способностях, — было правильным, и Сюзанна не задумываясь отозвалась бы об этой работе с похвалой, отметив прекрасный слог и стиль, если бы не то, что ей было известно об Энтони. Если бы она не читала того, что таилось между строк, если бы не проникала в затаенные глубины сознания этого юноши. И нельзя сказать, чтобы увиденное там обрадовало ее.
С самого начала Сюзанна поняла, что Энтони Дуглас умный, способный, даже талантливый молодой человек, но слишком холодный и самоуверенный, считающий себя непогрешимым авторитетом во всем.
С первых же занятий Сюзанна разглядела в нем лидера, стремящегося к господству над другими, но это сочинение смело последние колебания и сомнения, которые еще оставались у нее. Она и раньше догадывалась, что Энтони главарь этого небольшого преступного сообщества, но теперь окончательно убедилась в этом.
Если раньше Сюзанна еще сомневалась в своих догадках, не до конца доверяя своей интуиции попросту потому, что не могла найти видимых причин для этой троицы пойти на преступление, то теперь все встало на свои места. Энтони затеял все это отнюдь не ради денег. Для него это была своего рода игра — игра интеллекта, цель которой переиграть, перехитрить городские власти. Доказать себе и другим, что он умнее и изворотливее. Что он сильная личность.
Эти выводы напугали Сюзанну Правда, теперь она уже не думала об опасности, угрожавшей ей самой. Теперь она тревожилась за Нормана.
Так все-таки стоит ему все рассказать или нет? Эта мысль еще некоторое время терзала ее мозг, не давала покоя и в конце концов она решила: нет, не стоит.
Сложив работы студентов в папку, Сюзанна долго сидела неподвижно, уставившись в одну точку и вспоминая, что Норман рассказал ей о кражах.
Он уверен, что кражи запчастей совершены не профессионалами, а любителями, и Сюзанне показалось, судя по его тону, что он не слишком серьезно относится к этим любителям. Она же, напротив, с каждой минутой укреплялась во мнении, что дело это отнюдь не шуточное, а более чем серьезное. Она сомневалась, что Энтони спокойно отнесется к опасности разоблачения, если таковая возникнет, а он — Сюзанна была уверена — способен на многое.
У Сюзанны внезапно засосало под ложечкой от дурных предчувствий, и, чтобы немного успокоиться, она заварила себя чай с мятой. Принеся чашку с чаем в гостиную, села в кресло и продолжила свои невеселые размышления. Допустим, она расскажет Норману о своих подозрениях относительно студентов, о незавуалированной угрозе Энтони в ее адрес и Норман поверит ей, примет ее страхи и предположения всерьез. Что он предпримет? Сюзанна могла представить, как будут развиваться события. Норман затеет расследование, но, учитывая его несерьезное отношение к любителям и принимая во внимание тот факт, что подозреваемые студенты, он изначально окажется в невыгодном положении. Он будет считать, что нарушители не более чем расшалившиеся не в меру котята, когда на самом деле столкнется с опасным хищником. Энтони способен на все, даже на худшее.
Но она этого не допустит. Она не позволит такому случиться. Сюзанна решительно тряхнула головой. Ни за что!
Уж лучше она пойдет на поводу у Энтони: будет молчать. Во всяком случае, пока. Возможно, через несколько дней ситуация изменится без ее вмешательства. И без Нормана. Возможно, они пойдут на очередную кражу и попадутся.
Да, Норман прекрасный профессионал, она знает это и знает, что он способен защитить ее. Но кто защитит его самого? Она должна сделать все от нее зависящее, чтобы ее любимый не пострадал.
Ночью Сюзанна спала плохо, ворочалась с боку на бок, часто просыпалась, потом снова погружалась в тревожное забытье. Ей снился кошмар, в котором она видела Нормана, лежавшего на асфальте с раной в груди, из которой течет кровь. А она все бежала, бежала к нему и никак не могла добежать, словно невидимые путы опутали ее ноги. Она пыталась кричать, звать на помощь, но голос отчего-то не слушался ее и изо рта не вырывалось ни звука. А вокруг не было ни души, никого, кто мог бы помочь. Никого, кроме нее.
Измученная изнуряющим кошмаром, Сюзанна проснулась около шести, вся мокрая от липкого холодного пота, и обнаружила, что простыня под ней сбилась в комок. Сердце колотилось так, словно она долго бежала.
Стряхнув с себя остатки страшного сна, она полежала немного, пока сердцебиение не пришло в норму, потом сползла с кровати и поплелась в ванную. Приняв душ, сварила кофе. Окончательно придя в себя после чашки крепкого кофе, Сюзанна решила не готовить завтрак, поскольку кусок не лез ей в горло, неторопливо оделась и пораньше отправилась в университет. До него было недалеко, поэтому она не пользовалась машиной, а ходила пешком.
Во время занятий у нее ужасно разболелась голова, и пришлось принять две таблетки аспирина, чтобы унять боль. Чувствовала она себя неважно как физически, так и эмоционально, постоянно пребывала в нервном напряжении и боялась сбиться во время лекции или что-нибудь напутать.
Когда подошло к концу ее последнее на этот день занятие и стрелки часов стали неумолимо подбираться к двум, Сюзанна занервничала еще больше. С одной стороны, она умирала от желания увидеть Нормана, найти убежище в его надежных, крепких объятиях, а с другой — страшилась встречи с ним, боялась ненароком выдать себя, открыть, повинуясь импульсу, свои страхи, чем поставить его под угрозу. Но это делать нельзя. Сон подтверждал, что молчать единственно правильное решение.
Без четверти два Сюзанна вышла из здания университета и направилась в сторону улицы, на которой располагалось кафе Финча. Она подошла к кафе с противоположной стороны улицы и уже собралась перейти на другую сторону, как взгляд ее вдруг упал на шикарный серебристый «ягуар» Энтони, затормозивший перед светофором. Сюзанна замерла на месте.
На другой стороне улицы находилась патрульная машина Нормана, а сам он с широкой улыбкой стоял рядом и приветственно махал ей. Душа у Сюзанны ушла в пятки, под ложечкой засосало.
Несколько мгновений она пребывала в растерянности, не зная, то ли ей развернуться и бежать обратно, то ли продолжить путь. Впрочем, поняла она, бежать уже поздно. Энтони, безусловно, уже понял, кому машет Норман, ибо на тротуаре перед зеброй, кроме нее, никого не было. Охваченная смятением, она замешкалась, даже когда загорелся зеленый свет.
— Сюзанна, милая, что же ты стоишь, иди скорее! — закричал ей Норман.
Ей не оставалось ничего, кроме как пойти вперед. На ватных ногах Сюзанна направилась к Норману и только ступила на тротуар, как машины, стоявшие перед светофором, тронулись. Краем глаза она видела, что и автомобиль Энтони тоже поехал.
— Привет, радость моя. — Улыбка Нормана едва не ослепила ее, но сейчас она была ей совсем не рада, ибо Энтони, несомненно, наблюдал за ними.
Она открыла было рот, чтобы поздороваться, но не успела вымолвить ни звука, как Норман стремительно шагнул к ней и заключил в объятия, а потом быстро и звучно поцеловал в губы. И как раз в этот момент машина Энтони на небольшой скорости проехала мимо.
Сердце Сюзанны упало. Ну все, теперь он уж точно все видел и все понял. И пришел к определенным выводам, что мисс Стейнбек и полицейский представляют для него угрозу. О боже, что же теперь будет? Похоже, ее худшие опасения начинают сбываться.
Напряжение все никак не покидало ее, потому что, несмотря на радость встречи с Норманом, Сюзанна не могла не думать об Энтони и о том, каким образом он будет реагировать. По-видимому, Норман заметил ее странную отрешенность и натянутость, потому что остановился и внимательно заглянул ей в лицо.
— Что такое, милая? Что с тобой? Мне кажется, ты как-то напряжена. Устала? Тяжелый был день в университете?
— Да нет, все в порядке, — заверила она его, надеясь, что он не заподозрит истинной причины ее напряжения. — Просто… просто ты немного смутил меня. Я не привыкла… демонстрировать свои чувства на людях. К тому же я преподаватель университета и мне нельзя забывать об имидже.
— Ой, прости, не подумал, — сокрушенно извинился Норман. — Извини, дорогая, хорошо? Я правда не хотел тебя смутить, просто был так рад тебя видеть, что не удержался. Впредь обещаю вести себя сдержаннее. — Он наклонился к самому ее уху и прошептал: — Но только на людях.
Сюзанна искоса бросила на него взгляд и покраснела. Она вновь почувствовала слабость в коленках, вызванную на этот раз уже иными чувствами.
