мышью? Кобра проглотит ее целиком, а потом начнется весьма долгий процесс переваривания. Змея впадет в оцепенение, которое будет длиться неделю или даже больше.
Хаммерштейн явно был в хорошем настроении. Он раздал мышей еще нескольким змеям. Затем вернулся к своей гостье.
– Итак, госпожа Монастырская, вот мы и познакомились. Учтите, далеко не каждому сотруднику моего концерна выпадает подобная честь. Я не люблю шумиху, находиться в тени – вот мое кредо. Но вы, как я вижу, хотите нарушить мой ритм жизни. Знаете, что делает змея, если кто-то вторгается на ее территорию или пытается убить ее?
– Нападает и впрыскивает яд, – подсказал Цезарь Кролл. От этих слов Лене стало дурно. Она все время пыталась отогнать от себя мысль о том, какую участь готовят ей миллиардер и его Цербер. Но теперь все стало ясно. Они хотят убить ее.
Хаммерштейн, подойдя к панорамному окну, произнес:
– Вы молодец. Обычно все, кто играет против меня, вылетают еще в одной восьмой финала. Вы же дошли до полуфинала. Я недооценил вас. В русском филиале кое-кто понесет наказание за то, что своевременно не принял нужные меры. Но там слишком многое вышло из-под контроля. Сначала этот господин, как его звали… Ах да, Тимчук! Попался на промышленном шпионаже, его вышвырнули в две секунды. На мое горе, он знал кое-какие секреты. И решил, что может нас шантажировать. От него пришлось избавиться, инсценировали самоубийство в тюрьме. Но у него имелась жена, которая хотела отомстить за мужа! Эту даму пришлось отправить вслед за мужем. И тут возникла Станкевич! Ей удалось убежать от наших людей. Хорошо, что у нас в вашем отделе имелся свой человек, та самая смешная особа…
– Воеводина, – услужливо подсказал Кролл.
– Да, да, Воеводина. Она сбросила с крыши Станкевич и отправилась в Рим с заданием избавиться от вас. Вы слишком много знали, хотя не сделали из этих фактов правильные выводы, но ведь могли. Судьба была против нас: вместо вас погибла сама Воеводина. А затем словно снежная лавина обрушилась на мою голову. Вы втянули в эту авантюру моего сына, агента Интерпола и даже старого несчастного актера!
Хаммерштейн уже не улыбался, он повернулся к Лене, его лицо пылало гневом. Магнус пролаял ей в лицо:
– Вы, маленькая любопытная мерзавка, поставили под удар все, что я строил в течение почти тридцати лет. Но я всегда выигрываю, знайте это! Я избавлюсь от вас, а также от всех, кто замешан в этом деле. От всех! Эдуард тоже знает слишком много, он не хочет сотрудничать со мной, поэтому придется позаботиться и о нем. Мои дети меня разочаровали, что дочь, что сын.
Лене было даже жаль миллиардера. Одинокий и обозлившийся. И такой опасный.
– Но до того как настанет ваш последний час, моя милая, я хочу показать вам то, что вы стремитесь разрушить. Быть может, тогда вы поймете, что не стоило тягаться со мной.
С этими словами миллиардер подошел к другой стене, украшенной масками и копьями аборигенов, нажал на кнопку, панель отодвинулась. Лена увидела кабину лифта.
– Прошу вас, – сказал миллиардер. – Цезарь, ты останься здесь.
Лена не хотела ехать с Хаммерштейном. Магнус прав, она для него – фактор опасности. А значит, он убьет ее. Магнус правильно истолковал ее нерешительность, указал на багровое солнце, которое закатывалось за горизонт. Ночь наступила совершенно неожиданно.
– Взгляните на солнце, Елена. Вы видите его в последний раз. А теперь нам пора!
Он подошел к ней, схватил за руку и потащил к лифту. Монастырская пыталась сообразить, что же она может предпринять? Напасть на Магнуса? Но здесь ему поможет Кролл. А вот внизу, в подземных лабораториях… Возможно, там у нее будет шанс спастись.
Хаммерштейн втолкнул ее в кабину, закрылась металлическая дверь, и лифт устремился вниз. На этот раз путешествие длилось не меньше минуты, наконец, кабина остановилась, мелодично звякнула, и двери раскрылись.
Они вышли в коридор. Лена осмотрелась: стены каменные, значит, они где-то внутри скального массива, под островом.
– Мы на глубине приблизительно сорока пяти метров, – пояснил Хаммерштейн. – Когда я купил остров, то не знал, что его основание представляет собой лабиринт из пещер. Пришлось затратить массу денег и пять лет работы, чтобы сделать из этих пещер подземный город. Но зато я могу быть уверен: никто и никогда не заявится сюда с ордером на обыск.
Лена посмотрела на закрывшуюся дверь лифта. Путь наверх отрезан. Магнус Хаммерштейн провел ее в первое помещение. Она увидела, что за стеклянным окном идет работа: люди в белых халатах снуют между конвейерами.
– Здесь работают над некоторыми генетическими экспериментами, – сказал Хаммерштейн. – Несмотря на то что мировое сообщество запретило подобные работы, я не могу позволить себе терять прибыль.
Он продемонстрировал ей еще несколько лабораторий. Лена не хотела знать, что именно синтезируют в этих пещерах. Высокотоксичные яды, клетки-мутанты, искусственные вирусы, доселе не известные болезни? Она видела, что миллиардер чрезвычайно горд своими лабораториями.
– Через несколько лет я достигну поразительных результатов, – вещал он. – Я уже сейчас достиг их, но вскоре меня ожидает еще больший успех! А вы хотите мне помешать? Нет, я не позволю вам! «Хаммерштейн» станет самым крупным концерном в мире! Единственным в мире, который будет обладать лекарством против пандемии!
– Что вы имеете в виду? – спросила Лена.
Хаммерштейн ответил:
– Думаю, в течение пары лет нам удастся довести до конца работу над одним перспективным проектом. Представляете: в течение считаных месяцев весь мир оказывается под угрозой неизвестной болезни, миллионы людей становятся ее жертвами! Спасения нет, смерть приходит в ста процентах случаев. И только я могу предложить лекарство. Только я могу избавить от нее! Как вы считаете, сколько заплатят люди, чтобы выжить?
Неужели Хаммерштейн говорит серьезно? Но если это так, то он – опасный безумец, маньяк, в руках которого сосредоточились колоссальные деньги и научные открытия.
– Когда весь мир будет зависеть от моего лекарства, наступит новая эра: каждый будет знать, что без концерна «Хаммерштейн» он не сумеет выжить. Я смогу диктовать свои условия любому президенту и правительству. Запомните, власть – это единственное, к чему надо стремиться!
Тем временем они подошли к еще одному блоку лабораторий. Хаммерштейн пояснил:
– А здесь производится тот самый вирус, который помогает мне превращать людей в послушные автоматы. Наиболее подвержены этому дети, кроме того, вирус подчистую «сжигает» все воспоминания. Я воспользовался желанием некоторых богатых и влиятельных людей иметь потомство, они получили от меня ребенка, заплатив большие деньги. Но эти дети – своего рода бомбы с часовым механизмом. Я могу управлять каждым из них, и, когда настанет момент, я это сделаю. Так было с сыном Найджела Форбса Ллойда. Он не захотел пойти мне навстречу в делах бизнеса, и за это я приказал его сыну убивать. Так было и кое с кем из топ-менеджеров «Омеги», они безоговорочно приняли проект объединения наших концернов на моих условиях.
– То, что вы говорите, просто ужасно, – сказала Лена. – Мистер Хаммерштейн, как вы можете… Ведь вы готовы подвергнуть риску жизни тысяч, нет, миллионов людей. И все ради чего?
Она поняла: Хаммерштейн безумен. Он опьянен своим планом и властью, ради этого он готов пойти на все. Как же его остановить?
– Ради того, чтобы стать властелином мира, – сказал миллиардер. – Как я вижу, наша экскурсия подходит к завершению.
– А где Тереза? – почти крикнула Монастырская. – Я хочу ее видеть!
– Ах, девчонка, дочка актрисы? В одной из лабораторий. Процесс внедрения вируса уже начался, ее удочерит одна чрезвычайно богатая семья из Восточной Европы. Но до этого еще далеко, это сложный процесс, придется немного подождать. Вы хотите ее видеть? Что ж, я могу оказать вам эту услугу.
Они прошли по коридорам и оказались около окна, за которым стояли столы, а на них лежали дети. И одна из них – Тереза.
