— Не думаю,— помотал головой парень.— Жрец, что направил меня сюда, упоминал только об одном звере.
— Тем лучше,— кивнул Конан.
Они пошли по коридору, миновали дверь, ведущую в комнату со шторами, и свернули за угол. Веревка все так же болталась в окне, приглашая воспользоваться ею, но Конан лишь пренебрежительно хмыкнул и отправился дальше. Подойдя к очередной двери, он замедлил шаги и прислушался. Изнутри доносилось глухое невнятное бормотание, которое очень уж походило на отвратительные заклинания, и киммериец понял, что время работает уже не на них. Он двинул по двери ногой так, что она с треском распахнулась, едва не сорвавшись с петель, и увидел черного колдуна и его слугу.
Судя по всему, они опоздали. Колдун поднял руку, показывая на Конана, и глухо произнес:
— Убей его.
Успел он свершить свое колдовство или нет, времени рассуждать уже не оставалось. Коротко рыкнув, Конан выхватил меч и пошел вперед — много вас было таких, падких на поспешные решения! Он шагнул в комнату, а следом за ним Бергон, когда колдун повернулся к ним спиной и направился к другой двери, словно исход боя был ему ясен еще до начала и происходящее не интересовало его более. Слуга колдуна тоже достал меч и замер в ожидании. Конан, не оборачиваясь, произнес:
— Я разделаюсь с ним, а ты попытайся задержать колдуна…
Договорить, однако, он не успел, потому что в это время облаченный в легкие доспехи воин атаковал мощно и стремительно. Он яростно кинулся на врага и сделал выпад, парировав который Конан и ушел вправо, давая Бергону возможность проскочить следом за колдуном. Однако тот рванулся слишком поздно. Колдун уже стоял в проеме двери, и заморийцу ничего не оставалось, как метнуть ему вдогонку свой стилет. Бергон сделал это совершенно не думая и сам ужаснулся содеянному. Ему показалось, что должно произойти нечто ужасное. Либо клинок сейчас вспыхнет и испарится без следа, либо отскочит от спины мага и поразит его самого насмерть. Но ничего подобного не случилось.
Как и следовало ожидать, клинок вонзился в укрытую плащом спину. Колдун медленно и беззвучно повалился вперед, упал в темноту дверного проема, и дверь сама собой закрылась за ним. Бергон бросился, было, следом, но боевой пыл его уже иссяк, побежденный вернувшимся страхом, и он не рискнул разлучиться с киммерийцем, рядом с которым чувствовал себя не в пример увереннее. Он решил подождать, пока спутник его разделается со слугой, и тогда вместе они смогут посмотреть, каких бед натворил его стилет.
Бергон обернулся и замер, пораженный. Такой схватки ему видеть еще не приходилось. Киммериец сражался как лев. Его защита была безупречна, а атаки продуманны, быстры и точны. Однако он не мог добиться преимущества. Его противник сражался с таким неистовством, словно в него вселился сам Мардук! Он успевал отражать выпады киммерийца, наносить жалящие и рубящие удары, которые тот каким-то чудом умудрялся парировать, без конца менял позицию, словом, действовал так, будто сил у него достанет на сутки подобного боя. Бергон не знал, на что способен его новый друг, а потому решил, что с этим пора кончать. Он сам не мог бы объяснить, почему не воспользовался оружием (проще простого было срубить парню голову, подкравшись сзади), а сдернул со стены полотнище гобелена и набросил его на противника Конана. Киммериец, который до того времени внимания не обращал на своего нового друга, словно ждал именно этого. Он врезал слуге колдуна кулаком в висок, и тот рухнул на пол как подкошенный.
— Ты всегда так долго раздумываешь, прежде чем прийти на помощь другу?— с иронией спросил Конан. Замориец не знал, что и ответить. Он готов был сквозь землю провалиться от стыда.— Этот парень скакал, точно взбесившийся верблюд!— продолжал тем временем киммериец.— В жизни такого не видел!— Понемногу он приходил в себя.— Кстати, что с нашим другом? Надеюсь, ты не упустил его?
— Я метнул в него стилет,— оправдываясь, выдавил из себя Бергон,— но не убил его. Колдун скрылся за дверью, и я не знаю, что с ним!
— Вот!— Конан назидательно поднял вверх указательный палец.— Учись, парень! Вот настоящий вор! Даже умирая, он унес кинжал и не упустил своей выгоды! — Конан сделал паузу, чтобы замориец по достоинству оценил его мрачную шутку.— Но все-таки пойдем посмотрим, куда он девался.
Вместе они подошли к двери, Бергон легко отворил ее и попытался просунуть голову в образовавшийся проем, но не успел — Конан распахнул дверь настежь.
— Никогда не суй голову в щель, если не хочешь, чтобы тебе ее отрезали,— назидательно изрек киммериец.
Как и следовало ожидать, колдун не валялся под дверью, пронзенный стилетом. Он стоял на коленяхперед камином и что-то быстро бормотал. В комнате было полно стульев, и Конан успел заметить две двери, прежде чем вокруг зловещей фигуры в черном плаще стало появляться странное свечение. Все помещение казалось наполненным недобрым дыханием смерти, а фигура колдуна излучала чистое Зло. И все-таки Конан сделал было движение, намереваясь направиться вперед, но Бергон остановил его, схватив за руку:
— Стой, нельзя.
— Опять предчувствие?— недовольно проворчал киммериец, но все-таки остановился: он и сам чувствовал, что лучше не трогать колдуна.
— Да,— коротко ответил замориец, довольный тем, что и он может сделать что-то полезное.
Они остановились на пороге и, словно зачарованные, смотрели на происходящее, хотя самым разумным сейчас было бы сматываться, и как можно быстрее. Огонь в камине все разгорался, и жар постепенно стал невыносимым. Заклинания зазвучали громче; но слов по-прежнему было не разобрать. Теперь колдун распевал их в странном ритме, сопровождая мелодию неестественным для человека подвыванием. Голубое свечение вокруг черной фигуры насыщалось, делалось интенсивнее и вдруг поменяло цвет на индиго.
Конан глухо рыкнул, и Бергон отпрянул, с удивлением посмотрев на него. Киммериец весь ощетинился, шаг за шагом отступая от двери.
— Ты чего?— в ужасе прошептал замориец, на которого ужасный вид напарника подействовал, пожалуй, больше неопределенной угрозы, исходившей от колдуна.
— Он пытается оживить своего огненного приятеля,— прохрипел огромный варвар,— нельзя позволить ему сделать это.
Не раздумывая, он перехватил меч за середину клинка и метнул его в колдуна. Словно чудовищный арбалетный болт, остро отточенный клинок рассек разделявшее их пространство и коснулся сияния, окружавшего зловещую черную фигуру. На лету раскалившись докрасна, сталь прорвалась сквозь колдовскую завесу и коснулась спины колдуна. Чудовищной силы удар швырнул его в разверстую пасть камина. Оболочка цвета индиго лопнула и расползлась по телу, собираясь рваными клочьями на голове и груди, бурля и закипая. Колдун дико заорал.
— Мы не должны оставаться здесь!— крикнул Бергон и потянул Конана за руку.
Они бросились вон, на ходу захлопывая за собой двери, выбежали в коридор, стремительно пронеслись из одного его конца в другой и свернули за угол. В тот же миг их настиг грохот. Пол под ногами заходил ходуном. Бергон не удержался и упал, а Конан остановился и тяжело привалился к стене. Бежать в таких условиях было трудно и небезопасно, да и непонятно, имело ли смысл. Грохот был столь сильным, что замориец зажал уши ладонями и зажмурился. Ему казалось, что стены пошли трещинами, из которых начали вываливаться камни кладки, и он не хотел видеть этого кошмара. Вот вроде отчаянно и страшно закричал киммериец, провалившись в открывшийся в полу разлом, но почти тотчас умолк, погребенный под грудой обломков. Самого Бергона бросило на стену. Он больно ударился затылком и отключился.
Очнулся он, когда почувствовал, что кто-то настойчиво треплет его за плечо.
— Эй, парень, очнись,— недовольно ворчал Конан,— нашел время дрыхнуть.
Бергон открыл глаза и недоверчиво уставился на склонившегося над ним гиганта.
— Так ты жив!— восторженно прошептал он, радуясь тому, что весь этот кошмар ему лишь привиделся.
— А чего мне сделается-то?— фыркнул киммериец и пошел по коридору, бросив на ходу:— Не отставай!
Бергон даже не подумал о том, что, возможно, следует обидеться. Он жив, а это главное! Конан с ним, а значит, и в будущем им ничто не грозит! Он вскочил и побежал следом за удаляющимся
