-- А это, -- говорит, -- посмотрим. Ну, смылся я. Гляжу, -- мать честная! Да никак у меня два пупа!
Человечек, конечно, в амбицию.
-- Довольно, -- кричит, -- с вашей стороны нахально у трудящихся пупы красть! За что, -- кричит, -- боролись?
А я говорю:
-- Очень, -- говорю, -- мне ваш пуп нужен. Можете, -- говорю, -- им подавиться. Не в пупе, -- говорю, -- счастье.
Швырнул это я, значит, пуп и домой пошел. А по дороге расстроился.
-- А вдруг, -- думаю, -- я пупы перепутал?
Вместо чужого свой отдал?
Хотел было обратно вернуться, да плюнул. Шут, -- думаю, -- с ним. Пущай пользуется. Может, у него еще что сопрут, а я отвечай!
Братцы мои! Дорогие читатели! Уважаемые подписчики!
Никакого такого случая со мной не было. Все это я из головы выдумал. Я и в баню сроду не хожу. А сочинил я для того, чтобы вас посмешить. Чтоб вы животики надорвали. Не смешно, говорите? А мне наплевать!
А. Исбах ИЗ ДНЕВНИКА ПЕТИ ВОЯКИНА
1 апреля. Сегодня мама отвела меня на завод. Когда она ушла, я испугался. Завод такой большой, а я такой маленький.
5 апреля. Вчера ходил по заводу. Сам. Честное слово! Очень красиво. Руда шипит, металл клокочет, моторы шумят, ремни шелестят. А сколько всяких там вентилей и гаек! Прямо дух захватывает.
5 апреля. Ночью.
Люблю я высокие трубы
И звездное небо в дыму.
Та-та-та, та-та-та мне любы
Та-ти-та, та-ти, почему...
8 апреля. Хорошо, честное слово, хорошо на заводе! Когда я подумаю, что меня окружают рабочие и я среди них в центре, сердце наполняется радостью и умилением, и прямо дух захватывает!
9 апреля. Сегодня одна работница спросила у меня, который час. Я ответил. Вот ведь, оказывается, сживаюсь я с пролетариатом, могу разговаривать с рабочими, и они понимают меня!
11 апреля. Нехорошо, очень нехорошо. Прямо буза получилась. Сегодня на вечеринке ребята напоили меня, а одна дивчина полезла целоваться. Голова болит. Мама! Я больше не буду!
12 апреля. Из партийцев больше всех мне нравится товарищ Клещенко. Когда я вижу зеленые зрачки его мужественных серых глаз и. твердую улыбку на простом пролетарском лице, сердце наполняется умилением и восторгом. Вырасту -- обязательно буду таким, как он!
15 апреля. Трудно и тяжело. Три часа провел в уборной. Уничтожал оппозиционную литературу. Я не виноват. Это ребята мне подсунули. Какие негодяи! Крючка к двери не могли приделать. Рука прямо заболела придерживать...
10 мая. Ну вот, я уже на новом заводе. Веду новую жизнь, пишу в центральные органы и товарищу Клещенко, которому сегодня отправил письмо следующего содержания: 'Дорогой товарищ Клещенко! Ну вот, я уже на новом заводе, веду новую жизнь, пишу в центральные органы и когда подумаю, что и здесь меня окружают пролетарии, сердце наполняется гордостью.
Спасибо тебе за то, что ты помог мне проработать и оформить мое отношение к моим прежним ошибкам. Многое я осознал и уже вырос. Вчера уже брился в парикмахерской сталелитейного цеха.
Посылаю тебе стихи, написанные мною сегодня ночью в чугунолитейном цехе.
Люблю я заводские трубы
И звездное небо в дыму.
Вагранки, мартены мне любы,
Не знаю и сам почему.
Люблю всевозможный я скрежет
И шелест различных ремней,
И мысли мои уж не те же,
А стали как будто ясней.
Петр Воякин
P. S. Как твое мнение?
Р. Р. S. Погоды здесь стоят хорошие. Имеется пруд, в котором можно ловить карасей. В общем, строительство развертывается. Приезжай!'
С. Клычков
КЛЫЧКУХИНСКИЙ ЧЕРТЯКИРЬ
Эх, теперь не те времена, что допрежь были. Теперь народ образованный, на лисапетах ездит, ДРУГ дружку по проволоке за тридевять земель словогонами хает. А чтоб с чертом за ручку поздороваться али домового со днем ангела поздравить -- и думать не моги. Гордый нынче народ пошел, едят его мухи с комарами!
А ежели раскумекать, так нешто без чертей жить можно? Лешогоны, да оборотни, да русалки для нашего брата, клычкухинского писателя, самое что ни на есть разлюбезное дело.
Выйдешь в ополночь на лесную прогалину -- экая благодать! -- зайчья на поляне скачет не разбери- бери. Почитай, тысчи полторы будет. Зайчихи, словно девки, хоровод водят, песни поют и калган нюхают.
А уж чертячины этой -- видимо-невидимо -- инда глаза свербят. А в ушах звон -- то ли глав-черт Анчутка соловьем причмокивает, то ли ведьма кукушкой кукует. Шут его разберет!
Конечно, городскому все черти на один лад. У городского глаз порченый и плоть пришибленная. АН черти-то разные бывают. У иного бородка штопором, у иного хвост загогулиной. А бывают и такие -- ни бороды, ни хвоста, кругл, как бабье колено. Одно слово... сунгуз.
Иной маловер усомнится и головой покачает. Дескать, мели, Емеля, -твоя неделя. А мне што. Пойди-ка, проверь! Окромя пней да шишек еловых ничего не увидишь. Потому черти народ дошлый. В городах, может, и есть, а может и нет.
А в Клычкухине их тьма-тьмущая. И каждый мне сват и брат, и с каждым у меня разговор душевный.
Недаром и кличут меня по всей округе -- клычкухинский чертякирь.
М.Кольцов
О НРАВАХ ЗАХОЛУСТИНСКА
Прежде чем говорить о нравах уездного города Захолустинска, позволю себе сказать несколько слов о Лондоне.
Как всем известно, пыль столетий покрывает стены Вестминстерского аббатства, гранитную лужайку Трафальгарского сквера и внушительный живот полисмена, олицетворяющего мощь великой Британии на перекрестке Оксфорд-стрита.
Я не имею чести состоять фельетонистом 'Таймса' (хотя позволю себе заметить, что подписчикам этого достопочтенного органа было бы полезней читать, не скажу -- мои, но, если хотите, -- наши фельетоны), тем не менее я имел сомнительное удовольствие присутствовать на том балаганном представлении, которое писаками из Скотланд-Ярда именуется большим парламентским днем.
Нужно присутствовать самому, чтобы в полной мере оценить акробатические способности гнусных разновидностей дряхлого парламентаризма.
Ллойд-Джордж, эта старая лисица с благопристойными манерами джентльмена с большой дороги, вилял либеральным потрепанным хвостом.
Извините за выражение, Рамзай Макдональд показал высшую форму социал-предательства, влезши к его величеству королю Георгу без помощи казанского мыла. Наконец, Чемберлен -- эта достопочтенная обезьяна с моноклем и шанхайская гиена в смокинге -- продемонстрировал непреклонную твердолобость матерого консерватора.
Нужно ли ко всему сказанному добавлять, что нравы нашего Захолустинска ни в малейшей степени не похожи на нравы Лондона!
Полагаю, что сами читатели сделают соответствующие выводы. Конечно, не в пользу последнего. И правильно поступят.
Л. Леонов
