свои. Если они прорвутся сюда, то первое, что они сделают - это расстреляют вас. А потом и всех остальных.
- Отец! - произнесла Лана Казарина за его спиной. - У меня здесь отец. Он еще жив!
Она не знала этого наверняка, но очень хотела верить.
- Кто он? - спросил Игорь полуобернувшись.
- Он генерал. Тут много генералов и офицеров. Они вас ждали. Отец говорил, что мариманы и амурцы придут, и тогда органцам не поздоровится. Он вам поможет!
- Предательница! - прошипела девушка с плакатным лицом.
- Дура, - ответила ей не Лана, а Питренка, которая уже поверила, что ее не убьют и, может быть, даже не изнасилуют, но все еще боялась, что любое неосторожное слово может изменить расклад.
А Игорь Иванов медленно оглядел всех присутствующих и неожиданно скомандовал девушке с плакатным лицом:
- Раздевайся!
Она побледнела, потому что, увидев Лану, выходящую из расстрельной камеры нагишом, наконец поверила, что в Народной Целине смертниц раздевают перед казнью. А может, и по другой причине - ведь здесь много говорили об изнасиловании, да и вообще ей никогда прежде не приходилось раздеваться перед мужчинами. Но Иванов не стал ее томить и объяснил:
- У нас все просто. Тех, кто не хочет с нами сотрудничать, приказано отправлять в глубокий тыл. В наш глубокий тыл, куда не доберется ни ваша армия, ни ваши Органы. И скажу честно - я не знаю, что там делают с пленными. Но я точно знаю, что перед отправкой их приказано раздевать догола. Вам все понятно?
- Вы отправите нас в рабство? - попробовала уточнить девочка, которая развивала эту тему до появления легионеров.
- Это будет зависеть от вашего поведения. Сейчас мне нужна одежда для человека, который готов сотрудничать.
- Да ну, сержант! - пророкотал из расстрельной камеры Громозека. - Чего ты с ней валандаешься. Одежда тебе нужна? Счас снимем.
И он, протиснувшись в дверь и как бы ненароком задев нагую Лану Казарину, стал надвигаться на девушку с плакатным лицом.
- Не надо! - остановила его девушка. - Я сама.
И она рванула на груди свою белую юнармейскую блузку. Пуговицы посыпались на пол.
- Тебе что сказали! - рявкнул на нее Громозека. - Снять шмотки, а не порвать! Я тебя саму счас порву, как Тузик грелку!
А Лана, глядя на все это, засомневалась, намного ли мариманы лучше органцов.
Но ведь они спасли ей жизнь.
- Вы правда отправляете людей в рабство? - спросила она.
- Мы отправляем их в тыл, - мрачно ответил Игорь. - За дальнейшее я не отвечаю. Я, к сожалению, не генерал.
А Лана слишком много пережила и уже окончательно потеряла представление, что такое хорошо и что такое плохо. А в такой ситуации лучше всего заботиться о себе самом.
Чужаки спасли ей жизнь и хотели дать ей одежду. А ведь могли бы этого и не делать - Лана прекрасно понимала, насколько интереснее им смотреть на нее голую.
Правда, теперь у них появился другой объект. Девушка с плакатным лицом имела еще и ладное тренированное тело. И пока Лана одевалась, Громозека лапал это тело руками.
Остальные не вмешивались в надежде, что их пронесет.
К этому времени исполнитель приговоров Гарбенка вновь обрел способность двигаться, разговаривать и соображать, и Иванов спросил у него:
- Где сидит генерал Казарин?
- Не знаю, - пробормотал тот.
- Как узнать?
- Можно посмотреть по картотеке.
- Хорошо. Веди.
Громозека был недоволен, что его оторвали от девушки с плакатным лицом, но ему пришлось отправиться вместе с группой. С собой легионеры взяли Лану Казарину и Веру Питренку. А остальным Иванов на выходе бросил:
- Подумайте над тем, что я сказал. На войне как на войне, и с теми, кто не хочет сотрудничать, мы будем поступать, как с врагами.
Но, глядя на новую обнаженную, которая стояла у стены с гордо поднятой головой и сжатыми губами, он про себя подумал, что ему все больше нравится эта несгибаемая девушка с плакатным лицом.
26
Грузовики 66-й фаланги, которые целинцы считали бронетранспортерами, как раз расстреляли весь наличный боезапас к тому времени, когда закованный в наручники майор Никалаю поднял свой полк в новую атаку. Это и предопределило исход прорыва.
Хотя легионеры продолжали стрелять по наступающим из автоматов, силы были слишком неравны.
Подошедшая с перешейка тяжелая центурия была чересчур увлечена истреблением целинской бронетехники и упустила прорыв.
Игар Иваноу был в первых рядах атакующих и, сжимая в скованных руках подобранный с земли пистолет, палил куда-то в пространство, пока не кончились патроны. Засевший за полуразрушенным южным монументом легионер находился в лучшем положении. Его штурмовая винтовка 'джекпот' была заряжена пулеметной лентой, а стрелял он на удивление метко и заставил целинцев залечь.
Легионера забросали гранатами, а свои его чуть не бросили, но он все-таки выжил и сумел догнать грузовики, которые поспешно отходили. Бойцы в дымчато-серой с голубыми разводами форме 66-й фаланги, как на чапаевской тачанке, отстреливались автоматными очередями из кормовых дверей и в горячке засадили своему героическому соратнику пулями в бронежилет. Но даже это его не остановило.
Первое, что он сделал, забравшись в грузовик - это заехал в морду бойцу, который чуть его не подстрелил. Заехал, правда, не снимая шлема, так что боец не очень пострадал и даже не обиделся, поскольку герой был совершенно прав.
Но тут герою попала в спину теперь уже вражеская пуля, залетевшая через открытую заднюю дверь, и хотя она тоже угодила в бронежилет, это добило легионера окончательно. Под бронежилетом больно колыхались переломанные ребра, а адреналиновый запал, который помог герою с честью выдержать все испытания, наконец, кончился, и легионер свалился на руки бойца с набитой мордой.
Группа, не меньше получаса державшая у придорожных монументов целый мотострелковый полк, отступила, потеряв один грузовик и трех легионеров убитыми.
Правда, все пленные, вверенные попечению эттой группы, разбежались кто куда, и поскольку собрать их не представлялось возможным, особисты на орбите решили подорвать самоликвидаторы на шеях заложников.
Повезло только тем, кто был в трофейном танке ТТ-55. Их помиловали, поскольку они по доброй воле устремились за грузовиками легиона, взяв еще несколько голых пленных в ошейниках на броню.
А остальные ошейники стали взрываться как раз когда остатки Дубравского полка под командованием Никалаю добрались до южного монумента.
Нагая девушка, бежавшая навстречу Игару Иваноу с безумными глазами и перекошенным в диком крике ртом, вдруг потеряла голову в буквальном смысле слова, и Игара с ног до головы окатило кровью из перерубленных артерий. Безголовое тело рухнуло прямо на него, а осколки ошейника не задели его только чудом.
Однако Игар все равно на несколько минут сделался небоеспособен. Его рвало и крутило, а в памяти застрял последний момент - когда девушка пыталась руками сорвать с себя ошейник, и в результате руки ей тоже оторвало.
Когда он немного справился с собой и обнаружил, что пытается снять пропитанную женской кровью гимнастерку, но не может из-за скованных рук, бой уже кончился. Отступающая через поле бронетехника утащила за собой тяжелую центурию, а про пеших целинцев забыли.
