месте, Джессика любезно и чуть холодновато сообщила ему об этом. Филипп с презрением смотрел ей в лицо и молчал.
— В чем дело? — не выдержала она. — Я чем-то обидела вас, господин Шиллер?
— Нет, что вы, — брезгливо скривив губы, ответил он. — Ни в коем случае.
— Филипп, что с тобой? Почему ты так на меня смотришь?
— А как мне еще на тебя смотреть? И вообще, мисс, почему вы позволяете себе говорить со мной так фамильярно и на «ты»?
— Филипп, что случилось?
— Я вам не Филипп! — заорал он, наклоняясь над ее столом. — Передайте президенту, что я вернусь через час. Пусть готовит бумаги на покупку фирмы.
— Что? На покупку фирмы? Ты с ума сошел!
Филипп, тяжело дыша, остановился в дверях.
— Это что же такое? — тихо спросил он. — Что же за бардак в вашем холдинге? Какая-то секретарша позволяет себе учить меня, что мне делать с моими акциями! Девушка, учите лучше своего босса!
— Филипп! Очнись!
— Уберите от меня руки! Развели тут… бордель!
— Что?
— Да!
— Слушайте, ну что ж вы орете на весь коридор. — В дверях появился Сеймур. — Хоть бы дверь закрыли… Фил, можно тебя на пару ласковых?
— Вы поняли, что нужно передать президенту? — снова обернулся Филипп к Джессике.
— Поняла.
— Я буду через час.
Он и Сеймур вышли в коридор. Филиппа трясло как в лихорадке. Он с трудом сдерживал себя, чтобы не обозвать Джессику последними словами, потому что прекрасно понимал, что Сеймур об этом тут же растрезвонит.
Сеймур зашептал Филиппу на ухо:
— Слушай, ну ты крут, я не знал, что ты так крут!
— Ты о чем?
— О твоей Селин.
Филипп мгновенно пришел в себя и перестроился. Даже гнев немного прошел.
— Что ты хочешь этим сказать? Кстати, о чем вы вчера говорили весь вечер?
— Да так, ни о чем! — Взгляд Сеймура забегал по стенам. — Знаешь, а она лучше Ангелочка. Слушай, так прикольно: Джессика — Ангелочек. А Селин — Вампирша!.. Ну ты крут! — Сеймур с уважением посмотрел на него.
— А в чем дело?
— А она знает?
— О чем?
— О том, что у тебя есть другая, ее точная копия.
— Кто «она»?
— Селин, конечно. Я вчера сказал ей, что она оригинал. А Джессика — копия. Молодец я?
Филипп устало смерил друга взглядом:
— Если бы перед тобой сидела Джессика, ты бы сказал, что это она — оригинал.
Сеймур засмеялся:
— Ну ты все правильно понимаешь! Ты же сам знаешь, как для баб важны такие мелочи.
Филипп вдруг неожиданно для себя самого взял его за грудки:
— Только знаешь, в чем дело?
— Э! Э! Обалдел, что ли?! Убери руки!
Филипп чуть приподнял его над полом:
— Дело в том, что ты вчера был абсолютно прав: для меня именно Селин — оригинал. А все остальные бабы мира, вместе взятые и многократно умноженные, просто меркнут перед ней! Понял?
— Понял!
— И больше ты ни слова не скажешь мне на эту тему, иначе я…
— Филипп, ты — идиот! Она же продажная девка!
На несколько секунд в коридоре повисла жуткая тишина, потом Сеймур с оглушительным треском отлетел на несколько метров и упал на пол. Филипп хорошо умел драться, к тому же сейчас имел большое преимущество в весе.
— Что ты сказал? — спросил он тихо.
— Фил, прости. — Сеймур поднимался, вытирая кровь на губе. — Просто она вчера… пока ты спал… Извини, но она согласилась пойти со мной на свидание! И не только!
Еще один удар уложил его на лопатки.
— Ты правда идиот! — заорал Сеймур.
Из кабинетов начали выглядывать любопытные.
— Я тебя сейчас размажу по полу.
— Да она целовалась со мной! Да ей все равно с кем спать, Фил!.. А!.. Кретин!
В коридоре началась паника. Драка в холле дирекции, это, знаете ли, чепэ. Тотчас забегали, закричали, Филиппа попытались удержать, но он врезал кому-то еще, причем сломал очки, тут же бросились помогать пострадавшему, потому что стекло разрезало щеку.
Сеймур не успевал принять боевую стойку, как тут же получал следующий удар и снова падал. Филипп только дожидался, когда он поднимется, и тут же снова валил его на паркет.
Сейчас он чувствовал в себе прабабкину кровь. Он не мог остановиться, он бил на поражение, он хотел убить Сеймура, а в его лице — и Джессику, и президента, и весь мир, который так враждебен к его маленькой Селин…
Потом он упал рядом с Сеймуром на колени и снова схватил его за грудки. Филипп больше не мог говорить, он хрипел:
— Если я когда-нибудь услышу от тебя хоть слово о ней, я убью тебя и сяду в тюрьму! Но мне будет приятно! Сеймур, ты — баба. Ты не мужчина, ты мерзкий, грязный сплетник! Я не верю ни одному твоему слову.
Он перевел дыхание и вдруг заорал на весь коридор:
— А ну убирайся отсюда вон!!!
Сеймур молча встал, сплюнул и, пошатываясь, пошел к выходу. Филипп остался сидеть на полу. Он смеялся. Ему было все равно, что о нем подумают остальные, и, чтобы доказать это себе самому, он вызывающе огляделся по сторонам. Холл был абсолютно пуст. Возле окна стояла Джессика.
Оказывается, драться — это больно. Он понял это, когда ярость схлынула, рюмка коньяка подействовала на его измученный организм, а Джессика стала аккуратно протирать мокрой салфеткой его избитое лицо. Она молчала, только нежно прикладывала прохладную, влажную ткань к его разгоряченным скулам, губам, глазам, и Филипп против воли чувствовал невероятное блаженство. Может, у нее руки волшебные?
— Филипп, потерпи. Потерпи, милый!
— Джессика, ты не должна… Он попытался встать.
— Я не должна, конечно, я не должна, — повторяла она, улыбаясь ему, словно маленькому неразумному ребенку. — Лежи, не дергайся. Президент приедет не скоро, так что в ближайшие два часа ты в моих руках.
Она улыбалась. Филипп против воли улыбнулся тоже.
— Мне приятно быть в твоих руках.
Что он говорит?! Что он такое говорит?! Что же это такое?! Он же любит Селин, он готов душу дьяволу продать за Селин! Он только что дважды расквасил себе лицо за Селин!
— Филипп, я готова помочь тебе в чем скажешь в любую минуту. Тебе необязательно быть для этого в моих руках.
