из жадности убила мужа, а ее любовник, который потом, мучимый угрызениями совести, покончил с собой, зарубил слуг.
Ее поместили в маленькую и вонючую камеру, окна которой выходили на площадь. Каролине почти не давали есть, вода была протухшей и горькой. Она потеряла счет дням. Никто не общался с ней, и когда она требовала директора тюрьмы, надзиратели в ответ только хохотали.
Она спала на соломе, когда услышала громыхание ключей, железная дверь распахнулась, надзиратель, входя в каморку, сказал:
– С тобой хочет увидеться господин. Веди себя нормально, иначе мне придется применить силу!
Избиение заключенных в тюрьме было обычным делом, Каролина надеялась, что это – ее адвокат, директор тюрьмы или, может быть, Артуро?
Но вместо них перед ее глазами появился Жан-Батист. Де ля Крус был облачен в изящный плащ, на отвороте которого сверкала пряжка с бериллом. Он поморщился, проходя в пропитанную миазмами камеру. Руки его были затянуты в перчатки. Он снял цилиндр и сказал:
– Рад тебя видеть, моя дорогая убийца!
Каролина прислонилась к холодной кирпичной стене. Последним человеком, которого она хотела видеть в камере, был де ля Крус. Что он забыл здесь?
– Я вижу, что ты несколько изменилась, ma belle meurtriere[13], – проговорил француз с легкой улыбкой презрения. – Тюрьма – это не место для таких, как ты, Каролина. У тебя нет зеркала, иначе бы ты смогла увидеть страшно чумазую, со свалявшимися волосами бабу. Такой ты стала... Но ты сама виновата в этом, chere!
Жан-Батист рассмеялся, и от его голоса Каролине стало не по себе. Зачем он пожаловал? Внезапно у нее мелькнула ужасная мысль – убийство адмирала Вилмайо и слуг в особняке организовал именно де ля Крус! И, возможно, не только организовал, но и осуществил! Он же обожает насилие и кровь...
Гость словно прочитал ее мысли. Жан-Батист произнес, подходя вплотную к Каролине:
– Ну что, поняла, кто стоит за всем этим? Да, это я зарезал адмирала, и мне доставило небывалое удовольствие отправить отца вслед за сыном. Но ведь все думают, что это сделала ты! Все, в том числе и судьи! И ведь судьи – мои лучшие друзья, я почти каждый вечер играю с ними в преферанс.
– Ты чудовище, Жан-Батист, – прошептала Каролина. – Я тебя ненавижу! Ради чего ты сделал все это?
– Ради тебя, – сказал де ля Крус, и его затянутая в перчатку рука коснулась лица Каролины. – Ты мне нужна, моя маленькая девочка! Ты думала, что, выйдя замуж за старого идиота, сможешь избавиться от меня? Как ты ошиблась!
Он указал на площадь, которая виднелась из окошка каморки. В последние дни там шла лихорадочная работа, возводили помост, топоры стучали сутки напролет.
– Тебе ведь известно, что там строят? Эшафот! Чтобы палач мог отрубить преступникам головы. Сезон казней откроется через два дня. И мне известно, моя малышка, что ты тоже окажешься в числе тех, кто взойдет на этот помост. Ты мне не веришь? Смертный приговор для тебя – дело решенное. В городе тебя считают исчадием ада. Тебе отрубят голову!
Жан-Батист усмехнулся, словно ему было приятно слышать эти ужасные слова. Каролина знала, для чего возводят помост на площади, тюрьма полнилась слухами.
– Но у тебя есть шанс остаться в живых, – заявил ей де ля Крус. – И знаешь, какой именно? Стать моей любовницей! Уже не женой, я же не могу жениться на женщине, зарезавшей престарелого супруга. Но я могу добиться того, чтобы тебя приговорили к каторге, а затем моментально амнистировали. Ты выйдешь на свободу, но будешь обязана переехать в мое поместье и жить со мной, моя пташка!
Каролина не знала, что страшнее – взойти на эшафот или стать рабыней Жан-Батиста. Он приблизился к ней, Каролина почувствовала жар, который охватывает ее тело. Она любит и одновременно ненавидит этого человека!
– На суде я заявлю, что убийца – ты, – сказала она. – Ты, Жан-Батист!
Тот расхохотался:
– И тебе поверят? Тебя считают свихнувшейся, поэтому твоим словам никто не уделит внимания. Да и суд пройдет быстро, господам юристам понадобится не более получаса, чтобы рассмотреть твое дело и приговорить тебя к смертной казни. А после этого приговор будет приведен в исполнение! И твоя красивая головка окажется в корзине с опилками!
Каролина плюнула Жан-Батисту в лицо. Де ля Крус дернулся, а затем прошептал, наливаясь краской гнева:
– Ну что же, неразумная строптивица, ты сама решила свою судьбу. Я предлагал тебе жизнь, ты это отвергла. Ты будешь приговорена к смертной казни, и палач отсечет тебе голову. И я с большим наслаждением буду наблюдать за твоим концом!
С этими словами он вышел из камеры. Каролина в изнеможении опустилась на солому. Правильно ли она сделала, что отказалась от предложения Жан-Батиста? Но ведь стать его рабой в итоге означало приговорить себя к медленной и изощренной смерти. Де ля Крус – умалишенный, он садист и маньяк. Убийца, который любит ее. А она его?
На следующий день Каролина стала невольной свидетельницей казни. В исполнение приводили приговор, вынесенный разбойнику. Она услышала барабанную дробь, площадь была заполнена людьми. Все собрались на казнь как на праздник.
Каролина осторожно выглянула в оконце. Ей не хотелось наблюдать за процедурой смерти, но непонятное любопытство заставляло ее не отрываясь наблюдать за происходящим.
Помост был оцеплен солдатами, которые отталкивали любопытных граждан. Подъехала телега, в которой сидел закованный в цепи преступник: бородатый мужчина лет сорока. Его выволокли из телеги, смертник сопротивлялся, он не хотел самостоятельно подниматься на эшафот. Несколько солдат грубо поволокли его наверх. Бедняга заливался смехом и рыдал, то ли имитируя сумасшествие и надеясь на отмену приговора, то ли в самом деле помутившись рассудком.
Разбойника подтолкнули к палачу – огромному плечистому бугаю, облаченному в черную остроконечную маску с прорезями для глаз. Палач схватил преступника, тот перестал бесноваться и обмяк, поняв, что его судьба решена.
Барабанный бой усилился, Каролина не отводила глаз от помоста. Палач помог преступнику опуститься на колени, голову тот положил на большую колоду. Толпа затихла, палач обнажил сверкающий на солнце меч...
Каролина отшатнулась от окна, секундой позже все было кончено, люди на площади радостно закричали. Каролина снова выглянула в окошко – палач показывал всем отсеченную голову разбойника с вылезшими из орбит глазами.
Каролина потеряла сознание.
Она пришла в себя, не зная, было ли все, чему она стала свидетельницей, сном или явью. Но это была правда! Следующим днем казнили еще двух человек, в том числе и одну женщину, которую признали виновной в колдовстве и совершении подпольных абортов. Каролина, забившись в угол, закрыла глаза и заткнула пальцами уши, но все равно барабанный бой доносился до нее, как и крики толпы и возглас палача, когда он демонстрировал собравшимся отсеченную голову. Каролине стало очень страшно. Ведь Жан-Батист прав – ее так же привезут в телеге на площадь, где собрались жадные до кровавого пиршества обыватели, а минутой позже ее голову покажут толпе. И все будет кончено? Она понесет наказание за преступления, которых не совершала?
Надзиратель снова доложил, что ее хочет кто-то видеть. Она тайно надеялась, что этот некто – Жан- Батист. И она подумает, прежде чем дать ему ответ.
Но в этот раз к ней заявился не де ля Крус, а Сильвио Асунсьон. Адвокат, за последние годы еще более растолстевший, приобретший лоск и апломб, заявил с порога:
– Каролина, я пришел, чтобы помочь тебе. Я – твой защитник на процессе, который будет рассматриваться уголовным судом штата послезавтра.
– Что станет со мной? – спросила его Каролина.
Сильвио, вздохнув, не стал скрывать правды:
– По всей вероятности, тебя приговорят к смертной казни. Мужеубийц у нас не жалуют.
