, кто мог убить Максюту еще? Ну, к примеру, какой-нибудь сумасшедший маньяк. Или маньяк несумасшедший. Почему бы и нет?
Я быстро записала слово «маньяк» под номером пять, понимая все же, насколько предположение шаткое. Ну зачем, скажите на милость, маньяку ухандокивать Витю? Понятно, что у маньяков свои критерии, которые нам, нормальным людям, так сразу и не понять, но какова вероятность того, что маньяк выбрал в жертвы миллиардера-олигарха? Вероятность была нулевая, поэтому пришлось с сожалением вычеркнуть и пятый пункт.
И что же остается? Прочитав исчерканный список, я поняла, что ни на йоту не продвинулась в своем импровизированном расследовании. Тоже мне, мисс Марпл ривьерская!
Понятное дело, что так же рассуждает и полиция. Точно так будут рассуждать и присяжные. Только с одним заметным отличием – мое имя они из списка не вычеркнут и сочтут меня наиболее подходящей кандидатурой на должность убийцы Вити.
В дверь вежливо постучали, и я, накинув шелковый халат, направилась в коридор – наверняка явился официант с моим заказом. Однако, открыв дверь, я убедилась, что это совершенно иной гость – на пороге стояла Эстефания, невеста покойного Вити. Испаноитальянка была в ультраузком черном платье и крошечной шляпке с вуалью – наверняка блюла траур по покойному жениху. Уж кого-кого, а ее я ожидала увидеть у себя в номере в последнюю очередь. О чем мне говорить с обманутой невестой?
Но у Эстефании были свои планы – она шагнула в номер. Проворно захлопнула дверь и, вцепившись в свою сумочку, по размерам похожую на хозяйственную плетенку, вскричала по-французски с явным испанским акцентом:
– Привет, шлюха! Наслаждаешься жизнью?
Начало было замечательным. Но разве я могла ожидать, что Эстефания ко мне хорошо настроена? Конечно же нет! Для нее я была разлучницей и противницей.
– Добрый день, – вежливо произнесла я, пятясь задом в комнату и не отрывая взгляда от неожиданной посетительницы. Видок у невесты был зловещий. – К сожалению, я сейчас ужасно занята. Может быть, зайдете в другой раз?
Рука Эстефании, затянутая в черную кожаную перчатку, скользнула в сумку – и оттуда на свет божий появился крошечный пистолетик.
– Э, так и быть, проходите, – сказала я не очень-то гостеприимным тоном. – Только давайте обойдемся без рукоприкладства. Вы наверняка хотите получить объяснения? Так вот, могу вас уверить, что Витю я не убивала и у нас с ним почти ничего-то и не было...
Эстефания, направив на меня пистолетик, перебила:
– Молчи, подлая гадина! Я пришла сюда, чтобы убить тебя. Ты отняла у меня самое дорогое, что было в моей жизни...
– Ваши зеленые рейтузы? – брякнула я первое, что пришло в голову.
Эстефания заскрежетала зубами и перешла на испанский. Смысла ее пламенного выступления я не улавливала, понимала только отдельные слова наподобие «mierda»[1]. Это она обо мне, решила я, продолжая по-рачьи пятиться в комнату, увлекая за собой и испаноитальянку с пистолетиком. Что делать в подобной ситуации? Кричать или визжать бесполезно, звукоизоляция в отеле «Фонтенбло» великолепная. Самое ужасное, что даже выстрел не привлечет внимания и Эстефания, прикончив меня, удалится восвояси, никем не замеченная и не задержанная.
Умирать так скоро, тем более от руки неуравновешенной Эстефании, в мои планы ну никак не входило. Она же продолжала что-то бубнить, то и дело повторяя свое любимое фекальное словечко и имечко Витья, которое она произносила на свой итальяно-испанский манер.
Я достигла стеклянного столика и поняла: все, дальше отступать некуда. Можно попробовать добраться до балкона и сигануть оттуда вниз, в бассейн, но так ведь можно и насмерть убиться – все же сейчас мы находились на восемнадцатом этаже.
Эстефания, читавшая, как мне показалось, отходную молитву (звучали слова наподобие Jesucristo, Dios padre, amen), провозгласила, выставив руку с пистолетиком, дуло которого оказалось как раз на уровне моих глаз:
– Ты, подлая гадина, понесешь заслуженное наказание! На колени!
– Вы повторяетесь, – заметила я, все же падая на колени.
– За то, что ты отняла у меня Витю, я приговариваю тебя к смертной казни, привести в исполнение которую надлежит немедленно! – заявила Эстефания, ее палец лег на спусковой крючок и...
Раздался придушенный крик. Я увидела официанта, стоявшего в дверях, а подле него – столик на колесах с моим заказом. Эстефания на мгновение отвлеклась, и этого мне хватило, чтобы броситься на испаноитальянку. Полы халата распахнулись, и молоденькому официанту наверняка предстала соблазнительная картинка, но мне было не до того. Я повалила Эстефанию на ковер, одной рукой пытаясь вышибить у нее пистолетик, а другой схватив за горло.
Но девица была увертливой, как кошка. Она укусила меня за руку, лягнула в живот, и я полетела на спину. Эстефания, подняв пистолетик, нависла надо мной, целясь из оружия, и я уже распрощалась с жизнью, но внезапно обманутая невеста покачнулась, издала крякающий звук и стала съезжать на бок – над ней возвышался официант с бутылкой белого вина, которую он опустил на голову Эстефании.
Вскочив, я бросила ему:
– Молодец, мальчик. Так ей и надо. Она ведь хотела убить меня! Вызови-ка директора и полицию!
