подобных мероприятий занимал ее муж. Алексей предоставил матери возможность играть роль номинального босса, хотя все, и Лариса Леопольдовна в том числе, знали, что решения здесь принимает только один человек — Алексей.
Алексей Варавва, в черном стильном костюме, стоял около матери. Его брат Сергей, который никак не мог прийти в себя после ужасного похмелья по поводу девяти дней с момента смерти отца, сидел на кожаной софе, накачиваясь водкой, смешанной с томатным соком. Сергей во всем доверял брату, всегда его поддерживал и отвечал за создание крутого имиджа, запугивая конкурентов и недовольных.
Шамановы — проректор и его супруга — сидели рядом с младшим племянником, а в двух других креслах обмякли Валерия и Андрей Сычовы.
— Ну что ж, я думаю, мы можем начать, — произнесла грудным голосом Лариса Леопольдовна. Она сделала изящный жест, и ее запястье сверкнуло радугой — массивный старинный браслет с бриллиантами отразил свет нескольких ламп.
— Пусть говорит Алексей, — сказал Андрей Сычов, плотный краснолицый субъект. — Ведь он здесь главный!
— Но я ведь жена Германа! — заломила руки склонная к театральности Лариса. — Хорошо, Алеша, говори.
Алексей произнес спокойным голосом:
— Мы не будем спорить, кто из нас главный, мама. Сейчас это не самое важное. После трагической гибели… после подлого убийства отца мы должны держаться вместе. И в первую очередь выяснить, кто за этим стоит. Я провел уже небольшое расследование и установил, что наш конкурент, Миша Немчук, давно собирался лишить нас власти. Вы все помните соглашение, которое заключил с ним отец год назад о разделе сфер влияния. Однако Мише этого, похоже, показалось мало. Я уверен, что в убийстве отца замешаны именно его люди. И он за это ответит…
Михаил Немчук, еще один местный мафиози, был чрезвычайно опасным конкурентом семейства Вараввы.
— Однако начинать войну сейчас бессмысленно. Немчук был на похоронах отца, выглядел потрясенным, даже венок возложил на могилу. Но это не более чем игра. Прямых доказательств у нас пока что нет…
— Да он это, он, кто же еще, — подал голос Сергей Варавва. — Мочить его надо, Лешка, я сам готов ему за папку глотку перегрызть…
— Не смей, — прервал его Алексей, и в его голосе прозвучал металл. — Сергей, запомни, сейчас мы у всех на виду. За нами очень внимательно наблюдают, и стоит нам оступиться, как орава конкурентов и ментов набросится на нас. Немчук свое получит — не теперь, а позже. Главное — не позволить ему и другим желающим разрушить империю отца…
Разговор перешел в сугубо деловое русло. Каждый из присутствующих докладывал о том, как обстоит семейный бизнес во вверенной ему области. Герман Петрович Варавва умудрялся зарабатывать деньги на всем. И его родственники были готовы продолжать этот почин.
— Алексей! — Лариса Леопольдовна прервала громким вздохом фразу сына. — Я хочу знать — с кем был Герман, когда его убили? Отвечай!
Воцарилась тишина, нарушаемая лишь сопением проректора университета и вице-директора завода.
— Чего вы все молчите! — вскрикнула вдова крестного отца. — Вы же знаете правду! И я тоже! Герман был с очередной своей девкой! Это она во всем виновата! Если бы он не пошел с ней в ресторан, то его бы не подкараулили и не убили! Эта девка наверняка работает на Немчука!
— Мама, успокойся, — сказал Алексей. — Девушка тут совершенно ни при чем. И ни на кого она не работает, я это сразу же проверил. Да, отец был с ней в ресторане, но ты ведь сама знаешь, что он…
— Что я знаю! — опять заломила руки Лариса. — О том, что он с ней роман крутил и меня бросить хотел, говорят по всему Волгограду! А я, его законная жена, обо всем узнала чуть ли не перед самым разводом!
Присутствующие поняли, что Лариса начинает очередной спектакль. Видимо, она тщательно готовилась к этой сцене.
— Я ничего не знала! Эта девица, Катя, кажется, ее зовут, преследовала моего мужа! Герман был таким беззащитным, все эти нахалки впивались в него! Девчонка должна понести наказание!
— Но за что? — спросил Алексей. — За то, что она стала невольной свидетельницей смерти отца? Его хотели убить, этим занимались серьезные люди, стрелял ведь из винтовки с оптическим прицелом профессионал. А это значит, мама, что его убили бы если не у ресторана, то в любом другом месте. Он был обречен. Так что Катерина здесь совершенно ни при чем. Она скорее жертва…
— Ага, ты защищаешь эту распутницу! — закричала Лариса Леопольдовна. — Коля, — обратилась она к брату. — Ку скажи хоть что-нибудь! Эта мерзавка учится у тебя в университете!
Николай Леопольдович Шаманов, высокий и сутулый субъект в толстых роговых очках, промямлил что-то нечленораздельное. Вместо него ответила его супруга:
— Лариса, Алеша прав, оставим девчонку в покое. Черт с ней, она рано или поздно свое получит. Кажется, Алексей, ты говорил о делах в казино…
— Вы все сговорились! — вздохнула Лариса. — Или ты, сын мой, тоже втюрился в эту дурочку? Не желаете меня слушать! Ну и не надо!
Лариса Леопольдовна гордо поднялась и, ни на кого не глядя, покинула зал.
— Мама немного не в себе, — сказала Алексей. — Еще бы, такой нервный стресс… Вот и пытается найти виноватых. Хотя эта девушка, Катя, действительно не причастна к смерти отца. Ну что ж, продолжим….
Деловой разговор возобновился, и семейство Вараввы принялось обсуждать новую стратегию руководства империей покойного Германа Петровича.
Вечером того же дня Лариса Леопольдовна тайком от старшего сына позвонила Римме Шамановой.
— Риммочка, ты же меня понимаешь, — сказала она, нежась в мраморной ванне, заполненной разноцветной пеной. — И я знаю, что у тебя есть власть. Ты заведуешь факультетом, где учится эта Катерина Ипатова. Я кое-что про нее узнала. Герман хотел даже бросить меня и, возможно, жениться на этой потаскушке. Я уверена — ему эту Катю подсунули как наживку, тот же Миша Немчук. Хотел, чтобы она вошла к нему в доверие, они бы заключили брак, Герман завещал бы ей все, а потом бы его убили. И в итоге Миша получил бы контроль над всеми нашими активами…
— Может быть, — туманно ответила Римма Васильевна. Из своего университетского опыта она знала: никогда не стоит прямо отвечать «нет», как, впрочем, и «да».
— Германа нет, но девчонка-то жива, — продолжала Лариса. — И я хочу, чтобы она понесла заслуженное наказание. Ради Германа, ради моего дорогого мужа! У нас с ним были разногласия, но я так его любила…
Римма Васильевна подумала, что еще больше Лариса любила деньги Германа. Она и сама вышла за брата Ларисы не по большой любви, а для того, чтобы получить доступ к власти и финансам.
— Римма, помоги мне, — сказала Лариса. — Ты с Колей — большие люди в университете, сделайте так, чтобы девчонка… Чтобы ее вышибли оттуда немедленно! Чтобы ее арестовали! Чтобы…
— Лариса, милая, ты явно переоцениваешь наши возможности, — холодно возразила Римма Васильевна. — Ты думаешь, я просто могу взять и отчислить эту Катю? А потом она подаст на меня в суд, ее восстановят, и отвечать за весь цирк надо будет мне. Напомню тебе, дорогая, что декан — выборная должность, а у меня перевыборы в следующем году. И такого промаха коллеги мне не простят. А Коля вообще под огнем, он же проректор, за каждым его шагом пристально следят!
— Римма, чего ты хочешь? — без обиняков спросила Лариса. — Я же понимаю, ты желаешь получить какую-то компенсацию. Так я за ценой не постою! Только прошу — сделай так, чтобы девчонке не поздоровилось! Мне плевать, виновата она в гибели Германа или нет. Но она была рядом с ним, когда его убили. Не я, законная жена, мать его сыновей, а эта шлюшка! Отчисли ее за аморальное поведение, за проституцию!
— Ну Лариса, — неприятно рассмеялась Римма. — Мы же не при коммунизме живем, кто с кем спит — сейчас всем на это наплевать. И то, чем студенты занимаются в свободное от учебы время, никому больше не интересно. Да и Катя эта никакая не проститутка, ты же лучше меня знаешь. Это Герман ее домогался. Она не отличница, но никаких оснований отчислять ее из университета нет, тем более в середине пятого курса, за два месяца до государственных экзаменов.
— Ага, ты уже про нее кое-что выяснила, — удовлетворенно заметила вдова. — Значит, понимаешь, что я не шучу. Итак, Римма, что тебе надо?
— Если хочешь, чтобы девчонка с треском вылетела из универа, то тебе придется заплатить, — сразу по-деловому сказала Римма Васильевна. — Я хочу получить контроль над казино «Арабелла», а также ночной клуб «Корона».
— Согласна! — быстро ответила Лариса. — Я сумею убедить Лешку, чтобы именно его дядя Коля стал там главным.
— Но это еще не все, — продолжала Римма. — Лорочка, у тебя такие шикарные бриллианты. Они мне очень нравятся… Я бы не отказалась от того комплекта, в котором ты была на похоронах. И рубиновое колье мне тоже к лицу. И гарнитур из топазов…
Лариса заскрипела зубами. Римка зарится на ее драгоценности! Одно дело какие-то там казино и ночные клубы, которых у них и так пруд пруди, а другое — свои личные вещи, причем любимые и очень дорогие.
— Ты не согласна? — осведомилась в замолчавшую трубку Римма. — Но тогда и я не могу тебе помочь. Понимаешь, если нам с Колей подставляться, то я должна быть уверена, что у нас есть за это компенсация.
— Ты получишь топазы и рубины, но бриллианты я тебе не отдам, — ответила Лариса. — Ты с ума сошла, они же такие дорогие, начало девятнадцатого века! Да им цены нет, ни у кого в Волгограде ничего подобного и в помине не имеется!
— Вот я и хочу, чтобы эти брюлики были у меня, — гнула свое Римма Васильевна. — Но на нет и суда нет. Тогда пока, дорогая.
— Согласна, — злобно произнесла Лариса. — Ты их получишь, но только в том случае, если девчонку, эту Катю, вышибут из универа немедленно. И мне нужен скандал! Огромный скандал! Смрадный! Ты поняла, Римма? За бриллианты ты должна потрудиться!
— Не беспокойся, Лорочка, — заверила ее Римма Васильевна. — В конце концов, у меня с Колей большая практика на поприще интриг в родном университете. Я обещаю тебе, Катя Ипатова станет персоной нон-грата в Волгоградском университете. Она собирается в аспирантуру к Куракину, ну так ей придется изменить планы!
Лариса погрузилась с головой под воду. Римма сделает все наилучшим образом! Она знала: жена ее брата та еще стерва! Да и братец Коля тоже не промах! Так что Катьке достанется!
Катерина же Ипатова и не подозревала, что над ее головой сгущаются грозовые тучи. Вернее было бы назвать это даже не тучами, а тайфуном, Эль Ниньо, ураганом столетия. Потому что Лариса Варавва никогда и никому не прощала обид…
На следующий день в кабинет к декану филологического факультета Шамановой была вызвана доцент кафедры немецкой лингвистики Алла Александровна. Бедрова, войдя в деканат, сразу же бросилась к секретарше, мясистой нагловатой Вике, с вопросом:
— Викушенька, что случилось, к чему такая срочность, ты не знаешь?
Вика, на секунду оторвавшись от телефонного разговора с подругой, пожала плечами и хитро улыбнулась в ответ:
