Вот и этот любитель автографов, тем более неприятный, что он из нашей среды. Непонятно. Противно даже. Ведь ясно, что, как и в большинстве случаев, подпись так и будет валяться забытой среди старых бумаг, или извлекаться перед гостями – как-то помню, встретился с Героем, он и расписался по старой дружбе. Хотя ничего подобного и не было. Была второпях сделанная роспись на подсунутой, как сейчас, бумаге, или где то на большой встрече, среди огромного скопления людей, когда и подписывающий и желающий получить автограф, даже рассмотреть друг друга, как следует, не успевают, не то чтобы уж запомнить.
– Черт его знает что, – раздражаясь, подумал Шеверов. – Зачем вообще все это в нашей комнате подготовки? Развесили макулатуру времен застоя. Здесь нужно помещать только то, что успокаивает, настраивает на рабочую атмосферу, деловитость. А это, – он усмехнулся, – Жаль, что-толстая бумага. Никакой пользы. А может быть написать тебе, друг любезный, какую-нибудь каверзу? – Шеверов даже машинально сунул руку в карман в поисках ручки, но писать вновь расхотелось.
Дверь в комнату открылась, и на пороге появился инструктор экипажа Глухов. Он подошел к бюллетеню, не читая текст, быстро расписался и, повернувшись к Шеверову, спросил.
А вы? Не вижу результатов трудов праведных, – Шеверов промолчал, потом не торопясь уселся в кресло, в свою очередь, спросил.
– А ты где шлялся? Почему до сих пор нет инженера?
–Он у командира, – Глухов привычно быстро раскладывал на столе необходимые для инструктажа документы. – Какие-то его земляки приехали.
– Я что же один за всех должен буду отдуваться?! – Уже всерьез стал сердиться Шеверов.
–Он придет вместе с исследователем. Кстати, у нас есть время обсудить одну проблему.
– Мне и старых проблем хватает, – Шеверов придвинул к себе бортжурнал.
–И все же, – Глухов помолчал. – Эта проблема возникла в результате просьбы парторганизации. В год ребенка мы решили школьникам нашего городка сделать подарок. Тем более, что при школе, как и по всей стране, организовывается школа юных космонавтов. Ребята стоят перед выбором дальнейшего пути. Вот мы и решили выделить им время для посещения космических тренажеров. Ведь они не хуже тех ребят, которые приезжают к нам в составе различных делегаций на экскурсии.
– В показуху решили с пацанами поиграть? – Шеверов усмехнулся, пожевал жвачку, чуть склонил голову набок, изучающе посмотрел на собеседника, продолжая жевать.
С некоторых пор эта жевательная привычка уже очень прилипла к нему. Вроде бы поначалу помогала не вспоминать о куреве. Но теперь Шеверов стал больше жевать, чем раньше курил, вызывая при этом насмешки и шутливые замечания друзей и знакомых.
– Извините, – Глухов немного растерялся, не ожидая такой реакции, но потом все же продолжил. – Все это вполне серьезно. Сегодня у нас в гостях первая группа – десятиклассники. И мы просим вас встретиться с ними. Это займет всего несколько минут.
Глухов говорил что-то еще, пытаясь объяснить свои намерения, но Шеверов уже не слышал его, мучительно подбирая ответ поядовитее, позабористее. В последнее время он уже не мог спокойно слышать два слова – экскурсия и делегация.
Помолчав, Шеверов усмехнулся, вспомнив один из своих промахов. Как то на одной из своих встреч с рабочими крупного уральского завода, поблагодарив хозяев за гостеприимство, Шеверов, в свою очередь, по простоте душевной пригласил заводчан к себе в гости. Пообещал показать космический городок, технику, на которой космонавты готовятся к старту. Кому то он даже подарил значок «Звездный городок, пояснив, что это своеобразный пропуск на территорию Звездного городка и к нему лично. И надо же – человеческая простота – люди приехали. Кто в отпуск, кто по делам в Москву, но все обязательно к нему заворачивали выразить свое почтение.
С первыми он поговорил, а от остальных стал просто прятаться за спину дежурного, который не имел права никому давать ни рабочий, ни домашний телефон космонавтов. Пришлось позвонить и руководителям завода. Ездить перестали, но неприятных, беспокойных минут было предостаточно. А главное – уж слишком много времени отнимают эти встречи! Ради чего?! Чтобы приехавший мог дома похвастаться тем, что побывал в гостях у космонавта.
Может быть, подобные встречи и не были бы так обременительными, но почему то многие, оставаясь наедине с Шеверовым, сразу или немного помявшись пытались выяснить одни и те же вопросы. Какая зарплата?... Действительно так уж трудно работать в космосе? Все-таки невесомость, благодать, мечта человеческая. У всех мнение, что все очень легко у них получается. Вот даже Петро, на что друг, а в прошлый раз на рыбалке тянул-тянул да и ляпнул.
– А за что собственно тебе Героя дали? Я конечно не для печати, но самому хочется разобраться. Ведь я тоже летчик. Н привык блефовать. Да и сын у меня растет. Тоже спрашивает, что да как?
Нужно было оправдываться, что-то объяснять, но Шеверову этого ох как не хотелось. Да и стыдно. О трудностях начать ему рассказывать? Так это для тех, кто и сейчас ничего не знает. А перед своими стыдно. Те кто знает, не скажут, но подумают о том, что теперь мол можно и страху нагнать о полете. Хотя, именно после полета об этом все говорили, писали... Сами заставляли про трудности напоминать и некуда было от этого убежать.
Кстати, раньше о своих центровских мужиках как то и не думалось, а сейчас нет-нет да и хочется заглянуть некоторым в глаза, понять что они выражают, о чем думают их владельцы. Уж слишком все перепуталось в последнее время. Не поймешь где прежние друзья, единомышленники, а где скрытые противники, от которых можно ожидать любой каверзы – даже попытки отстранения от подготовки к полету. В прессе появилась куча статей, в которых выражалось сомнение в самой целесообразности пилотируемых космических полетов, высказывалось требование сокращения расходов на освоение космоса. Наивные люди. Пошумят, пошумят, а потом все снова будет как прежде, в старые добрые времена. И почему их только застойными стали обзывать? «Спокойными» это куда ни шло или надежными».
Глухов все еще что-то говорил, и Шеверов не выдержал.
Слушай, Паша, помолчи и ответ мне, только честно. Неужели нельзя было обойтись без всего этого? Ну, решили вы показать им тренажеры и показывайте. Но я здесь при чем?!
– В принципе конечно можно и без вас. Только, понимаете... – Глухов не сразу нашелся с ответом. – Ребята очень долго ждали разрешения. Значительно дольше, чем ребята из зарубежных делегаций. А это же наши дети! Нет, Виктор Иванович, – уже решительно и твердо произнес Глухов. – Без разговора с космонавтом просто нельзя.
– Но хоть предупредить заранее меня ты мог? Что я им буду говорить? – начал сдаваться Шеверов.
– У вас же такой опыт...
– Опыт. Где-нибудь я могу много нагородить. Пусть попробуют проверить. А тут бумеранг может быстро вернуться. Консультантов слишком много, да и уважение к мундиру отсутствует.
– Может быть, все не так и страшно, Виктор Иванович? Он же все-таки дети. Хоть и большие.
–А ты сам перед детьми когда-нибудь выступал?... То-то. Они такие иногда вопросы задают, что ни один взрослый до такого и не додумается, – Шеверов прошелся по комнате и, наконец решившись, остановился и спросил. – Так какой класс будет?
Но ответить Глухов не успел. Зазвонил телефон и Шеверов поднял трубку.
– Да... Понятно... Да уж куда там. Прыгнешь от вас... Хорошо, – он положил трубку и повернулся к Глухову. – Ты политотдел подключил?
–Я, улыбнулся Глухов. – Думал, что и вам так будет спокойнее. В общий котел мероприятие зачтется.
– Благодетель. У меня и так там через край, – улыбнулся. Ну да ладно. Какой все таки класс мне достался?
– Десятый. Ваш Костя в нем учится. Олина Аркадьевна классный руководитель, – Шеверов замер при этих словах, внимательно посмотрел на Глухова. – Вы ведь с ней знакомы.
– Может быть. Хотя... – Шеверов помолчал. – Вообще, я разговаривал как то с учительницей, но как ее зовут не помню. Может быть она и была. Школой у меня жен занимается.
– Она у них уже два года. И начала со знакомства с родителями. Моему отпрыску тогда тоже досталось. Она у всех в гостях побывала.
– Может быть. Может быть, – Шеверов упорно разглядывал какую-то закорючку в бортжурнале,
