Распутин. Выстрелы из прошлого

пытался этим «замаскировать» план удара по России по плану Шлиффена, напомню, наступать Германия намерена исключительно на Францию, а от России собирается лишь обороняться…

Французы, кстати, тоже ведут себя довольно осторожно: они мобилизовали не всю армию, а только пять пограничных корпусов, но и их держат подальше от границы, «не поддаваясь на провокации».

29 июля Сазонов добивается от царя приказа на частичную мобилизацию. Николай соглашается, но тут же отменяет свое решение, получив от Вильгельма очередную убедительную депешу.

Тогда утром 30 июля Янушкевич является к царю и сообщает: по его данным, немцы начали общую мобилизацию…

Это было вранье! «Информацию» о начале всеобщей мобилизации в Германии Сазонов и Янушкевич получили не от разведки или дипломатов, а… из сообщения журналиста. Из телеграммы, которую отправил корреспондент Петербургского телеграфного агентства в Берлине Марков. Посол России в Берлине Свербеев сначала подтвердил известия Маркова, но уже через пять минут отправил вторую шифрограмму — о том, что первая ошибочна, и никакой мобилизации немцы не ведут.

Но царю наши герои доложили с дрожью в голосе совершенно иное: немцы начали. Пора, мол, отвечать…

Самое интересное: все эти комбинации Янушкевич крутит за спиной военного министра Сухомлинова! Военного министра вообще отстранили на несколько дней от решения всех этих вопросов, и сносятся с царем через его голову, причем Янушкевич откровенно врет.

Причина проста: у него за спиной стоит Николай Николаевич, и с такой «крышей» Янушкевич ничего не боится.

Янушкевич, кстати, в военных вопросах совершеннейшее ничтожество. Он имеет чин полного генерала (генерал от инфантерии), но в жизни не командовал даже ротой! Это - не более чем канцелярская крыса. Вот список должностей после окончания военной учебы: помощник старшего адъютанта штаба военного округа, столоначальник (нечто вроде завотделом) Главного штаба, младший редактор кодификационного отдела при Военном совете, делопроизводитель канцелярии Военного министерства, потом помощник начальника канцелярии, профессор военной администрации в Николаевской военной академии. В 1913-м неожиданно назначен начальником данной академии. Будучи у царя в Ливадии, показал ему кинофильм о Суворове и очень царю приглянулся. Пятого марта 1914 г. Николай назначает Янушкевича начальником Генштаба. Хорош начальничек… Но - фаворит и доверенное лицо Николая Николаевича!

Военный министр Сухомлинов вообще не может попасть к царю он, понятное дело, рвется, но царь его не принимает. В Петербург срочно приезжает президент Франции Пуанкаре (подбросить жару), но все военные дела решаются опять-таки без военного министра. Всем заправляет троица «ястребов».

Между прочим, практически то же самое творится и в Австро-Венгрии. Тамошний министр иностранных дел, в отличие от Сазонова, к «ястребам» не относится, а потому венские «ястребы» его держат в совершеннейшем неведении о военных планах. (А год спустя в Италии, чуть ли не в самый последний день, многие сановники, в том числе командующий военным флотом (!), узнают, что через несколько часов страна, оказывается, вступила в войну, причем не на стороне Германии, с которой заключила договор, а против нее…)

Янушкевич резвится. Начальник Генштаба, совершенно не соответствующий занимаемой должности, сам о себе цинично говоривший: «Я — завсегдатай салонов, а администратор по случаю». В армии его называют «стратегической невинностью» поскольку войсками никогда не командовал и совершенно не разбирается в оперативных планах, даже карту читать не умеет. Сазонов, волей обстоятельств действующий с Янушкевичем в одной упряжке, его откровенно презирает. И впоследствии будет рассказывать и такое: «Его главным занятием, от которого он получал наслаждение, было копаться в перлюстрации самого сомнительного свойства. Когда я побывал у него, он мне показал дело о шпионаже графини Ностиц, в дело была вложена ее фотография в обнаженном виде. Документы, вшитые в дело, указывали, сколько раз ее любовник был у нее. С самодовольным видом он меня спросил, как это мне нравится. Я ответил, что все это вызывает во мне чувство омерзения и гадливости».

Для надежности Сазонов сколотил этакий кружок из гораздо более толковых военных: генералы Алексеев, Данилов и Добровольский, адмиралы Григорович и Русин. Все - «ястребы», все ненавидят германского супостата и Сазонова поддерживают единым фронтом. Люди не мелкие: Алексеев вскоре станет начальником штаба Ставки верховного главнокомандующего, Данилов - генерал-квартирмейстер русской армии. К размещению войск по квартирам это звание не имеет никакого отношения. Геиерал- квартирмейстер занимался разведкой, составлением оперативных планов, размещением войск по регионам и тому подобными серьезными делами. Поскольку начальники Генштаба менялись часто (а то и приходило такое ничтожество, как Янушкевич), то Данилов, по сути, как раз и был теневым главой Генштаба. Именно он составлял планы войны с Германией и Австро-Венгрией (следуя которым, наши войска потом перенесли череду крупных поражений и провалов). В армии у него было примечательное прозвище: Черный…

Добровольский – начальник мобилизационного отдела сухопутных сил. Григорович морской министр. Русин - начальник Морского генерального штаба. Ну, и великий князь Николай Николаевич всегда маячит в темном уголке…

По сути, это была та же самая «Черная рука», только в русском варианте - гораздо более серьезном. Это сербы, любившие, как все маленькие отсталые народы, дурную театральность, придумывали своим потаенным хунтам пышные названия, изготовляли печати наподобие пиратского флага, страшные клятвы брали с новичков — чуть ли не в полночь, на свежей могиле…

Русские «ястребы» в этакую оперетку не играли. Они обходились без пышных названий, росписей собственной кровью и жутких эмблем. Они просто-напросто создали теневой штаб…

Как уже говорилось, военного министра Сухомлинова не посвящали в серьезные решения. Николаи Николаевич его терпеть не мог, Сазонов тоже поглядывал косо: потому что министр иностранных языков не знает, культуркой не блещет, в гольф не играет… (это не я иронизирую, это современные апологеты Сазонова с детским простодушием объясняют, почему их кумир превосходил «бурбона» Сухомлинова)…

Еще в 1905 году Николай Николаевич весьма предусмотрительно добился, чтобы Генштаб вывели из подчинения военному министерству - и с тех пор зорко следил, чтобы во главе Генштаба непременно оказывались преданные ему люди, пусть даже совершеннейшие бездари вроде Янушкевича. Понемногу военное министерство отодвинулось куда-то далеко в закулисье, а Генштаб, наоборот, подгреб под себя все ключевые вопросы военной сферы. Как вспоминал военный историк Лемке, Генштаб гордо мнил себя «аристократией армии». Даже сами генштабисты не скрывали, что их контора превратилась в тот самый «теневой кабинет». Вспоминает свидетель, заслуживающий доверия: Б. М. Шапошников, полковник императорского Генштаба и сталинский маршал: «Перед мировой войной мы уже считаемся с фактом, когда „мозг армии“ выявил стремление вылезти из черепной коробки армии и переместиться в голову всего государственного организма». Интересно, что у нас хорошим тоном считалось ругательски ругать за излишнюю милитаризованность государства как раз кайзера Вильгельма…

Короче говоря, шанс избежать войны был. Вот отрывки из одной депеши кайзера, пытавшегося вразумить Николая: «По моему мнению, действия Австрии должны рассматриваться как преследующие цель добиться полной гарантии, что сербские обещания претворятся в реальные факты. Это мое заявление основывается на заявлении австрийского кабинета, что Австрия не стремится к каким-либо территориальным завоеваниям за счет Сербии. Поэтому я считаю вполне возможным для России остаться зрителем австро-сербского конфликта, не вовлекая Европу в самую ужасную войну, какую ей когда-либо приходилось видеть. Полагаю, что непосредственное соглашение твоего правительства с Веной возможно и желательно, и, как я уже телеграфировал тебе, мое правительство продолжает прилагать усилия, чтобы достигнуть этого… Конечно, военные приготовления со стороны России, которые могли бы рассматриваться Австрией как угроза, ускорили бы катастрофу, избежать которой мы оба желаем…»

Можно, конечно, объявлять эту и другие телеграммы кайзера коварным ходом, прикрывающим агрессивные замыслы, - но ведь, напоминаю в который раз, Германия собиралась обороняться от России и вовсе не начинала против нее мобилизации. А в России