Прорезанное в двери и забранное решеткой окошечко приоткрылось изнутри, и в него глянули испуганные старческие глаза.
– Хозяин болен, открывать никому не велено! – донеслось из окошечка, и оно с треском захлопнулось.
– Открывай, отродье демона! – зарычал Конан, ударив в дверь эфесом своего меча. На дереве осталась глубокая вмятина.
– Там есть другой выход! – крикнул Вайд. Ларго остался сторожить главный вход, а Конан и Вайд вновь вскочили на коней и, проехав по переулку, где до сих пор валялись останки незадачливых грабителей, оказались перед опоясывающей дворик мага стеной. Конан первый преодолел ее, и когда Вайд очутился около знакомой поленницы, киммериец уже выбил зеленую дверь и с обнаженным мечом ворвался в дом. Вайд последовал за ним.
На кухне никого не было. Выскочив к лестнице, Конан натолкнулся на телохранителя Бен-Аззарата, сжимающего в руках меч, не уступающий размером его собственному. Не тратя времени на раздумья, киммериец бросился в атаку. Вайд вытащил метательный нож, примериваясь к тому, чтобы швырнуть его в Шеки – но куда там! Король и телохранитель в сражении непрерывно менялись местами, как кружащиеся в вихре листья, и Вайд не был уверен, что попадет в того, кого нужно. Но Конану и не требовалась помощь со стороны. Быть может, в Шадизаре Шеки и был известным бойцом – но Конан за время своих странствий сражался со многими известными бойцами, чьи кости теперь гнили глубоко в земле. Со звоном сшибались тяжелые мечи, летели со стен деревянные полки, падали скамьи, брызгали в стороны деревянные щепки, откалываемые острыми лезвиями – а снаружи отчаянно барабанил Ларго, лишенный возможности поучаствовать в драке. Вайд, укрывшись на кухне, наблюдал за битвой двух гигантов, каждый из которых мог скрутить его самого одной рукой, и утешался мыслью, что природа, не дав ему избытка силы, наградила зато острым умом, что зачастую гораздо важнее.
Подхватив с пола большой глиняный кувшин, Шеки отчаянно метнул его в противника – но кувшин разлетелся на осколки, встретившись с мечом Конана. Переняв тактику соперника, Конан швырнул в Шеки табуретку – но могучий телохранитель отбил ее рукой и даже не поморщился. В результате перемещений Конан оказался прижат к ведущей на второй этаж лестнице. Перехватив покрепче рукоять меча, Шеки замахнулся и с радостной ухмылкой обрушил сталь на, как он предполагал, голову обреченного врага – но меч, взвизгнув, пролетел над ловко увернувшимся киммерийцем и глубоко вонзился в прочное дерево, из которого добрый плотник делал перекрытия лестницы этого дома. Ухмылка телохранителя несколько поблекла. Отбросив меч, Конан прыгнул на Шеки, схватив того за горло, и они оба со страшным грохотом повалились на пол. Король быстро поднялся на ноги – а Шеки остался лежать, закатив глаза.
Мигом взлетев на второй этаж, Конан ворвался в спальню и ногой вышиб дверь запертого кабинета шемита. Вбежавший за ним Вайд увидел в полутьме комнаты двух стариков. Бен-Аззарат, тяжело дыша, сидел на кушетке, прижав руку к груди. Рядом стоял Юшала, сжимая трясущейся рукой небольшой кинжал. Кабинет заполнял тяжелый дух больного тела, перебивающий даже запах благовоний, курившихся в глиняной чаше.
– Ты, шемитская собака, – зарычал Конан, наступая на мага, – настало время заплатить за твое колдовство!
Неожиданно Юшала хрипло вскрикнул и неумело замахнулся кинжалом. Король, не глядя, оттолкнул слугу, и тот отлетел в угол, повалив столик с колбами и ретортами, усыпавшими осколками роскошный туранский ковер. Вайд невольно отвел глаза.
– Я… знаю тебя, – послышался слабый дребезжащий голос Бен-Аззарата. – Ты – король этой страны. Этой обреченной страны…
– Что ты мелешь, змеиное отродье? – Конан шагнул еще ближе. – Мы уничтожим и тебя, и твой Портал!
– Я… сделал все, как надо, – продолжал бормотать маг, глядя перед собой и словно не слыша киммерийца. – Я помог открыть Портал… Я удерживал его открытым каждую ночь… Теперь он стоит прочно и открывается сам, выпуская в ночь создания иных миров… – Бен-Аззарат засмеялся и хрипло закашлялся.
– Он или впал в безумие, или притворяется! Прихвостень Сета! Разрубить ему череп – и дело с концом! – Конан гневно поднял меч, но Вайд вцепился в его руку и удержал готовую упасть на голову шемита сталь.
– Пусть говорит! – шепнул молодой человек киммерийцу.
– Я отдал свой долг… – маг повернул голову и долгим взглядом уставился в тусклое серебряное зеркало. Вайд тоже посмотрел туда – но увидел лишь клубы серого тумана, крутящиеся, казалось, по поверхности серебра. Для Конана же это было обычное зеркало, невнятно отражающее обстановку комнаты.
– Уничтожить Портал… – маг снова засмеялся, трясясь худым телом. – Он выпил мою жизнь. Сам Сет на его стороне! – пустые глаза Бен-Аззарата вдруг остановились на Вайде. – Мальчишка сильней, чем кажется. За ним древняя сила… – пробормотал шемит и вздрогнул. – Но он никому не позволит нарушить его замыслы! Никому! Сам Сет!.. Вы… – маг вскочил на ноги, вытянув руку в сторону оторопевших на мгновение Вайда и Конана и, захрипев и схватившись за грудь, скорчился и повалился на пол. Какое-то время его сморщенные пальцы скребли пол, он пару раз содрогнулся – и затих. Конан наклонился над Бен- Аззаратом.
– Мертв, – с досадой сказал король, ткнув его рукоятью меча. – А перед смертью наболтал всякой чуши… Жаль, ты остановил меня – я бы с удовольствием разрубил эту тварь пополам!
Ничего не ответив, Вайд поднял с пола то, что выкатилось из разжавшейся руки мага. Это был перстень, о котором говорила Дайана. Вайду были знакомы письмена на его поверхности – стигийские руны, которые он не раз встречал в древних манускриптах, посвященных тайному колдовству во имя Сета.
– Может статься, то, что говорил Бен-Аззарат – вовсе не чушь, – задумчиво протянул Вайд, разглядывая перстень. – Кто не позволит нарушить свои замыслы? Сет? Портал?..
Но Конана мало интересовали отвлеченные рассуждения его бывшего юнги. Враг был мертв, впереди ждали другие дела.
– Поехали во дворец, – кивнул король Вайду. – Там разберемся, что делать дальше.
Спустившись, Конан открыл входную дверь – и разочарованный Ларго, понявший, что справились без него, вошел в дом.
– Ну, что? – поинтересовался юноша, вопросительно глядя на Конана и Вайда.
– Сдох, собака, – махнул рукой киммериец и, считая вопрос исчерпанным, покинул жилище мага. Ларго, окинув взглядом знатока разрушения, оставленные на первом этаже Конаном, завистливо вздохнул и отправился вслед за королем. Вайд собрался было последовать их примеру – как вдруг услышал стон. Оглянувшись, он увидел, как Шеки, которого Вайд счел мертвым, приподнялся с пола и смотрит на него.
– Эй, господин, что с моим хозяином? – с некоторым трудом спросил телохранитель, морщась от боли и потирая ушибленную голову.
– Умер, – коротко ответил Вайд.
– А что же мне делать? – растерянно спросил Шеки.
– Позаботиться о себе самому, – посоветовал Вайд и взялся за ручку двери, намереваясь присоединиться к ждущим его спутникам. Но Шеки вновь остановил его.
– Э-э, нет, – решительно сказал телохранитель и начал подниматься с пола. – Вы моего хозяина убили – значит, все его имущество принадлежит вам. А я – тоже его имущество. И заботиться обо мне должны вы! – и Шеки торжествующе посмотрел на Вайда.
– Да не убивали мы твоего хозяина, он сам умер… – попытался было объясниться Вайд, но Шеки даже не слушал. Выдернув из перекрытия лестницы свой меч, он, как ни в чем не бывало, пристроил его за спину и деловито спросил:
– Куда едем, господин?
– Да поезжай куда хочешь! – потеряв терпение, воскликнул Вайд и вышел из дома. Конан и Ларго уже были в седлах, их кони, такие же деятельные, как всадники, нетерпеливо били копытами. Вайд подошел к своей лошади – и, заметив удивленные взгляды киммерийца и Ларго, оглянулся. За его спиной настырно маячил Шеки, точно символ вечной неотвратимости.
– Я придержу тебе стремя, господин, – сообщил Шеки, обнажив белоснежные зубы в лучезарной
