Ивановну. – Еще одно движение, и я убью бабку.
– Петр Сергеевич, – прошептала Лиза.
– Я знаю, что меня зовут Петр Сергеевич, – оборвал ее Сколышев. – Итак, считаю до десяти, за это время Енусидзе, журналист и ты, банкир, должны спуститься в подвал.
Те, чьи имена назвал Сколышев, повиновались. Енусидзе, тяжело вздыхая, первым отправился вниз. За ним последовал Дима, замыкал колонну новоявленных пленников Игорь Никольский.
В тот момент, когда московский финансист ступил на первую бетонную ступень, ведущую в темноту, он вспомнил сцену из детства. Он ничего не боится, не боится, разумеется, Игорь Никольский ничего не боится! Чтобы доказать это, он и отправился тогда в склеп…
– Струсишь, маменькин сынок, – сказал двенадцатилетнему Игорю Артем – здоровый прыщеватый бугай, который регулярно колошматил окрестную детвору. – Как пить дать, струхнешь.
– Нет, – уверенно произнес Игорь. – Я спущусь в склеп.
Артему не нравились очкарики, воображавшие, что могут постоять за себя. Он привык иметь дело с хлюпиками, на которых обычно показывал несколько классных приемов. Его родители, рабочие-передовики на часовом заводе, пользовались заслуженным почетом, зато их сын имел примерно такую же репутацию, но в другой, уголовной, среде. Артем впервые столкнулся с тем, что чистоплюй в наглаженной рубашке и очочках так уверенно противостоит ему. Он попробовал накостылять Игорю по шее, но не получилось – мальчишка был физически развит. Опасаясь, что Игорь разрушит его репутацию всемогущего и наисильнейшего, Артем решил провести испытание страхом.
Подростки, сгрудившиеся вокруг Игоря и Артема, с жадностью ловили каждое их слово. Некоторые из них страстно желали, чтобы спокойный, рассудительный Игорь победил. Тогда Артему придется потесниться, появится новый лидер.
– И как ты докажешь, что побывал там? – Артем сплюнул на землю и растер плевок ногой. – Это и я могу сказать, что на Луне побывал. Принесешь доказательства. У старой графини была золотая челюсть. Вот достанешь ее и нам предъявишь.
Ребята в оцепенении молчали. Еще бы, Игорю предстоит пойти ночью на заброшенное кладбище, где уже давно никого не хоронили, и спуститься в склеп старой графини. Она была известным персонажем в городке. Говорили, что при жизни она зверски замучила сотни крепостных и умерла в страшных муках. Кто- то добавлял, что старуха колдовала. Ее призрак регулярно появлялся на кладбище, пугая пьяниц, случайных прохожих и уединившиеся парочки. А раз в год она являлась, чтобы получить жертву – ребенка. Об этом знали все дети городка, их пугали не серым волком, Бармалеем, а именно старой графиней – в полусгнившем саване, трухлявом чепце с ленточками и с золотой челюстью, которой злобная старуха, не нашедшая посмертного упокоения, перегрызала горло детям.
– Хорошо, – чуть ли не с улыбкой произнес Игорь. – Я докажу, что не трус. А вот как ты докажешь это, Рябой?
Он назвал Артема по кличке, от которой тот бесился, и, заслышав ее, нещадно бил каждого. В этот раз Артем никак не отреагировал, только заходили желваки под кожей.
– За мной не постоит! – скрипя зубами, рявкнул он.
Артему было почти шестнадцать, но и он не рискнул бы в полнолуние, когда активизируется нечисть, пробраться на кладбище и спуститься в склеп. Этот очкарик только строит из себя сильного, а на самом деле струхнет – вот тогда-то Артем с ним и покончит.
– Готовься, завтра утром ты должен предъявить доказательство.
Игорь родился в обеспеченной и интеллигентной семье. Мать была примой в местном драматическом театре, отец, доктор физико-технических наук, работал на большом заводе в должности заместителя директора. Игорь никогда не знал ни в чем отказа. Однако родители учили его спокойно относиться к материальным благам. Игорь знал, что его сверстники завидуют ему, поэтому стремился во что бы то ни стало завоевать их искреннее уважение. Он родился хилым и болезненным, однако отец приучал его к физическим нагрузкам. Игорь понимал, что цели можно достичь, если планомерно идти к ее осуществлению, несмотря ни на что.
Группа подростков собралась перед воротами старого кладбища на самой окраине города. Светила желтоватая, напоминающая череп луна, ухали совы, которые в изобилии водились на кладбище.
– Давай, у тебя на все пятнадцать минут, – произнес Артем. Он затянулся самокруткой. – И без челюсти не возвращайся, маменькин сынок.
Игорь перелез через забор. Он часто бывал на кладбище и никогда всерьез не воспринимал детские сказки про старую графиню и оживших мертвецов. Ему нравилось одиночество – он любил читать или просто думать. Однако при свете циклопического глаза луны ему стало как-то не по себе.
За волосы цеплялись корявые ветки кустарника и деревьев. Игорь, спотыкаясь, брел между могильными плитами. На кладбище до революции хоронили элиту городка – купцов, градоначальников, местную дворянскую знать, ученых и литераторов.
Он наконец очутился перед гранитным сооружением – склепом старой графини. Игорь не помнил витиеватую фамилию, до сих пор в городе обитал дед, который приходился старухе каким-то там племянником. Светло-красный камень в ночи казался абсолютно черным. Игорь подошел к массивной, инкрустированной бронзой двери.
Статуи скорбящих нимф, казалось, вперили в него пустые глазницы. Игорь толкнул дверь. Та не открывалась. Пришлось приложить максимум усилий, чтобы оказаться в крошечном помещении, где пахло сыростью, паутиной и гниением. Узкая лестница сбегала вниз, во тьму, где и покоилась графиня.
Игорь вдохнул воздух полной грудью. Взглянул на часы, циферблат которых светился фосфором. У него осталось всего шесть минут. Сердце бешено билось от ужаса. Нет, он не боится. Игорь Никольский никогда не покажет страха.
Он сделал шаг в темноту.
– Еще тридцать секунд, и вашему Игорьку конец, – прогремел Артем, внимательно следя за бегущей секундной стрелкой. – Сейчас небось заявится и будет плакаться, что у него от страха трясутся поджилки.
Ребята приуныли. Артем предлагал всем, кто претендовал на роль лидера, испытание страхом – и никто его не прошел. Один подросток вернулся через минуту, весь зеленый и трясущийся, и, заикаясь, пробормотал, что не пойдет туда. Второй уверял, что побывал в склепе, но не представил никаких доказательств. Артем с легкостью расправился с обоими. Похоже, настал черед Игоря.
– Десять, девять, восемь, семь, – громко победоносно считал Артем. Игоря все не было. – Три, два, один! Проиграл ваш вождь!
Как только Артем произнес эти слова, послышался протяжный, леденящий душу вой. Он разрывал сердце – тоскливый и бросающий ребят то в жар, то в холод. Около забора метнулась тень.
– Это графиня! – пискнул кто-то из парней. – Она сожрала Игоря и теперь примется за нас!
Паника за доли секунды охватила подростков. Неясная фигура приближалась, вой нарастал. Артем, не выдержав, первым бросился наутек. За ним последовали остальные.
– И куда же ты, храбрец! – раздался вдруг уверенный и насмешливый голос Игоря. Мальчик появился из расщелины в заборе. – Держи свою челюсть!
Непонятный предмет просвистел по воздуху и ударил оцепеневшего Артема в грудь. Один из подростков нагнулся. Это была почерневшая и наполовину сгнившая нижняя челюсть.
– Никакая она не колдунья, – продолжил Игорь. – В гробу почти ничего не осталось, несколько костей, обрывки одежды и седые волосы. Графиня умерла сто с лишним лет назад, запомните это!
– Ты врешь, – неуверенно проговорил Артем. – Ты там не был.
– Тогда отправляйся туда сам. Боишься? Пошли, ребята. Рябой больше вас не тронет.
Это была первая крупная победа Игоря. В дальнейшем ему пришлось – и не раз – воспоминать ее. Он не отступил, хотя был готов упасть в обморок от страха, который, подобно яду, растекался по всему организму. Он верил в торжество разума.
Окончательно он стал признанным лидером, когда в честной драке победил Рябого. Под конец Артем, понимая, что юркого противника не возьмешь одним весовым преимуществом, пустил в ход кастет. Игорь после этого пролежал три недели в больнице, но сумел отправить Артема в нокаут.
Родители Игоря и не подозревали о том, что их сын, гордость школы, отличник, про которого с первого
