– Слушай, Ник, ух ты! Я польщена! У тебя там все очень твердое!
– Ну а как ты думала?.. – Он полез в карманы шорт. – Ого! Смотри – это рулетка! Та самая.
– Которую ты купил, чтобы не подходить ко мне ближе, чем на десять метров?
– Да. Ты сказала тогда, что это – первая семейная покупка.
Она пропустила намек мимо ушей.
– Ну вот и не подходи… – И тут же завизжала, потому что в этот момент осталась без верха купальника, хотя, в общем-то, не чувствовала себя обделенной.
– Вот! Вот такой ты мне очень понравилась, когда бегала по коридору отеля!
– Ник! Отдай!
– Слушай, – он решительно засовывал лиф купальника в карман, – а давай опять съездим в этот отель и побегаем там голышом оба?! Скажем, что у нас это – свадебное… Это… у нас…
– Какое?
Ник замолчал, опустив глаза.
Она тоже боялась произнести хоть слово, стоя перед ним почти голая.
– Я… вообще-то хотел сделать это в торжественной обстановке, – сказал он виновато, не поднимая головы. – Но черт с ней, с обстановкой! Вики! Прежде, чем официально сделать тебе предложение…
– Что?
– Вики, неужели ты думаешь, что эта история могла закончиться просто так?
– Да. Нет. Был вариант, что ты женишься на мне, чтобы…
– Вот об этом я и хотел поговорить. Вики! Ну посмотри на меня! Это правда!
– Что правда? – строго спросила она, складывая руки на груди вместо лифчика.
– Позавчера мы встречались с твоим отцом…
– Опять! Ник, я же сказала: меня не интересуют ваши отношения. Просто работайте вместе и все.
– Мы больше не работаем вместе.
– Почему это? – против воли заинтересовалась она.
– Позавчера я отдал ему свои акции. Ну… продал за символическую цену. Теперь – он один…
– Но зачем? Почему?
– Видишь ли, – Ник приподнял брови и вздохнул, – я не хочу, чтобы у него были сомнения… относительно нас с тобой. Собственно, эти десять процентов и нужны мне были только для того, чтобы потом забрать остальные. Но теперь я забираю у твоего отца гораздо больше – тебя. К тому же, думаю, что у меня хватит денег, чтобы самостоятельно, без активов вашей компании содержать жену. – У Вики перехватило дыхание. – Даже такую расточительную, как ты.
Она притворно нахмурилась:
– Уж не собираешься ли ты морить меня голодом и не пускать в Милан за платьями?
– Собираюсь! На острове ты все хотела похудеть, так что извини, как только мы поженимся, ты будешь есть только бананы и крабов.
– Хотя бы соленых?
– Посмотрим, как будешь себя вести.
– А платья?
– Забудь! Дома будешь ходить голой. А для выходов мы купим паранджу, чтобы никто не заглядывался на тебя. Знаешь, какой я ревнивый?
– Ник, я буду верной женой.
– Смотри мне! Больше пяти раз в неделю я тебя не буду отпускать с подружками в ночной клуб.
– Протестую! Я требую адвоката! Восемь раз в неделю – не меньше!
Он подхватил ее на руки, и с радостным визгом они оба повалились в море.
– Пусти меня, я вся мокрая!
– Вики, ты знаешь, как приятно целоваться в воде? Вики, – он нежно приподнял ее подбородок, – ты согласна стать моей женой?
– Ник, я… Если только без паранджы и соленых крабов!
– Я думаю, договоримся… – Он приблизил к ней свое лицо, и снова по спине ее пробежали мурашки, как будто в первый раз…
– Ник! Ни-ик…
А целоваться в воде действительно было приятно!
Был нежный темно-красный вечер. Солнце давно село за горизонт, вокруг стояла волшебная тишина, только осторожный плеск волн нарушал ее. Вики запрокинула голову и посмотрела вверх.
– Знаешь, Ник, когда наступает вечер, мне всегда кажется, что закат – это единственная реальность, а все остальное вокруг – немое кино в красном луче прожектора.
Он обнял ее, заслонив половину неба:
– Вики, я люблю тебя. И для меня ты – единственная реальность. Все остальное может меняться или оказаться ложью, а это – навсегда. Как красное солнце над морем. Как ты и я.
Из записей в дневнике.
«
31 декабря, вторник».
