– Кира! – Он схватил ее за руку. – Я вас никуда не пущу!
– Да вы что сговорились все, что ли?!! – заорала она, вспомнив Дэвида.
– Никто не сговорился. Просто погодка немного шалит.
Она обессиленно выдохнула:
– Ну хорошо. Я останусь. Только молчите и ни о чем не говорите!
Вальтер с облегчением вздохнул:
– Кстати, почему вы не были на занятиях?.. Ладно, я молчу. Один вопрос: едем просто прямо?
– Да!
Вальтер задумался. Кажется, до него стало доходить, что у девушки проблемы.
– Гм… Я могу чем-то помочь?
– Меня только что бросил любимый человек! – выпалила она со злостью и зажала рот ладонью.
– Вот подлец! Хотите, я набью ему физиономию?
– Я – серьезно.
Он досадливо крякнул, без вопросов переходя на «ты»:
– Ладно. Что будешь делать?
– В смысле?
– Тебе есть куда убежать?
– В смысле? Вы хотите предложить мне вместе убежать в какой-нибудь рай на земле?
– Я – тоже серьезно. Есть место, где ты могла бы отсидеться и прийти в себя? А то на тебе лица нет. Просто ужас!
– Ну… если только дома у родителей.
– А это далеко?
– В Праге.
– В Праге? Вот черт! И я оттуда родом.
Она горько усмехнулась:
– Мы все оттуда родом. Давайте об этом не будем, а то я заплачу.
Вальтер опасливо покосился на нее и миролюбиво сказал:
– Лети в свою Прагу, поживи там пару недель, а то и месяц, потом – вернешься.
– А как же работа?
– На черта она тебе нужна, если ты потом все деньги угрохаешь на лечение депрессии.
– Ну… не знаю. А как же ваша программа?
– Не бери в голову. Так и быть, для землячки я сделаю исключение… Договорюсь, чтобы тебя не отчисляли!
– Правда? Спасибо, Вальтер. – Она смотрела на него с удивлением.
– Ну что? Я не такой уж плохой, как могу казаться. Просто очень одинокий.
– В смысле?
– В смысле… мы могли бы стать неплохой парой. Ну… извини, конечно, сейчас тебе не до этого…
Кира с сомнением посмотрела на него и вдруг подумала: вот кому бы он действительно составил неплохую пару, так это Эльзе. Они оба – циники и помешаны на сексе. Впрочем, устраивать судьбу Эльзы ей хотелось меньше всего…
…Весь вечер Кира, скорчившись, сидела на полу и плакала. Она не нужна Дэвиду. И никогда не будет нужна. Что-то душило ее и выворачивало наизнанку, она не знала, что происходит, но чувствовала, как черные силы выходят из нее, вместе с болью и слезами.
– Мама! – шептала она надорванным голосом и не знала, куда еще заползти, чтобы наконец стало легче. – Мамочка!
Как хочется к маме! Как хочется сейчас уткнуться в ее мягкое родное плечо и нареветься вволю! Выпустить все черное, что сжимает душу, прогнать отчаяние и одиночество… Что бы ни было, но так мы устроены: в самые тяжелые моменты – хотим к маме. Если нам страшно или больно, мы кричим «мама!».
На комоде, словно в ответ на ее сиплый зов, зазвонил телефон. Кира послушно подползла к аппарату, сняла трубку и свернулась калачиком на полу. Но уже лежа.
– Алло! Кира, что у тебя происходит? Я почему-то места себе не нахожу! – Голос мамы звучал взволнованно.
И тут ее прорвало. Она рыдала в трубку, не в силах выговорить ни одного отдельного слова, она кричала что-то и плакала, плакала, плакала…
– Все-все. Все уже хорошо. Все уже прошло, я же с тобой. Кира, успокойся.
– Мама!
– В конце концов! – услышала она в трубке. – Да что же они там с тобой сделали?!! Я сейчас возьму билет и прилечу за тобой! Кирочка, ради бога успокойся и постарайся рассказать!
– Ничего они не сделали, – прорыдала она и, вспомнив Яна, снова растянула рот в плаксивой гримасе. – Мне тут ску-учно! Ы-ы-ы!
– Я так и знала! Успокойся. Это просто нервы сдают. У всех так бывает в чужой стране… Успокойся, дочка.
– Я хочу к вам, – просипела Кира. – Я хочу домой!
– Вот и замечательно!
– Правда?
– Я как раз хотела тебя позвать.
– Зачем?
– У папы в субботу день рождения, ты забыла?
– Забыла.
– Ну… бывает. Ему, между прочим, исполняется пятьдесят. Приедет много народу, мы ждем и тебя тоже. Может, прилетишь на выходные?
Кира хлюпала носом и успокаивалась.
– А сегодня что?
– Вторник. Может, отпросишься и прилетишь прямо завтра?
Кира подумала. «Есть место, где ты могла бы отсидеться и прийти в себя?» – вспомнила она слова Вальтера.
– Я попробую, мама.
– Вот и молодец. Прилетай скорее. Мы все по тебе соскучились.
– Соскучились?
– Да. А что тебя удивляет?
– Вот то и удивляет.
– Кира, опять ты за свое! А ну собирай вещи и немедленно возвращайся домой! А не то я сейчас сама поеду в аэропорт.
– Хорошо, я попробую… Мама!
– Что?
– А какая там у вас сейчас погода? – тихо спросила она, покосившись на качающиеся от ветра фонари во дворе.
– С утра было солнышко, сейчас немного туч набежало. Тепло. Каштаны все никак не облетят.
Кира тихо заскулила, представив свою квартиру и желтые ветви, заслонившие кухонное окно…
– Ну все, дочка, все. Садись на самолет и быстренько – сюда. Я тебя люблю и жду.
– Я тебя – тоже, мама. Пока.
Еще час Кира сидела на полу, вытирая слезы и раскачиваясь вперед-назад. А маленький скверик на углу ее дома сейчас так прекрасен! Там – клены, рябины и каштаны… Все – желто-красное, воздушное, нереальное… и – тишина. Только трамвайный перезвон по утрам. И что-то еще… Что-то другое, но тоже очень важное присоединялось к ее воспоминаниям. «Только, пожалуйста, не начинайте плакать без меня!» – вспомнила она веселый голос Яна и вдруг зажмурилась, обняв себя за плечи, сжавшись в маленький комочек.
– Ян! Мой Ян!.. Господи, какая же я дура!
