– Я сделала это по велению голоса свыше! – заявила в телекамеры женщина, адепт одной из религиозных сект, и сдалась полиции. Литти скончался на месте – одна из пуль задела сердце. Даму арестовали, затеяли против нее процесс, который окончился сенсацией – суд присяжных оправдал ее, сочтя, что та была не в себе, когда стреляла в убийцу Алека Фицджеральда. Однако бедняжке не повезло: она утонула в ванне несколько месяцев спустя...
Многие были убеждены – над кланом Фицджеральдов нависло проклятие. Такова кара за несметные богатства и слишком большие политические амбиции. В начале следующего, 1973 года внезапно умер патриарх клана Патрик Фицджеральд. Ничего таинственного в его смерти не было – инсульт у семидесятивосьмилетнего мужчины, который вел разгульный образ жизни.
CXLVI
Полину мало занимала кутерьма вокруг убийства Джека Литти и внезапной кончины Патрика. Фицджеральды, потеряв Алека, отстранились от воспитания трех его детей. Поэтому Полина взяла эти обязанности на себя.
Дети Кэтрин и Алека были еще слишком маленькими, чтобы понять, что же произошло с их отцом и мамой. Полина наняла нянек и гувернанток и самоотверженно отдавала себя внукам.
В конце января 1973 года (за несколько дней до этого состоялась инаугурация нового президента Джексона на ступенях Капитолия; на его месте и месте его супруги должны были стоять Алек и Кэтрин, думала Полина, наблюдая за этим строгим и специально укороченным в знак траура церемониалом) лечащий врач Кэтрин, доктор Кронбоу, позвонил Полине:
– Миссис Трбоевич, завтра мы намерены стимулировать роды и произвести кесарево сечение.
Полина бывала в госпитале каждый день и каждый день видела одну и ту же картину: Кэтрин на белых простынях, недвижимая и спокойная. Она похожа на спящую красавицу, отметила Полина. Только эта спящая красавица не проснется от поцелуя принца.
– Несмотря на то, что миссис Трбоевич находится в коме, мои коллеги и я не предвидим особых осложнений, – заверил ее доктор Кронбоу. – Подобный случай в моей практике второй. Лет восемь назад мне пришлось быть лечащим врачом одной дамы, которая попала в автокатастрофу: она была на шестом месяце беременности. Ее муж погиб сразу же, она же заработала перелом основания черепа. Нам пришлось больше месяца поддерживать в ней искусственно жизнь – мы знали, что она никогда не придет в сознание, так как ее мозг, как и мозг вашей дочери, был мертв...
– И что с ней произошло? – спросила Полина.
Хирург пояснил:
– Роды прошли успешно и абсолютно без осложнений, на свет появился семимесячный мальчик. В прошлом году он пошел в школу...
– А его мать, доктор Кронбоу, какова ее судьба?
Тот отвел глаза и ответил:
– Ее родные приняли решение отключить все аппараты. Не было смысла больше мучить ее.
Отключить все аппараты! Вот к чему клонит доктор Кронбоу! Но разве сможет она принять это страшное решение – убить Кэтрин? Боже, ведь когда-то подобная судьба постигла ее мать. Почему все повторяется?
Кэтрин увезли в операционную ранним утром 21 января. Оперировал доктор Кронбоу, ему помогала целая команда замечательных хирургов. Полина сидела в холле госпиталя. Из Фицджеральдов никто не появился, хотя она сообщила о том, что Кэтрин сделают кесарево сечение.
В восемь часов пять минут появился улыбающийся доктор Кронбоу.
– Мои поздравления, миссис Трбоевич, вы стали бабушкой в четвертый раз. На свет появилась девочка – вес три килограмма восемьсот сорок граммов, рост пятьдесят три сантиметра. Здоровый и крепкий ребенок!
– А Кэтрин? – спросила Полина.
Врач проинформировал:
– Ваша дочь в полном порядке.
Все прошло на редкость удачно: никаких осложнений...
Полине разрешили взглянуть на внучку. Однако ее занимали совсем другие мысли. Неделю спустя доктор Кронбоу снова завел с ней разговор:
– Миссис Трбоевич, вы должны принять решение. Вы – единственная родственница миссис Фицджеральд. Я понимаю ваши сомнения и сам бы никогда не хотел оказаться на вашем месте. Однако поверьте мне: Кэтрин никогда не станет прежней.
– Вы предлагаете... – начала Полина и зарыдала. – Кэтрин, о Кэтрин!
Доктор Кронбоу участливо посмотрел на нее и снял усталым жестом очки:
– Я могу только рекомендовать, миссис Трбоевич. Все зависит от вас. Состояние вашей дочери пока что стабильное, однако появились кое-какие тревожащие симптомы. К сожалению, должен сказать, что рано или поздно она... она скончается. И мы ничем не сможем помочь ей. Так что решайте сами!
Как это просто – решайте сами! Полина покинула кабинет главного врача и зашла в небольшую капеллу. Пощелкивая, оплавлялись свечи, в церквушке было спокойно и... жутко. Полина присела на скамью. Что же ей делать?
Она потеряла Кэтрин, но зато у нее есть два внука и две внучки. Младшую она нарекла Алексой – в честь мужа Кэтрин. А вот что будет с самой Кэтрин?
Через час она появилась в кабинете доктора Кронбоу. Полина сказала:
– Я приняла решение. Дайте мне еще несколько минут. Я должна... попрощаться с ней. А потом отключите аппараты.
Ее оставили наедине с Кэтрин. Полина взяла руку дочери и поцеловала ее. Лицо Кэтрин заострилось, под глазами залегли темные тени, на лбу выступил пот. Значит, дело в любом случае движется к естественному концу. Отчего все в жизни так несправедливо – на месте Кэтрин должна была оказаться я! Я достаточно пожила на этом свете. О Боже! Дай ей жизнь – у нее же четверо детей. Забери меня вместо нее!
Полина провела по лицу Кэтрин рукой. Значит, так тому и быть... Теряя, мы обретаем... Она потеряла дочь, но получила внучку. Но почему мы должны постоянно терять, чтобы получить что-то взамен? Кто изобрел это страшное и несправедливое правило?
Разве милосердный Бог, который создал людей по образу и подобию своему, может бесстрастно наблюдать за их мучениями и страданиями? Если он сам страдал на земле, будучи человеком, то почему обрекает на это чад возлюбленных своих?
– Или никакого Бога и нет? – сказала Кэтрин и посмотрела в окно: стояла типичная нью-йоркская зима – дождь, смешанный со снегом, падал на огромный город, погребая под собой как праведников, так и грешников.
Ответа не было.
CXLVII
Появился доктор Кронбоу и его ассистенты. Врач вопросительно посмотрел на Полину.
– Еще одну минуту, прошу вас! – в отчаянии произнесла она.
Еще минуту... Если бы могла, она попросила еще несколько лет... Кэтрин так молода... Теряя, мы обретаем... Времени нет... нет... нет...
Полина вскрикнула: по щеке Кэтрин прокатилась чистая и нежная слезинка.
– Она меня понимает, она слышит меня! – простонала Полина. – Доктор, прошу вас, сделайте же что- нибудь!
Врач мягко отстранил ее от Кэтрин и сказал:
– Миссис Трбоевич, поверьте мне, такое бывает. Но это не значит, что миссис Фицджеральд слышит или понимает нас.
Полина настояла на том, чтобы присутствовать при отключении аппаратов. Доктор Кронбоу посмотрел на часы. Было двадцать второе января, пятнадцать часов сорок четыре минут.
Пискнув и мигнув, аппараты смолкли. Полина смотрела на Кэтрин. Ей показалось, что веки у той затрепетали. Полина снова закричала. Доктор Кронбоу покачал головой.
Тонкие зеленые волны, бежавшие по кардиомонитору, сменились ровной горизонтальной полосой.
