содержащих у себя людей православных, – иметь надзор».
Нет сомнения, что люди, находящиеся в услужении, не откажутся пользоваться еженедельно такими отпусками в субботний вечер и в день недельный; но есть ли возможность ручаться, что все слуги, выйдя со двора, придут в церковь, а не пройдут мимо церкви и не очутятся в иных местах, не соответственных для молитвенных целей?
Далее, приходится сомневаться в том, что нынешние хозяева, у которых «скупость» или расчетливость теперь гораздо больше, чем в 1719 году, найдут возможность исполнить такое требование. Люди, у которых всего на все одна прислуга и она служит на весь дом и по всем должностям, без сомнения, встретят большое неудобство отпускать прислугу два раза в неделю к богослужениям, ибо тогда хозяевам с целыми семьями, а иногда еще и с гостями, останется самим быть своими слугами.
Не следует ли опасаться, что это всего более не понравится самим нанимателям и породит новое, очень странное и неблагоприятное для русских людей положение: слуга католик, и лютеранин, и магометанин (из татар), которых не мало в самом Петербурге, и которых проект оставляет без усмотрения, – не окажутся ли более удобными, чем прислуга из людей православного вероисповедания, и тогда православных станут избегать или, по крайней мере, будут предпочитать им инославных и иноверцев, – а от этого цена прислуге из иноверцев возвысится, а люди из православных станут дешевле?
Вот вопросы, от которых невозможно отбиться человеку, знающему быт и нравы своей страны.
А потому-то упомянутый проект, кажется, надо считать неудачным, потому что, хотя он и благочестив, но он не благоискусен и не благоприменителен.
