Бернар расхохотался. Кейт мрачно смотрела на него.
– Вот что, милая. Иди-ка ты и вправду домой. Ложись спать. Выспишься – голова будет работать. Как вспомнишь – сразу приходи.
– Так у меня ж завтра…
– Вот сдашь и вспомнишь.
– Да, точно. Можно телефон, я вызову такси?
Пока она набирала номер и диктовала адрес, Бернар загадочно смотрел на нее, снова подперев вытянутой рукой дверцу огромного зеркального шкафа для верхней одежды. Кейт огляделась вокруг. Ей понравилось в его квартире, по крайней мере в тех помещениях, которые открывались глазу из холла. У него было уютно, а вот ей никогда не удавалось сделать уютным свое жилище. Ни с Жаном, ни сейчас, в парижской квартире…
А ведь он все-таки красивый, снисходительно признала Кейт, глядя, как Бернар переминается босыми ногами, утопающими в ковре с длинным ворсом. Бернар был немного выше Жана, шире в плечах и лучше сложен. Но он – блондин, а это перечеркивало любые достоинства в ее глазах. Они стояли друг перед другом и молчали.
– Кейт… – Он усмехнулся. – А я тогда не наврал: когда ты злишься, ты и вправду похожа на львенка. По меньшей мере, на дикого кота.
– Кота?
– Да, именно кота. И ты меня иной раз восхищаешь своей беззаботностью и даже беспринципностью.
– Я очень даже…
– Разумеется! Но все равно только коты не дают себе воли задумываться о чувствах тех, кто к ним сильно привязан.
Кейт сдвинула брови:
– Машина сейчас будет у крыльца.
– Хорошо, я обуюсь и спущусь вместе с тобой.
– Бернар. – Кейт сама взяла его за руку и немного потрясла ее, словно в детстве с друзьями- мальчишками.
– Что? – В его глазах появилось знакомое ожидание и напряжение.
– Спасибо тебе. За все спасибо. Пока!
И она стремительно сбежала по лестнице, с лязгом и грохотом миновала дверь, после чего торопливо забралась в подъехавшее такси. В желтом окне дома виднелся силуэт Бернара в темной рубахе.
8
Бернар выполнил свое обещание и устроил Кейт на радио, где работали Сандра и Барби. Правда, сама она пришла в ужас, когда редактор, прослушав, как ловко она умеет болтать по-французски, предложил ей место ди-джея. После долгих препирательств договорились, что Кейт пока поработает соведущей в музыкальной программе. Редактор – пожилой дядечка с седым хвостиком и очками а-ля Джон Леннон – успокоил ее:
– Тебе, детка, только иногда надо будет включаться со своими репликами в разговор.
– Куда включаться?
– Помогать ведущему болтать в микрофон, – перевел Бернар.
– А. Ну тогда попробуем.
Прямой эфир страшил Кейт больше, чем она сама могла себе в этом признаться, и уже через две недели попыток покорить его у нее появились большие сомнения относительно всей этой затеи. Но сдаваться было не в ее правилах, кроме того, она стыдилась перед Бернаром, поэтому и не могла бросить все на полпути.
Да и редактор почему-то не чаял в ней души, все время повторял, что она просто создана для эфира, жалко только, что по радио не видно, как она при этом выглядит. У Кейт действительно выработалась кокетливая манера держаться со слушателем, но она не могла выражать настроение одним лишь голосом, ей требовалось для этого гораздо больше: повести плечом, стрельнуть глазами в ведущего, очаровательно улыбнуться в микрофон и упоенно прикрыть глаза, когда партнер отвечал на ее реплики. Короче, и на радио у Кейт тут же появилось множество поклонников среди сотрудников-мужчин. Они обычно собирались у прозрачной стены студии, когда Кейт выходила в эфир. Ее сильно вдохновляло их присутствие, ведь все они, почти без исключения, пытались завести с ней роман, более или менее тактично на это намекая.
Самое печальное заключалось в том, что Сандра и Барби сидели совсем в другом конце огромного здания, да еще и тремя этажами выше, так что пересечься с ними «как бы невзначай» у нее никак не получалось: ее программа выходила в эфир вечером, в половине одиннадцатого. Уже потом она поняла, что все это было к лучшему, потому что перед будущей встречей с врагами нужно иметь хотя бы один козырь, а за это время она научится работать.
А потом она попросту забыла о цели своего прихода на радио. Забыла о том, что должна была придумать с Бернаром план мести, забыла о Жане, забыла об учебе, забыла все. Ее увлекло то новое, что привнесла в ее жизнь работа, а новизна всегда ценилась Кейт больше всего. Кроме всего прочего, ей платили деньги, причем не такие уж и скромные. Папа, дедушка и бабушка были в восторге, только умоляли об одном: не бросать учебу. Кейт и сама не собиралась бросать. Тем более у нее есть надежный тыл в университете… И как всегда, когда вспоминала о Бернаре, она виновато вздыхала.
Бернар был незаслуженно забыт уже в конце января. В университете Кейт появлялась иногда, чтобы от нее не отвыкли, не забыли, как она выглядит, ну а в основном, конечно же, чтобы пожинать лавры своей популярности. Ей было чертовски приятно, когда уже через два месяца работы ее известность среди любителей молодежной музыки достигла стен университета и однокурсники начали восхищаться ею.
Первое время Бернару посчастливилось несколько раз забирать ее с работы (программа заканчивалась глубоко за полночь), но со временем Кейт запретила ему это делать, мотивируя тем, что он, дескать, лишает ее свободы выбора.
– О чем ты говоришь? – спросил Бернар, хотя и так отлично видел, как у ее раздевалки выстраиваются очереди из ухажеров, желающих проводить новую звезду до дома. Только что он в который раз почти силой увез ее домой, и все поняли, что Кейт согласилась поехать с ним, чтобы добавить себе очков.
– Я говорю всего лишь о том, что могла сегодня пойти в ночной клуб вон с теми ребятами, они меня уже второй день зовут. А позавчера, когда ты затащил меня в машину, словно я тебе жена или, хуже того, – домашняя собачка, меня ждали девчонки из новостей. Мы хотели погонять шары в боулинге.
Бернар молчал, слишком хорошо понимая, что собственными руками украл у себя счастье. Он с силой сжимал руль, глядя прямо перед собой на дорогу. Губы его были тоже плотно сжаты.
– Ну же… – Кейт собственнически провела ладонью по его щеке. – Котенок мой, ты же не будешь обижаться на меня?
Бернара покоробило примитивное определение, которым его вдруг одарили, покоробило вместе с остальными глупостями, которых Кейт нахваталась у новых поклонников.
Она скучающим взглядом смотрела на Бернара, ибо вчера ее провожал до подъезда самый красивый журналист из отдела экономических новостей и чуть было не овладел ею прямо в парадной. Это было великолепно! Кейт всегда возбуждала новизна и острота в отношениях. Но провести ночь по-настоящему с кем-либо из своих новых коллег она себе так и не позволила. Может быть, еще не выбрала, с кого начать, а если серьезно, думала она в сердцах, – не стоит с первых дней заводить о себе дурную славу. Хотя… французы легче относятся к репутации.
– Котенок, говоришь? – Бернар резко крутанул руль к обочине.
Они остановились у какого-то небольшого парка. Было почти совсем темно, лишь едва пробивался сквозь листву тусклый свет фонаря. Бернар спокойно, не спеша, повернул ключ, потом отстегнул ремень, аккуратно заправив его на место. Потом так же неторопливо и основательно взял Кейт с ее сиденья и устроил к себе на колени. Прежде чем она успела что-то сообразить, он уже стянул с нее куртку и начал целовать. Делал он это тоже медленно и очень сильно. Кейт даже показалось поначалу, что она сейчас потеряет сознание: так глубок и необычен был этот поцелуй. Бессознательно она стала отвечать на него, обнимая Бернара за голову и прижимаясь к нему всем корпусом. Ее тело мгновенно стало горячим. Не осознавая, что она делает, повинуясь какому-то мощному инстинкту, Кейт пересела верхом на его коленях и
