он прямо, чуть ли не грубо, и благодаря этому слова его прозвучали еще более убедительно.
— Усхор наложил на тебя проклятие?
— Да. Но я знаю, как уничтожить его.
Конан ждал. Правду ли говорит Болард? И почему он испытывает к нему необъяснимое недоверие? Варвар привык доверять своему чутью, оно никогда еще не подводило его, — однако, как ни старался, он не мог отыскать в поведении Дестана ничего, что свидетельствовало бы против бывшего наймита мага.
— И как же ты намерен уничтожить его? Но тот не ответил, словно не слышал вопрос.
Киммериец почувствовал, что начинает закипать — такое намеренное пренебрежение выводило его из себя. Он решил сделать еще одну попытку.
— Скажи, Болард, а почему Усхор напал именно на Сафад? Неужто в Кофе не нашлось городов побогаче?
— Орину я рассказал все, что знал, — произнес Болард вместо ответа, и его голос прозвучал гораздо жестче. — Больше никто не вправе задавать мне вопросы. Твое дело — махать мечом, ты ведь завербовался простым наемником, а не сотником!
С этими словами Болард вновь прислонился к дубу и своим видом словно воздвиг вокруг себя невидимую стену.
Конан почувствовал неудержимое желание выхватить меч и снести голову наглецу. Рука его уже потянулась к ножнам… Будь он моложе лет на пять — он ни на миг бы не задумался!.. Но сейчас, после службы в войске Илдиза Туранского и многих других приключений, неукротимый варвар стал мудрее, научился спокойствию.
Вокруг было слишком много людей, Орин со своими военачальниками, простые наемники… Убить товарища по оружию просто так, даже не в поединке, без веской причины, это было бы чревато: барон поддерживал в лагере строгую дисциплину.
— Рано или поздно, ты ответишь мне на все вопросы, человек-маска! — ледяным тоном пообещал киммериец и, презрительно сплюнув к ногам Боларда, решительным шагом двинулся прочь.
Теперь он доверял этому парню еще меньше, чем раньше. Интересно, подумала он, честен ли Болард с Орином, и не использует ли его армию для мести Усхору? А если так — насколько они могут доверять тому, что Дестан рассказал им про колдуна?..
Совещание закончилось, и командиры, спускаясь вниз по склону, расходились по своим отрядам. Конан увидел, что Орин дружески машет ему рукой.
— Пойдем, Конан, выпьем вместе. А то мое горло уже пересохло от речей.
Киммериец принял приглашение и последовал за ним в палатку — там барон наполнил вином два кубка и один протянул своему гостю.
— Будет ли толк от твоих речей? — напрямик спросил тот.
Орин вздохнул.
— Это мои люди. И они пойдут за мной. Они по праву заинтересованы в том, чтобы вернуть Сафад. Но они также… боятся, что ли? Может быть, и не боятся, а лишь осторожничают. Они видят Тьму, это как туннель, как стена чего-то страшного, черного, и они не уверены… — Орин оставил кубок. — Выступать против одного колдовства в пять раз страшнее, чем против целой страны.
Конан отпил вина, затем неожиданно поднялся и, откинув полог шатра, выглянул наружу. Их недавний разговор с Болардом продолжал тревожить его. Почему-то ему казалось — опять это звериное предчувствие опасности! — что если барон недооценивает своего таинственного союзника, это может быть чревато для них для всех… Но поверит ли ему Орин? Почему, в конце концов, он должен принимать на веру слова какого-то наемника — пусть даже он и слышал о нем много хорошего… но ведь его подозрения не опираются ни на какие реальные доказательства!
Конан вернулся на место и отхлебнул вина.
— Что там, снаружи? — спросил его Орин, наполняя свой кубок.
— Болард…
— Он что, где-то поблизости?
— Нет… но я не доверяю ему.
— Вот как?! — Орин поднял свой кубок и снова взглянул на Конана, а затем уселся в кресло.
— Почему, могу ли я узнать?
— А ты ему веришь?
Орин пожал плечами и отхлебнул вина.
— Я верю ему до тех пор, пока могу уследить за ним, Конан. Это тебя успокаивает? Мы оба знаем, что он изгнанник.
— Но он хотя бы объяснил, почему Усхор напал на Сафад?
— Нет. А ты думаешь, он знает?
— Если он столько времени провел с этим колдуном…
Орин махнул рукой.
— Болард — гордый человек. Может быть, он знает больше, чем говорит, но я думаю, что его молчание связано в основном с его гордостью. Его честь сильно задета, и сейчас ему совсем не хочется делиться своими знаниями и соображениями.
— Так ты оправдываешь его — даже если подозреваешь, что он может вести двойную игру?! Как давно ты с ним знаком?
Орин вздохнул, и киммерийцу почему-то показалось, что не он первый приходит к барону со своими вопросами и сомнениями. Однако тот стойко защищал Дестана Боларда… странно все это!
— У меня есть свое мнение насчет него. Я никому не верю до конца; ни один правитель не может себе это позволить. Но я не думаю, что Болард — негодяй или предатель.
— Думаю, если бы у него была возможность, он принес бы нам немало вреда.
Орин снова пожал плечами.
— Возможно. В любом случае, я сомневаюсь, что Болард надолго задержится в моем войске. Он хочет отомстить Усхору. А как только мы снова появимся в Сафаде, уверен, что Боларду больше не будут нужны ни я, ни моя армия. Но и это говорит о том, насколько я ему доверяю.
— Ты когда-нибудь видел его лицо?
— Нет, — ответил Орин. — Но сомневаюсь, что он гордится своей наружностью. — Барон улыбнулся.
Конан усмехнулся в ответ и принял предложение Орина выпить еще вина..
— Меня волнует не только Болард, есть немало других поводов для беспокойства, — доверительно сообщил Орин, наливая вино и передавая Конану кубок. — Однако я слышал о тебе, киммериец, все говорят, что как воину тебе нет равных, и я готов поверить, что ты не станешь зря болтать и возводить напраслину на человека. только объясни мне — что так тревожит тебя?
— Чутье меня редко подводит, Орин. Я чувствую, что в нем есть что-то странное.
— Без сомнения… Но я позвал тебя не за этим. Мне хотелось знать твое мнение о тех планах, что мои военачальники предлагают для будущего похода. Вот, к примеру… — Однако ему не удалось договорить. Не успел барон поставить кубок, как в шатер вошел его помощник.
— Что там такое? — встревоженно спросил его Орин.
— Наемники, мой господин. Их вожди просят аудиенции.
Барон нахмурился.
— Очень хорошо. — Когда охранник вышел, он быстро взглянул на Конана. — Боюсь, что они решили… глупцы!
Орин поднялся и вышел наружу, Конан последовал за ним. Возле костра стояло несколько наемников — четверо крупных мужчин, облаченных в разношерстные доспехи и вооруженные самым разным оружием. Орин миновал охранника и направился к ожидавшим его воинам.
— Что все это значит?
— Орин, — произнес один из вожаков, — наши люди решили не сражаться за тебя. Мы уходим.
Орин не удостоил его ответа — он посмотрел на вожака суровым, твердым взглядом, от которого тот разошелся еще больше.
— Мы не хотим сражаться против магов и колдовства, барон. Все очень просто.
