В окончательном тексте этой цитаты нет, но слова: «глаза ее ~ в сотый раз пробегали одну и ту же страницу, тогда как мысли ее были далеко» являются скрытой цитатой из той же строфы:
Стр. 300, строка 29. «Где нам дуракам чай пить!». Эти слова сопровождены следующим указанием: «повторяя любимую поговорку одного из самых ловких повес прошлого времени, воспетого некогда Пушкиным». Лермонтов имеет в виду П. П. Каверина, любившего повторять слова: «Где нам дуракам чай пить со сливками» (см. в книге: Ю. Н. Щербачев. Приятели Пушкина Михаил Андреевич Щербинин и Петр Павлович Каверин. М., 1912, стр. 45).
В рукописи «Княжны Мери» подвергались сильной переделке прощальное письмо Веры и последующие размышления Печорина. В первоначальном варианте Вера не объясняет причины своего отъезда, ничего не говорит о муже и советует Печорину жениться на Мери (см. настоящий том, стр. 603; вариант стр. 333, строки 4-26); в окончательном тексте всё это изменено и соответственно изменены размышления Печорина.
Повесть «Фаталист» играет роль двойного финала: ею не только заканчивается «Журнал Печорина», но и замыкается вся «цепь повестей», образующая роман. Автор избавил себя от традиционной обязанности говорить в конце романа о дальнейшей судьбе героя и о его смерти, потому что об этом было сообщено раньше (в рассказе «Максим Максимыч» и в предисловии к «Журналу Печорина»). Проблема финала решена иначе: в основу последней повести положен вопрос о «судьбе», о «предопределении», о «фатализме» — вопрос, характерный для мировоззрения и поведения людей 30-х годов (последекабристской эпохи). Он подготовлен и самым ходом событий внутри романа, поскольку и в «Тамани» и в «Княжне Мери» герой оказывается на краю гибели. Повесть «Фаталист» выполняет роль финала тем, что подводит итог личности и поведению героя, открывая в нем такие черты мужества и активности, которые имеют уже не только интимный, но и общественный смысл. Печорин не хочет и не считает нужным рассматривать вопрос о «предопределении» отвлеченно: «Я люблю сомневаться во всем: это расположение ума не мешает решительности характера — напротив; что до меня касается, то я всегда смелее иду вперед, когда не знаю, что меня ожидает. Ведь хуже смерти ничего не случится — а смерти не минуешь» (настоящий том, стр. 347, строки 11–15). Этим рассуждением вопрос о «фатализме» не решается, но снимается — как не имеющий жизненного значения и смысла. Надо при этом учесть, что под словом «фатализм» Лермонтов подразумевал не только фаталистическое умонастроение вообще, но и распространенную в зто время (и осужденную им в «Думе») позицию пассивного «примирения с действительностью». Слова Белинского о предисловии — «Читая строки, читаешь и между строками» — надо отнести ко всему роману и, может быть, больше всего к повести «Фаталист».
Что касается Вулича, то в литературе о «Герое нашего времени» указывается на сходство этого лица с поручиком лейб-гвардии Конного полка И. В. Вуичем, описанным в «Воспоминаниях» Г. И. Филипсона (М, 1885, стр. 85). Это сходство поддерживается тем, что в рукописи «Фаталиста» фамилия Вулича — Вуич (настоящий том, стр. 608; вариант стр. 339, строка 14).
Стр. 210, строка 6. Яман (тюркское) — плохая.
Стр. 212, строка 12. «…якши тхе, чек якши» (тюрк.) — хороша очень хороша.
Стр. 212, строка 32. Карагач (тюрк.) — вид вяза.
Стр. 213, строка 11. Карагёз (тюрк.) — черный глаз.
Стр. 213, строка 26. Йок (тюрк.) — нет.
Стр. 213, строка 32. Гурда — название лучших кавказских клинков (ср. в очерке «Кавказец»: «…у него завелась шашка, настоящая
Стр. 214, строки 24–31. «Много красавиц в аулах у нас» и т. д. — вариант «Черкесской песни» из поэмы «Измаил-бей» (см.: С. А. Андреев-Кривич. Лермонтов. Вопросы творчества и биографии. М., 1954, гл. II).
Стр. 217, строка 29. «Урус яман» (тюрк.) — русский плохой.
Стр. 225, строка 30. Гамба́ — фамилия французского консула в Тифлисе, Jacques-François Gamba (1763–1833), автора популярной тогда книги о путешествии по Кавказу: Voyage dans la Russie méridionale et particulièrement dans les provinces situées au- delà du Caucase, fait depuis 1820 jusqu' en 1824 an., 2 vol., avec une carte géographique, Paris, 1824. Второе издание вышло в 1826 году. Лермонтов имеет в виду следующее место в этой книге: «Наши лошади постепенно углублялись в снег и лед, и мы были вынуждены обратиться к помощи волов, отданных в наше распоряжение; они после четырех верст медленного и тяжелого ходу подвезли нас на вершину горы св. Кристофа, до высшей точки нашего путешествия» (стр. 34).
Стр. 227, строка 9. Байдара — название горной реки (правого притока Терека), протекающей в Байдарском ущелье, между станциями Койшаур и Коби.
Стр. 256, строка 5. «Юная Франция» («Jeune France») — так называли себя молодые французские писатели романтического направления после революции 1830 года.
Стр. 256, строка 16. Гётева Миньона — героиня романа Гёте «Ученические годы Вильгельма Мейстера».
Стр. 261, строка 6. «последняя туча рассеянной бури» — начальная строка стихотворения Пушкина «Туча».
Стр. 261, строка 15. «Воздух чист и свеж, как поцелуй ребенка» — ср. в отрывке 1832 года «Синие горы Кавказа»: «Воздух там чист, как молитва ребенка» (см. настоящее издание, т. II, стр. 27).
Стр. 265, строки 17–18. «…трость: точно у Робинзона Крузоэ». У Робинзона Крузо (в романе Даниеля Дефо «Жизнь и удивительные приключения Робинзона Крузо») — не трость, а сделанный им самим зонтик.
Стр. 270, строка 11. «…римские авгуры» — жрецы-гадатели в древнем Риме. В трактате «О гадании» Цицерон говорит: «Очень хорошо известны слова Катона, который говорил, что он удивляется, почему не смеется авгур, когда видит другого авгура». В рукописи Лермонтов написал сначала ошибочно — «по словам Виргилия».
Стр. 281, строка 15. «Немецкая колония» — место по дороге от Пятигорска в Железноводск, носившее название «Каррас» или «Шотландка»; здесь Лермонтов был перед дуэлью.
Стр. 281, строка 24. «…смесь
Стр. 307, строки 18–19. «Но смешивать» и т. д. — неточная цитата из «Горя от ума» Грибоедова (слова Чацкого Молчалину в III действии):
