Пир Асмодея
Датируется предположительно 1830 г. на основании содержания.
Подарок второго демона – «вино свободы» – намек на Июльскую революцию 1830 г. во Франции и революционное движение в Европе.
Подарок третьего демона – стакан хлорной воды – отклик на эпидемию холеры в Москве в 1830 г.
Имя царя Павла I, занимающего почетное место на пире у главного демона, Асмодея, в рукописи обозначено звездочками. Оно восстанавливается предположительно.
Подзаголовок – «Сатира». Ее объектом Лермонтов избрал, с одной стороны, человеческие пороки (слова первого демона), с другой – явления социального характера. В речи второго демона – отзвук революционных событий 1830 г. во Франции, Бельгии, Польше; в словах третьего демона – отголосок эпидемии холеры и холерных бунтов.
Это слишком банально! (фр.)
На картину Рембрандта
Картина великого голландского художника Рембрандта, которая вдохновила Лермонтова, «Молодой монах-капуцин в высоком капюшоне», находилась в 30-х годах XIX века в художественной галерее Строгановых.
К*** («О, полно извинять разврат!»)
По-видимому, обращено к Пушкину (эту мысль высказал в 1909 г. М. Горький). Лермонтов, высоко ценивший вольнолюбивую лирику и южные поэмы Пушкина, подобно многим другим современникам, не смог сразу правильно оценить пушкинские произведения второй половины 20-х годов. «Стансы», «Друзьям», «Чернь», поэму «Полтава», «Граф Нулин» он воспринимал как отход от традиций гражданской поэзии и называл этот период в творчестве Пушкина «продолжительным сном» (в стихотворении «Опять, народные витии…» он писал о Пушкине как о поэте, «восставшем в блеске новом от продолжительного сна»).
Возможно, что непосредственным поводом для лермонтовского стихотворения явилось послание Пушкина «К вельможе» (1830), вызвавшее резкие нападки со стороны некоторых представителей прогрессивной журналистики.
Под «изгнаньем из страны родной» Лермонтов разумел ссылку Пушкина в Бессарабию и Одессу.
Звуки
Стихотворение, по-видимому, посвящено известному гитаристу и сочинителю музыки для семиструнной гитары Михаилу Тимофеевичу Высотскому, у которого Лермонтов часто бывал в студенческие годы.
К*** («Не ты, но судьба виновата была…»)
Обращено к Н. Ф. Ивановой.
Ночь («В чугун печальный сторож бьет…»)
Относится к циклу стихотворений, связанных с Н. Ф Ивановой.
Из Андрея Шенье
У французского поэта А. Шенье такого стихотворения нет, но общие мотивы его предсмертного лирического цикла близки к стихотворению Лермонтова.
Возможно, что это название дано Лермонтовым для того, чтобы зашифровать политический смысл стихотворения. Юный поэт следовал Пушкину, который выступил с элегией «Андрей Шенье», воспринятой современниками как отклик на декабрьские события 1825 г. В связи с распространением отрывка из элегии Пушкина (в некоторых копиях он был озаглавлен «На 14 декабря») возник политический процесс в 1826-1828 гг., о котором, очевидно, знал Лермонтов, так как главный обвиняемый штабс-капитан Алексеев, приговоренный в первой инстанции к смертной казни, был хорошим знакомым Е. А. Сушковой.
Стансы «Не могу на родине томиться…»
Обращено к Н. Ф. Ивановой.
Мой демон
Переработка одноименного стихотворения 1829 г. Связано с дальнейшей работой над поэмой «Демон».
Прощанье («Не уезжай, лезгинец молодой…»)
По наблюдению И. Л. Андроникашвили стихотворение представляет собой первоначальный вариант сцены прощания Зары с Измаилом из поэмы «Измаил-Бей».
«Она была прекрасна, как мечта…»
Использовано для стихотворения «Девятый час; уж темно…».
«Время сердцу быть в покое…»
Первые шесть стихов являются вольным переводом начала стихотворения Байрона 1824 г. «On this day I complete my thirty sixth year» («В день, когда мне исполнилось тридцать шесть лет»).