Они часто предавались любви, но Клэр беспокоило его явное нежелание ночью спать вместе. Она воспринимала это как его попытку избежать дальнейшего сближения между ними. Во время пятого, совместно проведенного вечера Клэр после очередной близости с Брюсом, доставившей обоим неизъяснимое наслаждение, осмелилась удовлетворить свое любопытство.
— Почему ты не позволяешь мне спать с тобой в одной постели?
Брюс застегнул молнию на джинсах и взглянул на нее.
— Я всегда сплю один, Клэр, по глубоко личным причинам.
— А помнишь то время, когда мы были женаты? Все наши самые сокровенные, самые задушевные беседы велись по ночам, — мягко напомнила она ему.
— Те времена безвозвратно минули. Теперь нам больше не о чем разговаривать.
Ты ошибаешься! — хотелось крикнуть Клэр, но она прикусила язык, подавив разочарование. Его слова причинили ей боль. Время шло, а они с Брюсом не становились ближе. Он упорно держал ее на расстоянии. Она впадала в отчаяние всякий раз, когда ей начинало казаться, что все ее усилия бесполезны, что, несмотря на ее терпение и упорство, надежда вернуть любовь мужа останется лишь бесплодной мечтой и она не добьется от него ничего, кроме сексуального удовлетворения.
Натянув на себя клетчатый шотландский плед, доставшийся Брюсу от дедушки, Клэр наблюдала за ним, полулежа на кушетке. У него вошло в привычку сидеть перед сном у камина, уставившись на огонь немигающим взглядом. Она подавила желание сесть рядом с ним, нежно обнять за плечи и предложить свое утешение. Боже, как она любит этого мужчину! Как ей дорога каждая черточка, каждая родинка на его теле! Ее взгляд остановился на шрамах на его спине, и сердце сжалось от боли. До сих пор ей так и не хватило смелости спросить, откуда взялись у него эти шрамы.
Как будто прочитав ее мысли, Брюс резко повернулся. На его лице читалась враждебность, граничащая с агрессивностью. Клэр похолодела, испуганная и одновременно смущенная тем, что он перехватил ее взгляд.
Одним порывистым движением Брюс встал и направился в свою спальню. Клэр тяжко вздохнула, видя, в каком он напряжении. А ведь она могла бы облегчить его страдания, если бы он только ей позволил.
Ощущение счастья и удовлетворения, которое Клэр с самого начала испытывала в его объятиях, постепенно исчезало, уступая место тревоге и тоскливой безнадежности. Она уже не чувствовала былой уверенности в своих силах. Ее охватывало чувство собственного бессилия при мысли, что непробиваемая стена, которой окружил себя Брюс, остается такой же крепкой и неприступной.
Клэр свернулась клубком под одеялом, борясь со слезами. В конце концов ей удалось уснуть в своей одинокой постели, но через какое-то время ее разбудили какие-то крики. Спросонья она не сразу поняла, что крики доносятся из спальни.
Вскочив, перепуганная Клэр подбежала к открытой двери его комнаты и остановилась на пороге, не решаясь войти.
Лунный свет, льющийся в окно, освещал его обнаженное тело, покрытое испариной. Клэр видела, как он мечется во сне, словно преследуемый злыми демонами. Как же ей хотелось прогнать их, положить прохладную ладонь на его разгоряченный лоб, погладить по волосам и успокоить, как мать успокаивает своего ребенка, когда ему приснится страшный сон! Но она не решалась. Она ждала. Внезапно Брюс замер и некоторое время лежал совершенно тихо, потом, вскрикнув что-то нечленораздельное, снова заметался по постели.
Клэр больше не могла безучастно наблюдать. Бесшумно ступая босыми ногами по полу, она приблизилась к кровати. Встав у изголовья, она нежно коснулась его плеча.
— Брюс, — тихонько позвала она, — проснись!
Она даже охнуть не успела, как сильные руки схватили ее и с силой швырнули на кровать, лицом вниз.
Клэр почувствовала, как ей заламывают руки за спину. Она задергалась, пытаясь освободиться, но куда там! Его хватка была как железные тиски. Душа у нее ушла в пятки, когда он схватил ее за волосы и рывком поднял голову вверх.
— Брюс! — завопила она, не на шутку испугавшись и с трудом переводя дух. Кажется, даже падая в овраг с бурлящей водой, она не была так напугана. — Пожалуйста, перестань! Ты делаешь мне больно!
Он отпустил ее и перевернул на спину. Она лежала, словно тряпичная кукла, раскинув ноги и с ужасом глядя на него. Брюс поднял ее руки над головой и, удерживая их в таком положении, наклонился над ней. В его глазах светилась угроза. Клэр боялась пошевелиться.
— Что, черт возьми, ты пыталась сделать?! — прорычал он.
— Ничего, клянусь тебе! Что случилось? — прошептала она. — Что я такого сделала?
— Ответь мне!
— Я услышала, что ты кричишь во сне, забеспокоилась и пришла посмотреть. Ты кричал и метался, и я подошла, чтобы разбудить тебя; — объяснила Клэр, еще не оправившаяся от потрясения.
— Мне приснился кошмар, — процедил он сквозь зубы.
Она видела, как тяжело ему было признаться в этом, и догадывалась, с чем был связан его кошмар.
— Я знаю.
— Откуда ты, черт побери, можешь знать?!
Клэр откашлялась, прочищая горло.
— Я слышала, как ты кричал прошлой ночью. И позапрошлой.
Брюс отпустил ее руки и лег на нее, придавив своим телом. Прикрыл глаза и тяжело сглотнул.
Она потерла запястья и тихо спросила:
— Почему ты не позволяешь мне спать с тобой в одной постели?
Он открыл глаза и посмотрел ей прямо в лицо.
— Ты же сама видела, я мог убить тебя, Клэр. Не хочу, чтобы это было на моей совести, и не хочу обратно в тюрьму.
Клэр положила ладонь ему на поясницу, ощутив под ней горячую, еще влажную кожу.
— Извини, но я все равно не понимаю, чем я рискую, если ночью буду находиться рядом с тобой. Может, объяснишь?
— Ты рискуешь жизнью, и нечего тут больше объяснять. Никогда не подходи близко ко мне, когда я сплю, ты поняла?
— Поняла, — кивнула она.
— Я серьезно. Если тебе что-нибудь понадобится, позови меня от двери.
— Это одна из причин, почему ты живешь здесь один, в полной изоляции, да?
Брюс скатился с нее, растянулся рядом на спине и, закинув руки за голову, довольно долго молча лежал, не отвечая на ее вопрос.
— Я не гожусь для того, чтобы жить среди нормальных людей, — наконец выдавил он.
— Но это же неправда, и ты это прекрасно знаешь, — горячо возразила Клэр и, взяв его руку в свою, переплела их пальцы. — Я бы хотела, чтобы ты поделился со мной. Может, я могу что-нибудь сделать, чтобы помочь? В конце концов, ведь есть же врачи…
— Забудь об этом. Это уже не твоя обязанность.
Клэр могла бы с ним поспорить, но промолчала. Приподнялась на локтях и села с ним рядом. Повернув голову, она нежно взглянула на него.
— Брюс, при чем здесь обязанности? Речь совсем не о них. Мы говорим о простом человеческом сострадании. И я ничего не прошу взамен.
— Ты ничего не сможешь изменить, так что не стоит и пытаться. Забудь.
— Откуда ты знаешь, что не смогу? Пожалуйста, Брюс, не упрямься, позволь мне помочь тебе, — взмолилась она, сжимая его ладонь. — Мне больно видеть тебя в постоянном напряжении. — Слезы потекли из ее глаз, капая на их руки. — Пожалуйста, дай мне помочь тебе.
Клэр почувствовала облегчение, когда он бережно уложил ее рядом с собой. Она обхватила его за шею и притянула к себе. Зарывшись лицом в его грудь, она заплакала еще громче, так, что затряслись плечи. Брюс обнял ее и держал, пока она не успокоилась.
Когда слезы окончательно высохли, она подняла голову и робко улыбнулась. — Извини за истерику.
