уж много средств первой помощи.
- Хорошая мысль, - добавил я. - Ладно. Хватит разговоров. Давайте, рассыпаемся, и начнем причинять Синдикату головную боль.
Две другие команды растаяли в толпе даже раньше, чем я повернулся к Маше.
- Ну, тебе попалось на глаза что-то притягательное для нас?
- Знаешь, ты начинаешь говорить малость как тот тролль.
Это прозвучало немного резче, чем обычно для Маши, ее стиля. Я с любопытством изучал ее.
- Тебя что-то беспокоит?
- Полагаю, просто немного нервничаю, - призналась она. - Тебе приходило в голову, что в этом плане есть один крупный изъян? Что осуществление его означает потенциально натравить на нас весь Базар, так же как и Синдикат?
- Да, это так.
- Разве тебя это не пугает?
- Да. Пугает.
- Ну, а как же ты с этим справляешься?
- Думай об этом как можно меньше, - ответил я ровным тоном. - Слушай, ученица, помимо показа фокусов во дворце для развлечения масс, эта наша профессия весьма опасна. Если мы начнем размышлять обо всем, что может стрястись в будущем, мы наломаем дров уже в настоящем, из-за того, что наши мысли будут заняты не тем, что мы делаем в ДАННУЮ МИНУТУ. Я стараюсь осознать потенциальную опасность этой ситуации, но не беспокоиться о неприятностях, пока они не произошли. Это немного шатко, но пока срабатывало.
- Если ты так говоришь, - вздохнула она. - А, ладно, снаряжай меня, и начнем.
Сделав мысленный пасс, я изменил ее черты. Вместо того, чтобы быть массивной женщиной, она стала теперь массивным мужчиной... в некотором роде. В последнее время я экспериментировал с цветом, и поэтому сделал ее пурпурной с рыжеватыми бачками, тянущимися у нее по рукам до самых костяшек пальцев.
Добавьте несколько костистых рогов на кончиках ушей и шершавую дубленую кожу на лице и кистях рук, и вы получите существо, с которым я не хотел бы связываться.
- Интересно, - поморщилась Маша, обозревая то, что она могла видеть в своей персоне без зеркала. - Ты сам это выдумал, или есть какое-то скверное измерение, где я еще не побывала?
- Мое личное изобретение, - признался я. - Тебе предстоит приобрести такую репутацию, какой я не желаю стяжать ни одному измерению. Назову это измерение Хтоетом из измерения Хто.
- Кто?
- Ты уловила.
Она в раздражении закатила глаза.
- Сделай милость, стерва, учи меня только магии, ладно? Оставь свое чувство юмора при себе. У меня и так хватает врагов.
- Нам все еще требуется цель, - напомнил я ей, слегка обиженный.
- Как насчет той? Она выглядит поддающейся ломке.
Я посмотрел, куда она кивнула, и согласился.
- Подходит. Дай мне фору, сосчитав до двадцати. Если она не под защитой, я вернусь. Если не увидишь меня через двадцать секунд, она законная добыча. Сделай все, на что способна. Самое худшее.
- Знаешь, - улыбнулась она, потирая руки. - Это может быть забавным.
- Только вспомни, что и я буду там, прежде чем решить, что именно сегодня 'самое худшее'.
Выбранная ею цель была небольшой трехсторонней палаткой с полосатым верхом. Ее перечеркивали полки, заставленные массой заткнутых бутылок всех размеров и цветов. Войдя, я заметил, что в каждой из бутылок что-то есть дымчатое вещество, шевелящееся, словно живое.
- Чем могу служить, сударь? - спросил девол-продавец, скаля зубы в том, что, несомненно, считал обаятельной улыбкой.
- Да я просто шатаюсь, смотрю, - зевнул я. - На самом-то деле, ищу, где бы укрыться от сплетен. Все до одного только и говорят об этой стае громил, продающих свою страховку.
Лицо девола потемнело и он сплюнул за дверь.
- Страховку. Я называю это вымогательством. Они разгромили два моих сокровища, прежде чем я сумел остановить их на такой срок, чтобы подписаться на их услуги. Мрачный это был день, когда они впервые появились на Базаре.
С деланным безразличием я приподнял одну бутылочку не больше чем на высоту ладони и присмотрелся к ее содержимому. Мой взгляд уловил неясные движения и смутную искорку.
- Осторожней, - предостерег продавец. - Если выпустить джина, его можно обуздать, только обратившись к нему по имени.
- Джина?
Девол окинул меня расчетливым взглядом. Поскольку я тяжелой работой не занимался, то личины не надел и выглядел... ну, собой...
- На Пенте, по-моему, их называют гениями.
- А. У вас здесь очень приличная коллекция.
Девол просиял от этой похвалы.
- Пусть вас не обманывает величина подборки в моей бедной лавочке, юноша, они крайне редки. Я лично прочесал дальние пределы всех измерений... с большими личными расходами, могу добавить... чтобы найти эти немногие образчики, заслуживающие...
Я гадал, когда же Маша намерена выйти на сцену. Ну, она вышла. Ну, и вышла же она. Прямо сквозь стену палатки.
Чуть ли не с музыкальным хором полки вдоль той стены опрокинулись, сваливая на пол бутылки. Поднялось облако выпущенных джинов и хлынуло в открытую сторону палатки, визжа на лету от нечеловеческой радости.
Девол, понятное дело, расстроился.
- Идиот, - завопил он. - Что ты делаешь?
- Очень хилые полки, - пробасила Маша.
- Хилые полки?
- Разумеется. Я хочу сказать, я ведь всего лишь сделал вот такой...
Она пихнула одну из оставшихся двух полок, и та послушно опрокинулась на последний стенд с товарами.
На этот раз джины даже не потрудились воспользоваться дверью. Они устремились в небо, прихватив с собой верх палатки, когда, вопя, пролагали себе дорогу к свободе.
- Мой товар, моя палатка! Кто за это заплатит?
- Я - Хтоет, а не Ктозаэто, - огрызнулась Маша. - И платить я, конечно, не буду. У меня нет денег.
- Нет денег? - ахнул продавец.
- Нет. Я просто зашел сюда укрыться от дождя.
- От дождя, от дождя. Но никакого дождя нет.
- Неужели? - моргнула моя ученица. - Тогда дасвидания.
С этими словами она вышла вперевалку, проделав по выходе дыру в стене, еще не тронутой стороне палатки.
Девол бессильно опустился на разбитые остатки товаров и закрыл лицо руками.
- Я разорен, - простонал он. - Разорен.
- Извините, что спрашиваю в такую минуту, - обратился я к нему. - Но почему вы не назвали их по именам и не обуздали их?
- Назвать их по именам? Да не могу же я помнить имена всех джинов в своей коллекции. Каждый раз, когда я продаю бутылку с джином, мне требуется смотреть их в списке.
- Ну, по крайней мере, эта проблема теперь у вас позади.
Это снова завело его.
- Разорен, - повторил без надобности он. - Что мне придется теперь делать?
