Грядет большая бойня, полетит множество голов, в том числе, наверное, и моя. И, не исключено, самого Лаврентия Павловича... Вы понимаете, о чем я?
Варя с ужасом посмотрела на собеседника и не удержалась от вопроса:
– Для чего вы говорите мне об этом?
– Потому что вы единственный человек, который может предотвратить это, – заявил Бойко. – Да, да, не качайте скептически головой, в самом деле так. Вы спасете нас, мы спасем вас и сына – и все будут довольны. Разве плохо, Варвара Ивановна?
Варе сделалось очень страшно – она поняла, что может так получиться, что живой из кабинета заместителя министра ее не выпустят.
– Вы задаетесь вопросом, как же можно предотвратить большую чистку? Одна из возможностей – смерть дорогого товарища Сталина. О, прошу вас, не делайте такие большие глаза, ведь Иосифу Виссарионовичу уже порядком за семьдесят, и он – больной и одинокий старик. Однако, конечно же, никто не думает о таком развитии событий, потому что это походило бы на заговор с целью лишения вождя жизни. На тот самый заговор, который затевал маршал Веселовский. – Александр Евгеньевич усмехнулся. – Старик теряет хватку, подозревает тех, кто служит ему верой и правдой, хочет вернуть молодость и потешить себя новыми процессами. Но стране они только вредят, нам нужны стабильность и предсказуемость. Ну какой, к примеру, маршал Берия враг народа? Такой же никакой, как и ваш муж, маршал Веселовский...
Варя потрясенно молчала.
– Вы актриса, к тому же отличная, значит, у вас получится, – добавил заместитель министра. Он взял со стола папку, достал из нее фотографию и подал ее Варе. – Взгляните на этого субъекта, он – ваше спасение. И наше, собственно, тоже!
Глава 33
На Варю со снимка смотрел мужчина тридцати с небольшим лет, красивый, с длинными темными волосами и выразительными карими глазами.
– Его зовут Поль Беспалофф, – журчал голос Бойко. – Родился он в Петербурге и звался первые годы своей жизни Павлом Яновичем Левандовским-Беспаловым. Ну, те самые Беспаловы, миллионеры, в начале века еще процесс был громкий – отца Павла отравила ревнивая служанка. Впрочем, те подробности не так важны. Вместе с матерью, Татьяной Беспаловой, дочерью покойного миллионера Афанасия Беспалова, Павел бежал из России вскоре после Октябрьской революции. Им удалось прихватить большую часть капитала, а вот заводы и фабрики перешли в собственность Советского государства. Но Татьяна не была дурой и вывезла за рубеж архив, который содержал чертежи, описание технологических процессов, химические формулы и тому подобное. Она осела в Париже и в течение короткого времени, используя миллионы папаши и архив, сумела выстроить химическую и фармацевтическую империю. Когда нацисты захватили Францию, Беспалова бежала в США, после войны вернулась в Париж, но к тому времени и в Америке имелись принадлежащие ей предприятия. Татьяна Беспалова – одна из самых богатых женщин мира, а на ее заводах и фабриках производят в том числе вооружение, используемое против Советского Союза.
Бойко отобрал у Вари фотографию, положил ее в папку и продолжил:
– Павел, он же Поль, – единственный отпрыск Татьяны и ее покойного супруга. Много десятилетий назад Татьяна получила увечья в результате крушения поезда и с тех пор жутко изуродована. Лицо закрывает вуалью и не способна к детопроизводству. Впрочем, сейчас ей шестьдесят, так что родить еще одного наследника она просто не в состоянии.
Циничный тон заместителя министра претил Варе, но она была вынуждена внимать ему, не понимая, куда Бойко клонит.
– И надо же такому случиться, что единственный наследник беспаловских миллионов, а теперь, надо полагать, и миллиардов, сделался пламенным коммунистом! Его мамочка – завзятая капиталистка, а сынок выступает за экспроприацию экспроприаторов и не желает иметь ничего общего с семейным делом, так называемым «бизнесом». Однако подчеркну – Татьяна его безумно любит, как и вы своего сыночка, и он до сих пор числится в наследниках всего ее имущества. Наши агенты узнали, вскрыв завещание, хранящееся у парижского нотариуса: все унаследует Поль Беспалофф, когда старуха откинет копыта. И случиться это может в любой момент. Особенно если естественному процессу можно немного помочь...
– Вы хотите убить Татьяну Беспалову! – вырвалось у Вари, на что заместитель министра ответил:
– Миру станет только лучше без нее, безжалостной капиталистки! Однако что даст нам смерть Татьяны? Пока ничего. Поль, хоть и мнит себя коммунистом, однако из породы белоручек – вроде бы ненавидит роскошь, но в то же время охотно берет от матери деньги. В общем, тот еще тип. И, став владельцем огромного состояния и, что важнее всего, ряда европейских и американских заводов, на которых в том числе производят вооружение, из коммуниста превратится в такого же, как мамаша, капиталиста. Вот чему мы и должны помешать. Вернее, вы, Варвара Ивановна!
Александр Евгеньевич выдержал паузу, а Варя не могла выжать из себя ни слова.
– Знаете, Поль Беспалофф обожает фильмы с вашим участием – он же прекрасно говорит по-русски, – наконец снова заговорил заместитель министра. – Не исключено, что, как и многие другие мужчины, он желает заполучить вас. Однако до последнего времени возможности у него такой не было. Но на днях доморощенный коммунист приезжает в Москву – хочет узнать, как же живется на его, ныне советской, родине. И знаете, что важнее всего? Поль Беспалофф холост!
Варя заерзала в кресле, и Бойко продолжил:
– Вижу, до вас доходит, Варвара Ивановна, какую комбинацию разработал товарищ Берия. Смотрите сами: вы подпишете заявление о разводе с маршалом Веселовским, и оно будет тотчас удовлетворено – уже к утру вы станете свободной от семейных обязательств женщиной. А тут приезжает этот полуфранцуз- полурусский. Вам же ничего не стоит обольстить его. Раз – и он станет вашим новым супругом! А тут вдруг умирает его чертовски богатая матушка и все оставляет своему сыну. Вскоре, надо же такому случиться, и сынок тоже помирает. И кто наследует все? Вы, его законная супруга! Конечно, беспаловские миллиарды вам ни к чему, тем более что вы находитесь не в Париже, а здесь, у нас под надзором, в Москве. И вы делаете невероятно щедрый жест – передаете наследство Советскому государству.
– Вам нужны не деньги, – сказала Варя тихо, – вам нужны предприятия.
– Ну, от лишних запасов валюты мы тоже не откажемся, – протянул Александр Евгеньевич, – причем в таких гигантских количествах. Но вы правы, важнее всего заводы и фабрики. Представляете, какой элегантный ход: мы побьем капиталистов их же оружием, и они ничего поделать не смогут, потому что все будет в полном соответствии с их буржуазными законами. И товарищ Берия немедленно станет героем. Еще бы, ведь именно он разработал этот гениальный план. Иосифу Виссарионовичу придется отказаться от своей затеи с большой чисткой в МВД и МГБ... Пускай трясет военных, врачей или евреев, или всех, вместе взятых, но только не нас, святая святых Советского Союза! И Лаврентий Павлович одним махом вернет себе все утраченные позиции и снова займет кресло министра.
– Вы и маршал Берия выйдите сухими из воды, а СССР получит контроль над иностранными химическими и военными заводами за рубежом, – сказала устало Варя
– Это будет не только удар по экономике и обороноспособности Запада, но и станет торжеством советского духа! – патетически заявил Бойко. – Но прежде вам, Варвара Ивановна, необходимо сделать так, чтобы Поль Беспалофф женился на вас. Об остальном мы сами позаботимся. Ну так как?
Варя задумчиво проговорила:
– Поэтому и был арестован мой муж, поэтому его и зачислили в стан врагов народа.
– Ну а как же, – нагло усмехнулся заместитель министра, – иначе бы вы ни за что не согласились на развод. А так вам надо спасать сына. Конечно, можно было бы подсунуть в жены Полю какую-нибудь из наших агенток или шлюху, работающую на МВД, но русский иностранец не так-то прост, он любит утонченных женщин. Тогда комбинация потребовала бы больше затрат времени, а его у нас нет. На кинозвезду же он поведется мгновенно.
– Я хочу, чтобы мой муж остался в живых, – медленно, с расстановкой произнесла Варвара. – И чтобы с ним ничего не произошло. И чтобы он был отпущен на свободу!
– Исключено полностью, – поморщился Бойко. – Маршал Веселовский – враг народа и, если еще не подписал признательные показания, так скоро подпишет.
– Мой муж должен остаться в живых, и вы не тронете его и пальцем, – упрямо повторила Варвара. –
