Огромное, в полтора человеческих роста или даже больше, покрытое густой шерстью, напоминающей медвежью, оно приближалось, передвигаясь на задних ногах или, скорее, лапах, несколько неуклюже, а передние лапы — или все же руки? — прижимало к широченной груди.
Морда — или лицо? — его было почти полностью скрыто длинными темно-бурыми космами, и отчетливо различался только широкий плоский нос с вывернутыми ноздрями и живые серые льдинки маленьких глаз. Существо шумно дышало, приоткрывая пасть, из которой торчали крепкие и острые белоснежные клыки, сделавшие бы честь даже волку, и растягивая губы в жутком оскале, словно силясь что-то произнести. Это и казалось в нем самым отвратительным, да еще, пожалуй, живой ум, светившийся в крошечных, глубоко посаженных глазках под низко нависающими мощными надбровными дугами, ибо что может быть ужаснее монстра, наделенного хотя бы и крупицами разума?!
Конан бросился в стремительную атаку — он меньше всего желал быть растерзанным, либо пойти на обед этому гиганту, но тот с неожиданной при такой массе и внешней неповоротливости прытью увернулся от удара меча и вновь скрылся за валуном, проявив, очевидно, изрядную трусость — другой причины того, что крайне не понравившееся ему существо отказалось от боя, спасаясь бегством, варвар не находил.
— Зачем?! Ну то ты натворил?! — в совершенном отчаянии воскликнул Ллеу, устремляясь вслед за косматым чудищем. Однако тот исчез без следа — словно сквозь землю провалился.
Юноша обернулся к киммерийцу.
— Зря ты так поступил. Вот теперь придется сидеть здесь и ждать, когда он снов придет.
— Сидеть и ждать… когда он… да ты в своем уме, приятель?! Тебе так уж хочется с ним схватиться? На мой взгляд, этого легко можно избежать.
— Да я не о том. Зачем с ним драться? Человек, может быть, просто хотел с тобой поговорить, а ты набросился на него, как на врага…
— Где это ты видел человека?! — вопросил совершенно вышедший из себя Конан. — Ну, оборотень, — это куда ни шло, но человеческого в нем…
— …не меньше, чем в нас с тобой, — проговорил юноша, и по его тону было ясно, что он совершенно уверен в своих словах. — Послушай же, он ничуть для нас не опасен. И я знаю: он должен был нам что-то сообщить — нечто важное. Теперь я должен дождаться, когда он появиться вновь. Нам нельзя идти дальше, пока мы не знаем, зачем он приходил.
— Ты что, видел раньше таких существ?
— Никогда. Их вообще, редко кто может увидеть. Они не любят чужих глаз, а вот к нам он почему-то вышел.
— Не видел, значит? — зловеще спросил варвар. — А я вот видел — и, между прочим, сражался с одним, в точности таким же, — за украденную ветвь маттенсаи! «Редко кто видит…», — передразнил он спутника. — Это демон! Точно тебе говорю!
— Ты судишь только по внешности? Вспомни: те, кто рвал мое тело на части в подземелье, имели по две руки, две ноги и ходили они не на четвереньках, и шерсти и хвостов у них тоже не было. И еще одна интересная деталь: они носили одежду! Так, стало быть, мне теперь следует бросаться на каждого, кто сходен с ними обличьем, и убивать чудовищ прямо на месте?
В словах Ллеу была определенная логика, он киммерийца они не очень-то убедили.
Бросив бесполезные попытки что-либо доказать приятелю, юноша все же попросили
— Дай мне первым сделать шаг ему навстречу, если он все же покажется. И если ты увидишь, что его намерения враждебны, поможешь мне с ним справиться.
Конан угрюмо кивнул. Ладно, раз уж ему так не терпится прыгнуть косматой твари прямо в истекающую голодной слюной пасть, пусть не отказывает себе ни в чем…
Шли часы, а Ллеу словно прирос к месту. Никакая сила в мире не смогла бы заставить его двинуться дальше. Он принял решение ждать — и ждал упорно, будто всю жизнь мечтал о встрече с этим чудищем и ничего лучше представить себе не мог. Варвар тоже умел ждать, если в этом был какой-то смысл, но сейчас в его душе закипало глухое раздражение, грозящее перерасти в ярость.
И конце концов, эта тварь могла встретиться с ними и в другом месте.
Юноша между тем не проявлял никакого нетерпения и ничего не предпринимал; он молча сидел на корточках и, казалось, просто дремал.
Судя по его невозмутимому виду, он вознамерился провести здесь и в такой позе хоть целую вечность.
Солнце уже готово было скрыться за вершинами гор, когда косматый монстр то ли настолько осмелел, чтобы высунуться, то ли сжалился над Ллеу, оценив по достоинству несгибаемое упорство парня. Во всяком случае, он явился во второй раз; завидев его, юноша медленно поднялся на ноги и, прижав руки к груди тем же жестом, что и чудище, шагнул ему навстречу и остановился, склонив голову в приветствии. Конан едва сдерживал себя, чтобы не напасть первым. Он напряженно ждал, что произойдет дальше, но… гигантское существо тоже склонило голову — еще и протянуло руку в сторону Ллеу раскрытой ладонью вверх, очевидно, показывая, что явилось без оружия! Теперь было хорошо видно, что это именно рука — с пятью длинными пальцами и без единой шерстинки на гладкой и жесткой ладони, а не лапа зверя; от человеческой она отличалась только размерами. Вторая рука по-прежнему оставалась возле груди, сжатая во внушительный кулак. Чудище разинуло пасть и издало какие-то низкие гортанные звуки, похожие на рычание, которое, впрочем, рычало без угрозы.
— …ттарх-х… ттарх!
Ллеу закусил нижнюю губу, силясь понять, потом покачал головой.
— Я не антарх, — раздельно произнес он. — Но мы идем, чтобы помочь тем, кто выжил из рода антархов. Конан, — тут он указал косматому существу на своего друга, — спас от Гориллы Грина на ветвь маттенсаи.
Грис… вельдд, — на лице лохматого выразилась крайняя степень отвращения, и он в ярости затряс головой, а потом неловко склонился перед варваром, явно воздавая ему честь за одержанную победу. — Норккт! — добавил он потом с тем же выражением и пошевелил пальцем.
Гортань его явно не была приспособлена для человеческой речи, однако он очень старался.
— Норккт? — переспросил юноша и закивал, соглашаясь. — Это тот длинный, серый, в чешуе, со щупальцами и клювом? Да! Конан убил и его тоже. Норккт напал на нас, и Конан вонзил меч в его сердце! Иначе норркт убил бы меня. Конан — великий герой! А ты кто? — для убедительности Ллеу указал сначала на себя и назвал свое имя, уточнив, что он из рода Всевидящих и отчасти человек, а потом — на косматого.
— Гэтткт! — проговорил, вернее, прорычал гигант, ничего не находя добавить к имени или названию; зато он явно усомнился в том, что ему сообщил о себе Ллеу, и выразительно потряс головой.
— Нет? Почему? — в чем бы другом, а в том, кто он такой, юноша хотя временами и сомневался, но все же не настолько, чтобы все отрицать, поэтому реакция гэтткта чрезвычайно его изумила.
Гигант, наконец, разжал и вторую руку. Она была не пустой. На его ладони лежали два предмета. Один из них был камнем, который выглядел так, словно его оплавили в чудовищной силы огне. Ллеу покрутил его в руках, в недоумении пожал плечами и отдал своему спутнику, который понимал в происходящем ничуть не больше. Второй предмет был осколком металла.
Коснувшись его, юноша вскрикнул от неизъяснимого восторга, и варвар отчетливо увидел, как между этим осколком и пальцами его друга вспыхнула синяя молния.
Ллеу благоговейно взял его в ладони и прижал к сердцу так, словно осколок этот был живым существом, а потом все-таки тоже протянул киммерийцу. Тот, в свою очередь коснулся металла, и — Кром! — на миг ему показалось, будто осколок излучает тепло, хотя, может быть, он просто был согрет ладонями сперва гэтткта и затем юноши. Во всяком случае, никакой молнии не возникло.
— Что это? — спросил Ллеу, и голос его дрогнул. — Откуда это у тебя?
Гэтткт поднял руку и указал куда-то вверх, в сторону отвесных уступов высоких скал.
— С гор? С самых вершин? — уточнил юноша.
Гигант мотнул головой. Указывая на осколок, он затем опять ткнул раскрытыми пальцами в направлении неба, а потом тоже самое повторил, имея в виду, безусловно, самого Ллеу.
— А камень, он тоже? — продолжал допытываться тот. — Камень странный… он — оттуда?
На этот раз гэтткт не согласился, жестами показывая, что камень-то как раз не «оттуда», а подобран
