- Это последний крик моды!

- Какая прелесть!

У Освальдо подкосились ноги. Ничего не видя сквозь слезы отчаяния, он молча опустился на камень.

СОЛДАФОНИЯ

Когда я вырасту, я буду военным

В цивилизованных городах, таких, например, как Поэтония, Архитектория, Рафаэлия, если ребенок с утра до вечера бегает по двору с игрушечным автоматом и - тра-та-та-та-та - целится в кошек, собак, людей, его ведут в кино.

- Тебе нравится война? - спрашивает отец. - В таком случае посмотри этот фильм.

В зале гаснет свет - и начинается документальный фильм о Солдафонии, городе, где у власти стоит военная хунта и где слово 'мир' равносильно ругательству.

Первые кадры запечатлели общий вид города. На каждом шагу огромные казармы. Светает. Звучит утренняя зоря. А вот и торжественный подъем флага.

Улицы заполняются людьми. На всех - мундиры: мундир рабочего, школьника, чиновника, сестры милосердия. Самая почетная форма военная. Встречаясь, люди отдают друг другу честь, и руки так и мелькают вверх-вниз, словно их дергают за ниточку. Трижды в день под музыку военного оркестра по городу проносят знамя, и тогда в действие приходят сразу все ниточки и люди вытягиваются по стойке 'смирно'.

Куда ни посмотришь, всюду плакаты: 'ДЕРЖИ ЯЗЫК ЗА ЗУБАМИ! БОЛТУН НАХОДКА ДЛЯ ВРАГА!', 'ПРОХОД ЗАКРЫТ! ВОЕННЫЙ ОБЪЕКТ!', 'СНАЧАЛА ПРОПУСТИ ТАНК, ПОТОМ ПРОЕЗЖАЙ САМ!'. Патрули следят за тем, чтобы все щелкали каблуками, у ворот заводов и фабрик дежурят наряды пулеметчиков, в подъездах портье-часовые спрашивают у всех пароль.

По бульвару, печатая шаг, марширует взвод подростков в мундирах. Это идут в школу дети.

- Ать-два! Веселей!

У господ-учителей

научимся бесценной

премудрости военной! дружно горланят ребята. Если верить диктору, в Солдафонии прекрасные дети. Здесь не принято баловать малышей, сюсюкать с ними. Дети должны расти мужественными. Они никогда не целуют маму и папу, они отдают им честь и вместо 'да' говорят 'так точно!', а вместо 'нет' - 'никак нет!'. Детвора не тратит времени на чтение, на мечты о межпланетных путешествиях, на игру в мяч.

В Солдафонии образцовые школы. В каждом классе висит гигантский портрет Великого Командора, местного главнокомандующего. В младших классах преподают учителя в звании лейтенантов, а начиная с пятого капитанов и даже полковников. Никто не забивает школьникам мозги всякой ерундой - литературой, ботаникой, зоологией, их учат тому, что действительно пригодится в жизни.

Вместе с создателями фильма мы слушаем объяснение учителя в чине лейтенанта. Тема занятий - 'Как бесшумно снять часового'. Урок проходит блестяще.

А вот мы на другом уроке - на этот раз в одном из старших классов. Учитель-полковник просит стоящего у доски юношу рассказать о применении напалма и шариковых бомб против мирного населения.

На экране - залы Центрального музея, где собрано все лучшее, что успело создать человечество: дубины, мечи, дротики, луки, ружья, пушки, танки, бомбардировщики и, наконец, величайшее достижение науки подаренное генералам, - водородная бомба.

- Нетрудно догадаться, - поясняет диктор, - что в Солдафонии нет никаких библиотек, картинных галерей, музеев скульптуры. Мы решительно уничтожили художественную интеллигенцию, презренное племя пораженцев, болтающих о любви и о мире. Наше молодое поколение, к счастью, растет нравственно здоровым, оно беспредельно предано идеалам отцов и готово отдать жизнь за Великого Командора!

Перед нами выпускники военной академии. Режиссер подходит с микрофоном к новоиспеченному младшему лейтенанту:

- Есть ли у тебя мечта в жизни?

- Так точно!

- Какая?

- Воевать за великую Солдафонию!

- Почему?

- Никаких 'почему'! - гордо отвечает молодой офицер. - Наше дело воевать, а не заниматься болтовней. За нас думают командиры, а наш долг - выполнять приказы.

Часть фильма посвящена женщинам. Это считанные кадры, ведь в таком воинственном городе отношение к женщинам не может не быть несколько пренебрежительным. Ну какой от них прок генералам? В лучшем случае они годятся в санитарки, в телефонистки и поварихи. Зато они чувствуют себя настоящими героинями, когда, как объясняет диктор, им присуждают в самой торжественной обстановке высокое звание военной вдовы или военной сироты: в черных траурных платьях они принимают из рук самого Великого Командора памятные медали. Погиб сын? Получай медаль. Два сына? Получай две медали. И муж тоже погиб? О, значит, тебе полагается крест 'За воинскую доблесть'!

В заключительной части картины мы видим армию Солдафонии в действии. Это самая сильная часть фильма. На экране лес огнедышащих орудийных стволов, из чрева реактивных самолетов градом сыплются бомбы, пехотинцы устремляются в атаку, строча на бегу из ручных пулеметов и падая под пулеметными очередями противника. Музыка звучит все громче, один патриотический марш сменяется другим. На экране Великий Командор, мы слышим его голос:

- Вперед, храбрецы мои! Слава вам!

Вот повешенные партизаны, вот города, разрушенные летчиками Солдафонии, а вот, неизвестно зачем (может быть, режиссер ошибся при монтаже), огромное военное кладбище. И снова крупным планом Великий Командор, который, направив указательный палец в зрительный зал, изрекает:

- Родина ждет тебя!

Фильм кончился.

- Ну, что ты теперь скажешь? - спрашивает отец.

Никто не отвечает. Сын уже убежал, повторяя про себя: 'Хорошо, что я не родился в Солдафонии! Хорошо, что я не родился в Солдафонии!'

Паоло ответил 'нет'

Сказка в трех действиях

Действие первое

ВЕЛИКАЯ ЧЕСТЬ

С балкона своего дворца Великий Командор возвестил, что печальные для родины времена - недолгие мирные дни - наконец-то позади и что он объявил новую войну. Великий Командор обращался к своей доблестной армии, выстроенной перед дворцом, и к семьям воинов, пришедшим на площадь. Стараясь не пропустить ни одного слова, стояли искалеченные в боях отцы (их было немного, ведь большинство погибло в предыдущих войнах); на женщинах был траур по мужу, сыну или брату. Грудь женщин и стариков украшали награды, присвоенные посмертно их близким.

- Храбрецы мои! - кричал Великий Командор. - Вас ожидает слава! Уничтожайте врага, разрушайте его дома, сжигайте поля! Это ваш долг перед родиной! Вы готовы выполнить приказ?

- Так точно! - хором ответили воины.

- Матери, отцы, сестры! - витийствовал Великий Командор. - Вам предоставляется возможность отдать родине ваших детей, мужей, братьев. Вы счастливы?

- Так точно! - откликнулись женщины в черном.

- Я горжусь тобой, о население Солдафонии!

Неожиданно лицо Великого Командора исказила гримаса гнева, и, показывая пальцем в гущу толпы, он продолжал:

- Лишь одному человеку не могу я этого сказать - матери, не сумевшей воспитать сына в духе любви к родине!

Все, как по команде, посмотрели на мать Паоло - тысячи глаз, полных недоумения. Но она продолжала стоять с высоко поднятой головой.

Недоумение в глазах толпы сменилось презрением. На женщине был траур, она потеряла на войне мужа и брата и - слыханное ли дело! - не хотела, чтобы за них отомстили. Великий Командор был прав: она недостойна Солдафонии.

К счастью, запели фанфары и начался парад войск, отправлявшихся на войну.

Когда толпа расходилась, все шарахались от матери Паоло, как от прокаженной. Еще бы! Их близкие шли выполнять свои священный долг, а ее сын - дезертир.

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату