многоцелевой истребитель с изменяемой геометрией крыла, который выбрал в качестве цели как раз скопление бронетехники.
Органцы залегли, а Никалаю, наоборот, вскочил и, превозмогая боль, помчался в сторону монументов. Игар Иваноу бросился за ним, громко вопя что-то нечленораздельное.
- В атаку, вперед! За мной! - перекрикивал его Никалаю, пробегая мимо своих солдат, и некоторые тянулись за ним, не обращая внимания на наручники на руках майора и выкрики органцов, которые боялись подняться.
Подполковник Голубеу лежа стрелял по беглецам из пистолета, но тут ракета рванула совсем рядом, и органцов накрыло взрывной волной.
24
Группа старлея Данилова так и не прорвалась в тюремный блок, поскольку в разгар перестрелки с часовыми поступило распоряжение подняться наверх и занять башни Серого Дома, откуда удобно стрелять по наступающему противнику.
Часовым на башнях тоже теоретически было удобно, но их стрельба из автоматов по танкам и бронемашинам не давала должного эффекта, а пешие легионеры вылезали из бронемашин под прикрытием здания, и до них очереди тоже не долетали.
Правда, один герой с фасадной башни все-таки попал в кого-то из легионеров, штурмовавших здание Окружкома на другой стороне площади. И вывел его из строя, переломав ему несколько ребер под бронежилетом и причинив пулей легкое сотрясение мозга под шлемом.
В ответ сразу несколько машин ударили по башне ракетами, превратив ее в живописную руину с обугленным трупом героя в центре композиции.
Эту руину люди Данилова заняли без труда, а вот с других башен еще стреляли целинцы. Войска Органов вооружались автоматами, и у часовых было по четыре рожка на брата - 120 патронов, долго можно стрелять.
А поскольку легионеры уже выбрались на крышу, ракетный залп отпадал. К тому же ракеты и снаряды приказано было беречь. По сводкам за первые часы боев некоторые центурии израсходовали уже по два-три боекомплекта, а их всего шестнадцать на всю войну.
Если так тратить боеприпасы в условиях, когда нет организованного сопротивления, то что будет, когда целинцы опомнятся?
Правда, отряд майора Царева из 13-й фаланги пока расходовал первый боекомплект, и то довольно вяло. Не было достойных целей.
Они не появились даже тогда, когда из парка имени Майской революции выкатилась атакующая цепь дивизии внутренних войск и Высшей школы Органов.
С этой стороны наступало несколько рот, которые нарвались в первую очередь на танки тяжелой центурии, два из которых - Е1680 с орудием 150 мм. На два меньше, чем у ТТ-55, но по эффекту раз в десять круче.
Танки шарахнули прямо перед собой снарядами объемного взрыва, и органцы, не привыкшие к такому обращению, залегли. Объемный взрыв вообще штука посильнее, чем 'Фауст' Гете - даже если наблюдать со стороны, мало не покажется. А вторым залпом идут противопехотные снаряды направленного действия, которые рвутся в воздухе на заданном расстоянии таким образом, что взрывная волна и осколки уходят преимущественно вниз.
Тут даже не надо думать - только вводи в компьютер исходные данные. Как в 'Трех мушкетерах'. Триста гугенотов, двести шагов. Мы еще успеем закончить завтрак!
После двойного залпа если кто и остается в живых, то сильно контуженный и еще сильнее деморализованный. Хорошо от парка до танков не так далеко бежать - но кто добежал, тот попал под пулеметы. Ну и легионеры, которые засели на верхушке гробницы, из автоматов добавили.
В результате с этой стороны не прорвался никто. Самыми счастливыми оказались те, кто вовремя отступил. Хотя по парку уже работали минометы, под этим обстрелом все-таки можно было выжить.
А на открытом пространстве пешим целинцам было тяжко совсем. Легионеры на высоких точках обложились штур-мовыми винтовками с оптическим прицелом и лазерным наведением - тут промазать труднее, чем попасть, а у органцов даже касок нет, не говоря о бронежилетах.
Но генерал Бубнау был неумолим. Гробницу надо отбить. Он рассчитывал, что когда начнется атака от парка, враг оттянет свои силы туда, и тогда можно будет бросить резерв в наступление через площадь. Но враг не стал ничего никуда оттягивать. Двух центурий - тяжелой и простой - вполне хватило, чтобы подавить атаку, а все остальные машины остались на месте - кольцом вокруг площади и трех главных зданий.
Но Бубнау все равно бросил своих людей в атаку через площадь.
Добрались они только до 'памятника очередному вож-дю'. Вернее, до постамента, на котором сейчас не было никакого вождя.
Группа счастливцев сумела укрыться за постаментом. А кто-то добежал даже до стен Окружкома и Серого Дома.
В обоих домах как раз с этой стороны на первом этаже были выбиты стекла и выломаны решетки. Здесь проникали в здания спецназовцы легиона, и теперь прорехи пригодились целинцам.
Но поскольку по этой стороне оба здания тоже прикрывали боевые машины, которые целинцам нечем было подавить, до стен добежали считанные единицы, а внутрь прорвалось еще меньше. В Серый Дом - человека четыре.
Вслед им маневренный танк послал сквозь окно 100-миллиметровый снаряд. Компьютер показывал, что легионеров в этом крыле здания нет. А насчет целинцев после взрыва снаряда ничего нельзя было сказать определенно.
На всякий случай группе старлея Данилова передали, что несколько целинцев проникли в здание. Но до команды сержанта Иванова это сообщение не дошло.
25
- Сколько, говоришь, у тебя пленных? - спросил по закрытой связи капитан Саблин, когда сержант Иванов отчитался о своих подвигах по спасению девиц от расстрела.
- Да можно сказать, вся тюрьма, - ответил Игорь. - Тут же нет никого, кроме зэков. Только мы и палач местный.
- Это радует. Допроси палача - пусть скажет, сколько всего народу в тюрьме. Надо наверх сообщить, а то с нас пленных требуют. А какие к черту пленные, когда мы в обороне сидим.
- А что, на нас уже кто-то нападает?
- А ты думал! У нас тут война, между прочим. Местные лезут из всех щелей.
- Военные?
- А черт их разберет. С автоматами.
- В сером или в хаки? - поинтересовался Иванов, который разбирался в целинском обмундировании лучше всех в центурии, да пожалуй и в отряде.
- Вроде в сером.
- Ага, понятно. Органы.
- Может, и Органы. Короче, тюрьма в твоем распоряжении. Делай что хочешь, но чтобы все досидели по камерам до отправки в тыл.
Где-то в тюремном блоке еще оставались недобитые целинские часовые, и хотя маловероятно было, что они вдруг вздумают выпустить заключенных, полностью такую возможность командир центурии, похоже, не исключал.
Но Игорь Иванов думал о другом.
Когда он выглянул из расстрельной камеры в предбанник, девушка по фамилии Питренка бросилась к нему со словами:
- Лицо мариман, пожалуйста, не убивайте меня!
Из дальнейших бессвязных выкриков Игорь понял, что она решила, будто, запретив подчиненным насиловать девушек, сержант обрек их на смерть. И теперь она буквально умоляла изнасиловать ее одну за всех, только бы остаться живой. Но со стороны казалось, будто она признается Иванову в сильной любви, и из всех землян только он один понял девушку правильно.
- Мы-то никого не убьем, - сказал он. - Но сюда рвутся ребята в сером. Органцы хотят отбить управление, и вы, надеюсь, понимаете, что это означает?
Его русскую речь девушки поняли не очень хорошо, и тогда Игорь пояснил:
- Вас расстреляют
