Девушка вошла в комнату и ткнула пальцем его в грудь.
— Я хочу знать, какое ты имеешь право ломать жизнь Джессике?
— Никакого. — Он отошел назад. — Совсем никакого.
Вероника удивленно подняла бровь. Потом взглянула на пол: там стояла его сумка.
— Правильно. Собирай свои пожитки и катись отсюда к чертовой матери! Оставь ее в покое!
— Я так и хочу.
Она подозрительно посмотрела на него и скрестила руки на груди.
— Почему?
— От того, что я живу рядом, ей становится только хуже.
Она вдумчиво вгляделась в его лицо.
— Ты любишь ее!
Кевин покачал головой.
— Любишь, любишь! Ты ей сказал о своем отъезде? Она имеет право знать.
Кивнув, Кевин взглянул на нее. Вероника была права. Следовало сообщить Джесс, что он уезжает, как-то предупредить. Если этого не сделать, то он будет выглядеть в глазах жены трусливым негодяем.
Ему хотелось прийти к Джессике и объяснить ей, что россказни Эймана и его матери — ложь. Только вряд ли это что-то исправит.
Оставалось только одно: уехать.
— Джессика не поверит мне. Я упустил все благоприятные моменты, когда еще что-то можно было предпринять… — В его горле застыл комок. Хватит дергать ее, бедняжка и так достаточно настрадалась.
— Но никогда не поздно побороться за свою любовь!
— О, у тебя есть любимая женщина? — раздался из-за его спины резковатый недовольный голос.
Кевин обернулся и увидел Клару, взявшуюся неизвестно откуда.
— Признавайся, кто же это? — потребовала она.
Ему захотелось увильнуть от прямого ответа. И, кивнув на свою собеседницу, невинным тоном он произнес:
— Это? Подруга Джессики, Вероника… — Фамилии ее он не знал, да она, собственно, и не собиралась представляться.
Вероника вся подобралась, насупилась и взглянула на Клару как на самого своего ужасного врага.
— А какого черта она делает здесь? — Его помощница заговорила так грубо и надменно, что у Кевина мурашки побежали по спине.
Хороший вопрос. Защищает его жену, наверное. Хотя это должно было бы являться его заботой.
— Я пришла, чтобы пригласить Кевина на завтрак к Джессике.
— Да? А чего ради ты должен туда идти? — спросила она язвительно. — И почему все происходит за моей спиной?
Кевин осознавал, что над ним сгущаются тучи. Выражение лица Клары, ее неопрятный макияж, наложенный торопливой рукой, свидетельствовали о том, что надвигается шторм.
Но сейчас его не волновало ничего, кроме того, как и о чем говорить с Джесс, когда они увидятся. На этот раз надо было бы все окончательно прояснить.
— Не злись. Так получилось, заранее никто ни о чем не договаривался.
— Что ж, тогда я пойду с тобой. — Она взяла его под руку.
Кевин посмотрел на нее. Эту настырную леди он меньше всего хотел брать в провожатые. Дома у Джессики она была бы совсем лишней.
— Клара, я не думаю, что это хорошая идея.
— Нет, я пойду. Вдруг понадоблюсь тебе? Как она могла ему понадобиться, он не имел ни малейшего понятия.
Вероника разрядила обстановку. Она пожала плечами и спокойно произнесла:
— Ладно. Пошли. Я уверена, Кевину нечего скрывать от тебя.
Это было не совсем так. Похоже, добрые намерения Кевина вели его же самого прямиком в ад.
8
Джессика с трудом отдавала себе отчет в том, что происходит. Все ее тело было напряжено так, что еще немного — и его сковало бы судорогами. Она не знала, правильно ли поступила, прислушавшись к настойчивым увещеваниям Вероники. Та буквально вырвала у нее согласие на свое участие в примирении супругов. Подруга решила попросить Кевина, чтобы тот пришел к бывшей жене и поговорил с ней о ребенке. А вдруг он откажется? Не исключено, что Кевин чувствует презрение и недоверие к ней из-за того, что от него так долго скрывали сына. Не исключено, что ему вообще наплевать на Джимми, но из-за принципа его юристы уже изыскивают возможность забрать ребенка у Джессики.
Ей было так страшно, столь гнетуще было неведение, что молодая женщина едва могла дышать.
Стоя возле раскрытого шкафа, она подыскивала подходящую случаю одежду. Ей не хотелось выглядеть ни отчаявшейся, ни слабой. Спустя минуту-другую Джессика остановила свой выбор на голубых джинсах и хлопковой блузке. Она любила простую, но в то же время стильную одежду.
Покормив Джимми, она усадила его играть в гостиной. Но вдруг ее внимание привлек шум у входной двери. Вскоре кто-то позвонил.
Джессика несколько раз глубоко вздохнула, побила себя по щекам, чтобы создать на них некоторое подобие румянца, поскольку вся ее кровь стекла в пятки.
Она распахнула дверь. На пороге стоял… Нет-нет, не Кевин.
— Что ты здесь делаешь, Эйман? — спросила она несколько раздраженно.
— Могу я войти? — Он обернулся и посмотрел по сторонам.
Джессика заметила огромный синяк на его скуле.
— Нет! — ответила она лаконично. Не хватало, чтобы в ее дом с утра пораньше проникла еще одна большая проблема.
— Пожалуйста, мне нужно с тобой поговорить.
— Насчет Кевина?
— Да.
— Ну, тогда нам с тобой точно не о чем болтать.
Эйман, скривив лицо от боли, коснулся пальцами темно-синей отметины на своей скуле.
— Прошу тебя, буквально несколько слов.
— Это он тебя так отделал?
— Кто же еще! — произнес гость обиженным тоном и засунул руки в карманы. Эйман сейчас снова был похож на робкого и беззащитного подростка. — Мне действительно надо с тобой кое-что обсудить.
Джессику одолело сочувствие, она же не могла отрицать, что Эйман — ее старый приятель. Ничего другого не оставалось, как пропустить его в дом.
Разглядывая бледное лицо бедняги и огромный синяк, заплывший под его глаз, она не могла понять, зачем Кевин так жестоко избил своего лучшего друга. Итак, чем же он сам тогда отплатит ей за Джимми?
Кровь больно пульсировала в висках. Она-то думала, что однажды покончила со всеми этими страданиями раз и навсегда.
Джессике не помешала бы чашечка кофе. Причем хорошего, с изрядной долей кофеина, дабы к ней могли вернуться силы, которых так не хватало сейчас. Она не пила крепкий кофе уже целую вечность. Краем глаза Джессика увидела из окна кухни запущенный газон, но ей на это сейчас было совершенно наплевать.
— Почему он это сделал? — спросила она.
— Откуда я знаю? Вот пришел к тебе, думал, что хоть ты мне объяснишь…
