определить точно затруднительно, однако я уже говорила с ее шефом в стриптиз-баре и с двумя ее коллегами по цеху. Рост Кристины был метр семьдесят два, однако на работе она носила туфли на большом каблуке, чтобы казаться выше – это заводило мужчин.
Последние слова Айрин произнесла с нескрываемым презрением. Дана подумала о том, что, возможно, ошибалась, и спецагент Мориарти вовсе не спит со Стивеном, а увлекается женщинами (что однажды ей приходило в голову).
– В момент нападения Кристина была босиком. Рост ее убийцы, как мне кажется, должен быть в пределах метра семидесяти пяти – метра восьмидесяти двух, точнее скажут эксперты. Итак, нам следует искать мужчину выше среднего роста, что явно не облегчает задачу.
Дана прервала Айрин, задав вопрос:
– Так почему вы решили, что убийца – «Зодиак»? Только на основании того, что у жертвы отрезана голова?
Стивен показал Дане прозрачный пластиковый пакет, в котором покоился серебряный диск. Заместитель окружного прокурора рассмотрела подвеску, на которой имелся знак:
– Символическое изображение Рака, – произнесла задумчиво Айрин. – Кулон находился на спине жертвы, и оставить его мог только убийца. Точно такое изображение находится в ванной комнате – убийца нарисовал знак на зеркале при помощи губной помады Кристины Монг.
Дана побывала в ванной, где увидела кроваво-красный иероглиф, выведенный рукой «Зодиака» на замызганном зеркале. Затем прошла в маленькую смежную комнатку, которая служила гардеробной. Там, около окна, она обнаружила клетку, покрытую черным платком. Сняв его, заместитель окружного прокурора увидела синего волнистого попугайчика.
– Похоже, он был единственным свидетелем произошедшего, – будто про себя заговорил, войдя вслед за ней, Стивен Кронин. – Жаль, однако, что птичка не сможет нам помочь.
– Стивен, – Дана, пользуясь тем, что они одни в комнате, снова захотела продолжить начатую тему, – ты должен знать, что мне очень жаль…
В зале послышались голоса, спецагент Кронин, ничего не сказав (только его лицо потемнело), вышел прочь. Сквозь открытую дверь Дана разглядела невысокого смешного мужчину лет пятидесяти – седые волосы, безволосое бледное женоподобное лицо, вязаная безрукавка, клетчатые штаны.
– Я – очень важный свидетель! – воскликнул он, вздевая к потолку худые руки. – Вы должны как можно быстрее допросить меня! Я его видел!
– Кого? – спросил, надвигаясь на мужчину, Стивен.
– Убийцу! «Зодиака»! Уже весь дом знает, что нашу соседку убил этот нелюдь!
– И вы, конечно же, сыграли главную роль в столь быстром распространении информации, – вновь усмехнулась Айрин Мориарти.
Мужчина, приоткрыв рот, уставился на нее, в его глазах вспыхнули огоньки любопытства, и он, прижав к груди руки, разразился криками восторга:
– О, не может быть! Вы и есть Айрин Мориарти! Я видел программу, в которой вы выступали! И читал вашу книгу о серийных убийцах! Боже, а вы мне ее подпишете? Я сейчас вернусь!
Айрин удержала его за локоток.
– Я обязательно подпишу вам книгу, однако сначала вы должны поведать нам все, что знаете, мистер…
– Соломон Бальтазаро, к вашим услугам, – представился коротышка и тотчас вцепился в руку Айрин. Затем повернулся к Дане: – Ваше лицо мне тоже знакомо! Еще бы, как можно забыть процесс над мафиозо по прозвищу Китаец! Вы – заместитель окружного прокурора Дана Хейли! Боже, я читал о вас в газетах!
Дана была крайне рада тому, что не написала никакой книги и назойливый субъект по имени Соломон Бальтазаро не собирается брать у нее автограф. Похоже, он принадлежал к наихудшему типу свидетелей – тех, что ничего не знают, но делают вид, будто им известно все, вплоть до группы крови убийцы и размера его обуви. Таких личностей Дана никогда не вызывала в качестве свидетелей, потому что адвокатам подозреваемых ничего не стоило разбить в пух и прах заявления людей, которые стремились к одному – оказаться в центре всеобщего внимания.
– Мистер Бальтазаро, вы сказали, что видели убийцу, – прервал излияния коротышки Стивен Кронин.
– По большей части я его слышал, – ответил тот с гордостью. – Хотя и видел тоже. Я живу на последнем этаже. Знаете, я работаю библиотекарем, поэтому веду в основном сидячий образ жизни, что плохо сказывается на моем здоровье, ведь мне пятьдесят два, для мужчин – критический возраст. Застой жидкости, запоры, простатит – и все из-за того, что я мало двигаюсь! Многие вообще зарабатывают инсульт или инфаркт, но мне, конечно же, не хочется ни того ни другого, ибо, как говорит моя незабвенная мамочка, женщины в нашем роду живут очень долго, а вот мужчинам не везет. Так, моя прабабка умерла в возрасте девяноста четырех лет, а вот ее сын, мой дед, скончался в сорок шесть. Однако…
– Мистер Бальтазаро, ближе к делу! – рявкнул Стивен, и Дана была ему благодарна.
Так и есть, коротышка готов вещать о чем угодно, в основном, что занимает его самого, только не о том, что интересует их. Дане как-то пришлось иметь дело с пожилой леди, которая уверяла, будто стала свидетелем самых нашумевших убийств. Затем вскрылось, что чрезвычайно одинокая женщина выискивала в газетах сообщения об убийствах и заявляла в полиции, что «все видела». Так она пыталась развеять свое одиночество.
– Ах, простите… – обезоруживающе улыбнулся коротышка-библиотекарь. – Я знаю, что болтливость – мой страшный грех, но ничего не могу с собой поделать! Моя мамочка постоянно укоряет меня и говорит, что таким манером я никогда не найду себе невесту. У меня было две, но мы не сошлись в вопросах политики. Я голосую за республиканцев, потому что нашей стране нужны настоящие патриоты. А демократы отпугивают меня своей бесхребетностью, но Хилари Клинтон и ее коллега по партии сенатор Кэтрин Маккормик мне нравятся, и если одна из них решит выставить свою кандидатуру на президентских выборах, то я, так и быть, сделаю исключение и проголосую за «ослов»…[4]
Дана в ужасе уставилась на Соломона Бальтазаро. Похоже, его нельзя остановить и выстрелом из базуки.
– Но как я могу расстроить мою мамочку? Ведь всем хорошим в жизни я обязан именно ей! Она положила свою жизнь на алтарь моего воспитания. У нее было такое трудное детство – еще бы, лишилась отца, затем и матери, воспитывалась бабкой… О, если бы вы знали мою мамочку! Хотя мы часто с ней ссоримся, что лишний раз доказывает: мы – единое целое. Еще бы, она обожает котов, которые, правда, метят все углы в квартире, а я люблю собачек, они – истинные друзья рода человеческого, совершенно бескорыстные и…
– Мы хотим знать, чему вы стали свидетелем, мистер Бальтазаро! – оборвала его Айрин Мориарти. – Если вы сейчас же не сообщите это, нам придется взять вас под стражу. И, конечно же, в таком случае вы не получите от меня автографа.
Угроза возымела действие, и библиотекарь на время забыл о своей мамочке, принявшись более или менее связно рассказывать:
– Я живу один, совершенно один. Такова судьба многих обитателей больших городов. Мне пятьдесят два, я небогат и, увы, не обладаю привлекательной внешностью. Ах, простите! Так вот, чтобы как-то скрасить одиночество, я завел себе собачку, таксу, и назвал ее Марлена. В честь Марлен Дитрих, разумеется. Сначала я колебался между именами Грета – в честь Греты Гарбо, и Элизабет, в честь Элизабет Тейлор и английской королевы, но потом решил…
Под грозным взглядом Айрин свидетель свернул ближе к нужной теме:
– Бедняжка Марлена большую часть времени дома одна, мамочка живет отдельно, да она и терпеть не может собачек, отдавая предпочтение шипящим хвостатым тварям – кошкам. Нет, кошки не идут ни в какое сравнение с собачками! Гм, так о чем это я? Марленочка так радуется, когда я прихожу с работы, и мы сразу же идем с ней гулять. Но и почти каждую ночь мне приходится снова выводить ее. А прошлой ночью у нее приключилась диарея – думаю, от подозрительных новых консервов для собак, которые постоянно рекламируют по телевизору. Я их купил, польстился на посулы, и оказалось… Ах, ну да, вас интересует иное. В общем, я всю прошедшую ночь бегал с бедняжкой Марленочкой на улицу, хотя она могла бы спокойно
