господину де Вильфору.
Ему не поверили, оторвали от обожаемой им невесты и заключили в тюрьму — замок Иф.
В течение четырнадцати лет, показавшихся ему вечностью, томился там несчастный. У него оказался товарищ, другой заключенный, аббат Фариа. Его считали помешанным, так как за свое освобождение он предлагал миллионы…
Лишь Эдмон Дантес смотрел на него как на нормального человека. И проницательный старик открыл ему тайну сокровищ, скрытых некогда кардиналом Спада в пещере уединенного острова, лежащего в Средиземном море.
Кроме того, аббат Фариа дал ему еще и другое сокровище: он наделил его силой воли, энергией и посвятил его в тайны науки.
И теперь, обладая несметными богатствами кардинала Спада, сильный духом и телом, Дантес стремился лишь к одному: узнать, что сталось с его стариком-отцом и невестой. Он сделает это, а затем отомстит людям, которые опутали его сетью гнусной интриги.
Дантес, который после долгого заключения был неузнаваем, горячо принялся за дело. Он пошел в дом отца.
Отец его умер от нищеты й голода! Его невеста Мерседес была женой другого! И кем же был этот, другой?
Три человека были участниками гнусного заговора, за который Дантес поплатился четырнадцатилетним заключением в лучшие годы своей жизни.
Первый из них назывался Дангларом, желавшим получить командование судном, которое было обещано Мореллем Дантесу.
Второй был жалкий пьяница, слабый и бесхарактерный трактирщик Кадрусс. Третий же — каталонский рыбак, Фернан Монтегю, влюбленный в Мерседес и донесший на Дантеса. Этот Фернан и стал мужем Мерседес.
Жалкий Кадрусс все еще держал трактир на Гарском мосту. Бывший писец при торговой конторе Данглар стал одним из богатейших банкиров Парижа.
Оставался еще враг, быть может, самый презренный и гнусный. Это был де Вильфор, государственный прокурор, знавший о невиновности Дантеса и подписавший его приговор.
Почему он так поступил?
Потому что на предварительном следствии Дантес, объясняя, что на острове Эльба он получил письмо, содержание которого ему было неизвестно, упомянул в качестве адресата имя г-на де Нуартье — отца прокурора де Вильфора.
И чтобы имя это не было произнесено на суде, де Вильфор сознательно осудил невиновного.
Он отправил его в замок Иф и приказал, чтобы там забыли о заключенном. О нем, действительно, никто и не вспомнил в течение четырнадцати лет.
Таковы были злодеяния, которые требовали кары.
Но существует ли на свете кара, достойная столь неслыханных преступлений? Разве эта гнусная измена не заслуживает мести?
Совесть Дантеса подсказала: иди вперед!
И он, посягнув на права Бога, стал судьей и карателем. Поочередно он настигал этих людей, хватал их за горло и поражал…
Дантес начал с Данглара. Он разорил и уничтожил его — миллионер познакомился с муками голода, но Дантес пощадил его.
Фернан-рыбак! Как ненавидел он именно его! Дантес увидел Мерседес, ныне графиню де Морсер, и хотел убить ее сына, но слезы матери смягчили Дантеса, ныне графа де Монте-Кристо, и он пощадил ребенка, но не сжалился над отцом…
Фернан Монтегю назывался теперь графом де Морсер. Каким образом приобрел он этот титул и кресло в палате пэров?
Дантес выяснил, что он, овладев доверием Али Тебелина, паши из Янины, затем выдал его врагам. Паша был убит, а Фернан похитил его дочь Гайде и продал ее турецкому купцу. Этого человека Монте- Кристо не мог и не хотел щадить.
И вот в палате пэров гордому графу де Морсер было предъявлено страшное обвинение. Он отрекся от него, заявив, что оно ложно. Тогда выступила Гайде, дочь паши, и представила все доказательства.
Фернан Монтегю, граф де Морсер, был навсегда опозорен. Зная, что виновник его позора — граф Монте-Кристо, он вызвал его на дуэль.
Тогда Монте-Кристо сказал ему:
— Фернан, взгляни на меня, и тогда ты поймешь, почему ты опозорен и почему сейчас умрешь. Я — Эдмон Дантес!
Пораженный, негодяй бежал и через час пустил себе пулю в лоб.
Очередь была за Вильфором. Ему не за что было ненавидеть Дантеса, он и не вспоминал его никогда. Монте-Кристо явился подобно ангелу мщения.
Г-жа де Вильфор, безнравственная по натуре женщина, из-за наследства для своего сына совершила несколько убийств.
А де Вильфор, судья непогрешимей и неподкупный, узнал о них в тот день, когда над ним разразилась катастрофа.
Этот закоренелый злодей, жертвуя всем ради своего честолюбия, когда-то похоронил живого ребенка, что он прижил с г-жой Данглар.
Этот ребенок был спасен корсиканцем Бертуччио. Мальчик этот, дитя несчастья и преступления, имел самые порочные наклонности. Монте-Кристо нашел его на каторге в Тулоне. Его звали Бенедетто.
Монте-Кристо способствовал его побегу, и Бенедетто убил трактирщика Кадрусса. А привлеченный к суду Бенедетто столкнулся лицом к лицу со своим отцом — это был государственный прокурор де Вильфор.
Сын обвинил отца в покушении на убийство, и Вильфор, склоняясь под тяжестью этого обвинения, бежал из зала суда.
Вернувшись домой, он нашел жену и сына, умершими от яда. И в эту страшную минуту к нему явился граф Монте-Кристо.
— Господин де Вильфор,— сказал он,— я — Эдмон Дантес!
Вильфор захохотал… Он сошел с ума.
Граф отомстил.
Один, на развалинах прошлого остался Монте-Кристо. Он был богат и всемогущ… А между тем его томила печаль. Он был одинок.
Тогда-то кроткая Гайде отдала ему руку и сердце. И спустя несколько месяцев шепнула ему:
— Надейся, возродишься для новой жизни — скоро я буду матерью!
Все будущее для графа сосредоточилось в этом ребенке. Но Гайде умерла… Сперо погиб…
Страшная игра судьбы!
Прошло десять лет с той роковой ночи, когда мгновенно поседевший граф Монте-Кристо унес труп своего сына.
Была темная осенняя ночь. Ревела буря, и ветер свободно гонял облака. На высокой скале острова Монте-Кристо стоял человек. Снова, спустя полвека, вернулся он сюда. Этим человеком был Эдмон Дантес.
Уже десять лет жил он в этом уединенном месте. Дни и ночи сменялись обычной чередой, а Монте- Кристо оставался один, прислушиваясь к однообразному шуму волн.
Изредка какая-нибудь гонимая ветром лодка приставала на несколько часов к острову. Монте-Кристо, спрятавшись за скалой, наблюдал за людьми.
Это были контрабандисты — смелые, беззаботные молодцы, по большей части порвавшие всякие связи с обществом. Издали он видел их веселые лица, слышал их смех.
