в центр женского внимания. Гринпис и испорченные норковые манто были забыты, а Мария каким-то непостижимым образом оказалась на коленях нового гостя. Судя по всему, эта веселая компания не разбилась еще на пары, а приехала отмечать праздник большим общим составом друзей. Марго искоса наблюдала за ними из-за полуприкрытых век. Казалось, все забыли про нее. Рич хорошо вписался в коллектив и сыпал шутками, а девушки заливисто смеялись… Ну и хорошо. У Марго в душе стало расти что- то вроде благодарности к этим людям за то, что никто не задавал вопросов, не теребил, не пытался развеселить. Сейчас ей было нужно именно это. И перед тем, как задремать на чужой вечеринке, Марго успела поймать неожиданно-приятную мысль: а ведь Рич специально отвлекает все внимание на себя, чтобы она могла немного расслабиться в своем углу… И чувствуя теплое молчаливое участие с его стороны, невидимыми нитями тянувшееся через всю комнату, она окончательно уснула.
…Ей снилась зимняя сказка. Нежный ветер, совсем не холодный, теребил огромную лапу темно-зеленой ели и стряхивал снег, который летел прямо на нее, на Марго. Она медленно-медленно раздвигала ветви этого дерева, пытаясь зачем-то пробраться сквозь заросший зимний лес и кого-то разглядеть за облачком снежной пыли. Ее там ждали. Кто – она не знала. Но чувствовала, что нужно обязательно догнать его, иначе из жизни уйдет что-то важное… Ей было легко, ведь она – лесная фея. Ноги едва касались снега, двигаться было легко, безо всяких усилий, хотя картинка разворачивалась очень медленно, словно в покадровом просмотре фильма. Да, там ждет ее что-то важное и… счастливое. Это она поняла сразу, как только подошла к ели. Наконец последние ветви, словно в сказке, сами раздвинулись в стороны, и за ними стало видно солнечный просвет и нежно-бирюзовое зимнее небо. А там, под ним…
– Марго! Проснись! – Ее кто-то тряс за плечо.
– Мик? – Она попыталась в сумеречной комнате разглядеть лицо мужчины, сидящего перед ней на корточках.
– Нет, не Мик.
– Рич? Ты еще не уехал?
– На улице – буран. У нас даже мобильные не работают.
– А где все? Почему темно?
– Все спят.
– А где Мик?
– Увы, пока это тайна. А Сэм, наверное, там с ума сходит!
Марго пыталась что-то сообразить.
– И ты собираешься сидеть здесь до конца бурана? А если он будет продолжаться несколько дней?
– А ты бы как хотела? – Он провел рукой по ее волосам. – Чтобы я остался или побыстрее уехал и не мешал тебе ждать Мика?
– Не надо меня гладить. Здесь друзья Мика.
– Ах, только поэтому!
– Как же я уснула?
– В семь вечера прямо в этом кресле. Никто не посмел тебя трогать. А теперь Джонни сказал, что мне не хватило комнаты…
– А мне?
– Твоя – наверху. Я могу показать. И если ты оставишь меня там на диванчике…
– На первом этаже тоже много прелестных диванчиков!
– Здесь холодно. А у тебя – теплее. – Он обнял ее за плечи и попытался поцеловать.
– Нет уж, дорогой! – сказала она громко. – Ничего у тебя не выйдет. Иди-ка лучше к Марии!
– Ха-ха-ха! Я так и знал, что ты заметишь, как она ко мне льнула весь вечер! А ты очень ревнивая! Интересно, а щекотки боишься? – Он пробежался пальцами по ее бокам, и Марго взвизгнула от неожиданности, как следует лягнув его ногой.
– А! Мы так не договаривались! Марго! Все ревнивцы боятся щекотки.
Она вдруг все поняла.
– Рич, я хочу спать, покажи мне мою комнату и не трать время на бесполезные провокации. Я не пущу тебя ночевать, я не буду с тобой целоваться, и щекотки я тоже не боюсь, так что и это тебе не поможет.
Рич тяжко вздохнул.
– Пойдем, недотрога! Лучше бы я сразу поехал к Даме моего сердца и не возился с тобой! Никакой благодарности.
– Рич, я что, должна из благодарности с тобой…
– Ведь я только пострадал от всего этого. И нужно мне было – твои проблемы разгребать!
– Ах, так! – Она развернулась на лестнице, уперев кулаки в бока.
– Да! Я мог бы встречать Рождество дома у моей ненаглядной или вместе с ней – у нас в мотеле. А тут ты… И еще в комнату к себе не пускаешь!
Марго от обиды всю затрясло. Красноречие, никогда не подводившее ее, вдруг иссякло:
– Ах, так!
– Да не голоси ты! Всех перебудишь, время – три ночи.
– Ах, так!
Он вдруг негромко рассмеялся, обнял Марго, нежно прижал ее голову к своей груди и, гладя по волосам, быстро стал повторять:
– Тихо-тихо, не кричи, девочка моя. Неужели ты думаешь, что я правда стал бы… Тихо-тихо! Мне ничего от тебя не нужно. Я останусь в этом доме, сколько пожелаешь, нет у меня никакой дамы сердца. Ну не обижайся на меня.
– Рич, ты!.. Ты просто!..
– Не надо, не надо, – шептал он, продолжая прижимать ее голову, словно маленькой девочке, – хочешь – выгони меня прямо завтра, а хочешь – я поживу тут, пока не появится твой Мик?
– Я…
– Подумай, утро вечера мудренее. Это – твоя комната. Спокойной ночи.
И он быстро сбежал вниз по ступенькам.
Утром она столкнулась с прежней проблемой. Ходить трое суток в одной и той же одежде – никуда не годится. Хорошо, что в том сельском магазине она купила две спортивные майки: хоть ночью можно расслабиться. Марго подумала-подумала, и решила надеть одну из них, которая пока лежала нетронутой. Да, совсем не празднично, серый трикотаж с черными лампасами на рукавах, но что поделать, не носить же четвертый день белый свитер? Тогда он станет таким же серым, как майка. Поэтому лучше его поберечь. В доме удивительно тепло. Хитрая печка-камин, установленная на первом этаже, умудрялась обогревать все комнаты, пропуская воду по специальным трубам, при этом занимала не очень много места. Вчера за столом женщины сидели в вечерних платьях, с обнаженными плечами, значит, она тоже не замерзнет в майке. Марго вышла в коридор и остановилась, пытаясь рассмотреть помещение. Повсюду висели такие же рождественские венки, как и в мотеле. Да, похоже – это местная традиция – оплетать ветви сложным узором. И нечего ей было удивляться, что вкусы Ричарда совпадают с ее семейными. Здесь, наверное, в каждом доме так украшают двери и стены. А запах – волшебный! И сама постройка еще свежая, пахнущая смолистой древесиной… Марго, всю жизнь мечтавшая именно о таком доме в дремучем зимнем лесу, любовно поглаживала перила и разглядывала у себя над головой потолочные балки. Тут есть еще третий этаж – мансардный. Как хорошо, добротно и красиво сделан дом. Надо будет под каким-нибудь предлогом обойти его весь! А можно просто без предлога сказать: «Джонни, мне очень нравится твой дом, я хочу заказать такой же, как только вернусь в Эдмонтон. А пока покажи мне устройство всех лестниц и коридоров, чтобы я могла объяснить это архитекторам…». Вот и все, никаких хитростей.
Дом казался тяжеловесным, монументальным и несокрушимым. Наверное, перекрытия и вообще весь «скелет» сделан из дуба, размышляла Марго, неслышно прогуливаясь по галерее, окружавшей холл. А внутренняя отделка – сосновая. Она прощупала все уголки и сходы, рассмотрела толщину стен и расположение дверей, прикинула, как крепятся балконные подпорки и как устроены спуски в подсобные помещения. И это только – второй этаж! А нужно осмотреть еще погреб, кухню, мансарду и главное – устройство этой чудесной печки.
Она свесилась в холл, помахала рукой Ричу, который только что заметил ее.
