немного потерпеть. «Поросенок» должен был дойти до кондиции примерно через неделю, по этому случаю уже пригласили журналистов, купили рекламные площади в СМИ, а также развесили несколько красивых щитов по городу, которые разрабатывала лично Шерли.
Но это было не самое главное. А главным, чего она больше всего боялась, являлся грядущий банкет, грозивший собрать воедино и тех, кто помогал строить рестораны, и тех, кто будет в них работать, совместив, таким образом, прошлое и будущее…
Сначала она хотела отказаться от участия в мероприятии, потому что Даллас собирался поставить ее по правую руку от себя и прославлять чуть ли не весь вечер, а это могло означать лишь одно: раскрытие всех карт перед мистером Белли с последующим увольнением. Потому что, когда ее, в столь недвусмысленной роли, покажут по трем местным каналам и напечатают фотографии в газетах, хочешь не хочешь, а придется уволиться.
Но Даллас сказал, что, если она не придет на банкет, он не выплатит ей последней части гонорара (а это была треть от общей суммы), расценит ее поступок, как личное предательство, и больше никогда не будет с ней общаться. Шерли ответила, что только денежные соображения заставляют ее согласиться на эту авантюру, а Даллас почему-то расхохотался. Неужели у нее на лице было написано, что именно вторая причина и волновала ее больше всего?
А тут еще это увольнение… Вообще-то Антуан мог бы догадаться, что мистер Белли и без его вмешательства узнает о ее самодеятельности.
Антуан — хитрый. Она бы даже зауважала его за хитрость, если бы так сильно не хотела сейчас пойти и разбить ему нос! Чтобы не совал его в чужие дела. Из близкого человека он превратился в открытого врага. А еще их постоянно видели вместе с Натали и поговаривали, что она бросила своего банкира, хотя официально пока не развелась. Шерли поразилась, до чего спокойно она отнеслась к этой новости! А между тем Антуан потерян навсегда.
Однако Шерли понимала, что по-настоящему ее интересует сейчас совсем другое. Она с досадой и нетерпением заерзала на стуле, когда представила объем компромата, который находится в руках у ее бывшего жениха.
Если его контора располагает большим штатом частных детективов, ему ничего не стоило собрать максимальную информацию о Далласе, да и о ней самой тоже. Антуан знает все о Далласе! Все-все, и про невесту, и про детство, и про отца… Бог ты мой, как хочется хотя бы одним глазком взглянуть на эти сведения!
В субботу, десятого мая, наконец состоялось грандиозное открытие сети ресторанов под общим названием «Алиса в Стране чудес».
Сотни важных и полезных для бизнеса персон были приглашены на первый ужин в стенах «Поросенка…». Даллас знал немного народу в этом городе, приглашал гостей в основном по подсказке своих друзей-управляющих, и Шерли вдруг задала себе неожиданный вопрос: уж не собирается ли он сбежать из Нью-Йорка в Чикаго? Для человека, у которого все дела и смысл жизни сосредоточены в другом месте, а здесь всего лишь находится часть бизнеса, он ведет себя слишком активно.
Такое ощущение, что он прокладывает путь в чикагское общество, пусть не самого высшего разряда, но все же — из непростых людей. И это при том, что он наотрез отказался перевозить сюда отца и невесту, когда месяцем раньше Шерли в шутку предложила ему обосноваться здесь окончательно. Или он просто хочет сбежать из Нью-Йорка?
Странный он, думала она, проверяя, в какой последовательности развешаны на стене ее картины из сказок. В центре зала, над небольшой импровизированной сценой, висела непревзойденная «улыбка Чеширского Кота». Именно там, под этой улыбкой, под прицелом трех телекамер и нескольких фотоаппаратов стоял Даллас, выражение лица которого находилось в полной гармонии с «чешиком». Спрятавшись за деревом, посаженным в огромную кадку, Шерли исподтишка любовалась ими обоими.
Торжественный вечер начался.
Пока Даллас произносил довольно остроумную речь, Шерли со странной гордостью отмечала, что сегодня он особенно красив: черный смокинг с бабочкой шел ему бесподобно. Она вдруг криво улыбнулась и даже покачала головой, готовая признать свое поражение: в такого мужчину есть все шансы влюбиться. Да-да… Причем влюбиться с такой силой, что история с Антуаном покажется бледной детской сказкой… Интересно, а что он сам думает про нее? Ведь если бы они тогда…
Шерли сурово одернула себя. Размечталась! С минуты на минуту Даллас позовет ее на сцену, начнет прославлять убранство заведений, а что она скажет публике? «Дамы и господа, я влюбилась в Далласа Сенвори и готова делать ему интерьеры бесплатно, и не только в ресторанах!»
А любопытно было бы посмотреть на его реакцию. Между прочим, у него такой вид, словно происходящее интересует его постольку поскольку, с восхищением подумала Шерли.
Еще с самого утра ожидавшая увидеть жуткий ажиотаж внутри заведений и в комнате, где находилась администрация, она была сильно удивлена и даже разочарована. И утром, и в обед, и весь день обстановка была самая спокойная и даже будничная. Словно рестораны были открыты и работали уже никак не меньше года, персонал прекрасно знал друг друга, а Даллас, как самый демократичный босс в мире, просто зашел проверить бухгалтерию и похвалить за хорошую работу.
Прежде всего, он сохранял полное спокойствие, был сосредоточен, любезен и молчалив. Он сухо отдавал последние распоряжения, здоровался и принимал поздравления, а потом снова погружался в себя, наблюдая за происходящим, словно посторонний человек. Шерли подумала, что, пожалуй, это один из самых правильных способов не впасть в истерику и держать все под контролем.
Она вспомнила первый день их знакомства, когда они разговаривали в машине и решили, что она будет помогать ему в качестве дизайнера. Тогда он тоже был таким: весь подобрался, ожил, сосредоточился… Именно тогда Шерли поняла, насколько они похожи: один тип лица, цвет глаз и даже манера говорить… Стоп, стоп, стоп! Надо успокоиться.
Ты же решила просто потренироваться на нем и все! — строго сказала она себе.
— А сейчас я хочу представить мою главную… — он сделал выразительную паузу, — вдохновительницу и помощницу…
По залу пронесся одобрительный гул голосов. Куда же нынче без любовницы? Или это — его жена?
— …без которой я не придумал и не воплотил бы и сотой доли того, что вы видите вокруг себя! Шерли Бертон, наш дизайнер, автор идей по оформлению и стилизации всех ресторанов, входящих в мою сеть! Прошу вас, Шерли! Выходите ко мне!
Послышались рукоплескания.
Шерли неуклюже забралась на сцену и тут же была ослеплена вспышками фотокамер. Даллас нежно улыбнулся ей и взял за руку. Завтра эти снимки появятся в местных газетах, и всем станет ясно: они любовники. Зачем же Даллас так делает? До Нью-Йорка, если здесь есть хотя бы один общий знакомый, эта провокация долетит быстро.
Даллас сжигает за собой мосты? Даллас решил проучить свою невесту?.. Все эти мысли вихрем проносились у нее в голове, пока она, улыбаясь, принимала позы голливудской звезды перед репортерами. Улыбаться Шерли умела с рождения. Иногда мама даже шутила, что это ее единственный талант…
Конечно, ей было приятно это внимание толпы: Даллас держал ее за руку, кто-то выбежал и преподнес ярко-синий букет: в тон к ее синему платью. Наверное, за ним посылали уже ближе к вечеру, ведь утром она появлялась тут в обыкновенных рабочих джинсах.
Даллас… Даллас… Она исподтишка стрельнула в него глазами, начала что-то дежурное говорить в микрофон… И вдруг… Вспыхнул чей-то фотоаппарат, и, словно в ответ, в голове ее вспыхнула ошеломляющая мысль: она хочет, чтобы Даллас влюбился в нее! Она очень-очень-очень сильно этого хочет! Мужчина, который стоит рядом с ней, нежно держит за руку и произносит столько теплых слов в ее адрес, этот мужчина больше не будет принадлежать какой-то там Луизе! Он будет принадлежать только ей! Ей одной и больше — никому! Потому что он ей очень-очень нужен!
И еще не вполне осознавая, что она делает, Шерли произнесла в микрофон очередное «Спасибо», а после этого (о, тут оркестр должен был смолкнуть, а затем взорваться барабанной дробью, как в цирке, перед смертельным номером!) потянулась и звонко чмокнула Далласа в щеку! Прямо на сцене! Прямо при
